Джарка Руус - Терри Брукс

И тем не менее это случилось, потому что она оказалась внутри Запрета, и как бы ей не хотелось с этим не согласиться, все было именно так. Если тут были фурии, то не могло быть никакой ошибки. Века Дарт был болотным улком, а все болотные улки древних времен, времен Волшебного мира, были сосланы в Запрет вместе с другими существами, который были патологическими хищниками. Твари, жившие внутри Запрета, были грубыми и жестокими, неспособными существовать в рамках цивилизованного поведения, неспособными обуздать свои инстинкты убийц. Она понимала тьму, которая управляла такими созданиями, ибо, будучи Ведьмой Ильзе, она сама подчинялась этой тьме. Когда тьма брала бразды правления, разграничивая эмоции, можно было оправдать любые деяния.

— Хочешь воды? Я могу сбегать за ней, тут недалеко. Мне не нравится, как ты выглядишь. Драча укусил тебя? Он тебя отравил?

Века Дарт приблизился к ней настолько, что его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от ее собственного лица. Она увидела на его темной коже покрытые волосами бородавки и пятна. Она заметила остроту его зубов и услышала, как при дыхании у него вырывается шипение. Он очень напоминал в данный момент хорька.

— Прочь от меня, — сказала она, и он мгновенно отскочил, слегка съежившись от резкого звука ее голоса. — Со мной ничего не случилось, болотный улк! Я размышляла.

Думая о том, в каком безвыходном положении она оказалась. Хуже ситуации она не могла себе представить. Находиться внутри Запрета означало смертный приговор. Она не знала, кто нашел способ переместить ее сюда или как она сможет выбраться отсюда, но она была Ард Рис даже здесь, и она сохранит свою железную волю, которую закалила в бесчисленных сражениях, в которых она выжила и уничтожила своих врагов.

Она сделала еще один глубокий вдох и осмотрелась, убеждаясь, что география земли вокруг нее осталась той же, какой она помнила. Она не изменилась. Зубы Дракона образовали с трех сторон барьер, кое–где виднелись луга и реки, все это было знакомым, на севере Стрелехеймские равнины растянулись вдаль, исчезая в темной, туманной пустоте.

Она старалась добраться до истины. Если она находилась внутри Запрета, тогда Запрет был не совсем другим местом; он был точно таким же местом, но в другой плоскости бытия, альтернативный мир с альтернативной историей, который очень мало изменился со времен Волшебного мира. Ее мир видел расцвет и крушение цивилизаций из–за безумства властей. Этому же не удалось продвинуться в развитии с момента его создания при помощи эльфийской магии, что произошло тысячи лет назад. Один мир видел расы, созданные из мифов, из времен, когда они были реальными, заново появившиеся благодаря изменениям в тех, кто пережил Великие Войны. В другом его обитатели как будто застыли во времени, так и оставшись порождениями самых ужасных кошмаров.

Неудивительно, что Века Дарт и, вероятно, большинство здесь живущих, говорили на разновидности эльфийского языка, который она когда–то изучила. Когда–то все существа говорили на одном и том же языке, рожденным магией Слова, давшей жизнь и шанс на единство, чего они упустили.

— Вы всегда были изгнанным народом? — спросила она Веку Дарта. — У вас есть хроники об этом? У кого–нибудь?

— Наши хроники хранятся у стракенов и колдунов, но они не совпадают с тем, что есть на самом деле, — ответил болотный улк. Он потер острый подбородок и усмехнулся. — Они любят вносить в них изменения, которые годятся для их целей. Все они лжецы и предатели! Но такие, как я, которые не обременены магией, знают правду. История это история! Это не просто слова! Джарка Руус были здесь тысячи, тысячи лет, после того, как решили избавиться от эльфов и их отродий, придти сюда и стать свободными!

Разумная интерпретация, подумала она, для существ, которые не хотят считать себя изгнанными, но как самостоятельно принимающими решение. Ирония состояла в том, что они до сих пор называли себя Джарка Руус — изгнанный народ. Наверное, так заложено в природе всех народов, чтобы они заново переписывали историю, сохраняя свои гордость и достоинство. Монстры, демоны и их отродье испытывали такую же потребность в самоуважении, как и люди.

Она остановилась на середине мысли, почуяв, что она что–то упустила.

— А есть здесь такие же, как я? — спросила она, решив, что раз ее переправили сюда из ее мира, то, наверно, есть и другие.

— Стракены? Конечно!

— Нет, не стракены. Люди.

Он уставился на нее:

— Какие такие люди?

— Люди, похожие на меня. Гладкокожие. — Она пыталась придумать, как еще описать их. — Которые выглядят, как я.

Он выглядел встревоженным:

— Как ты? Есть, но немного. Стракены, колдуны и ведьмы могут придать себе любой облик с помощью своей магии. — Он потер руки и огляделся:

— Может, мы пойдем? У драчи, вероятно, есть сообщники. Он мог отправиться за ними. Драчи умные, и даже стракен, такой же сильный, как и ты, не сможет выстоять против их стаи.

Она пристально на него посмотрела. Он чего–то не договаривал, чего–то очень важного. Она заметила, как он отводил взгляд, и слышала определенные нотки в его голосе. Но решила в данный момент не обращать на это внимания. Он был прав, задерживаться не стоит. Оставаться надолго на одном месте здесь, внутри Запрета, было слишком опасно. Здесь все было или охотником, или добычей, и ей совсем не хотелось видеть себя в роли последней.

Она снова осмотрелась, стараясь решить, куда отправиться. Ей придется выбрать какое–нибудь направление, принесет ли оно ей пользу или нет. Она должна уйти подальше от этого пристанища драконов. Географически этот мир был похож на ее собственный. Ей могло это пригодиться, если она придумает, как. Сходство между двумя мирами должно привести ее к решению куда направиться, найти способ выжить.

Она подумала было использовать свою магию, но не знала, как много пользы от этого получит. Песнь желаний могла делать многое, но не может открывать двери между мирами. Кроме того, она была уверена, что то количество магии, которое придется использовать для подобной цели, наверняка привлечет нежелательное внимание.

Потом, совершенно внезапно, ее осенило. Она тут же ухватилась за эту мысль. Если Запрет являлся отражением ее собственного мира, то в нем должен быть эквивалент Хейдисхорну и, возможно, доступ к друидам. Если ей удастся призвать здесь их духов, как делала она в своем мире, то она, возможно, сможет узнать, что же ей делать. В качестве рабочей идеи это выглядело обещающим. Кроме того, поскольку у нее это была единственная идея, то стоило попытаться.

Она взглянула на Веку Дарта:

— Я иду на восток за Зубы… за горы.

Болотный улк нахмурил брови и произнес что–то невразумительное, но явно недовольное.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});