Разум и чувства и гады морские - Джейн Остин

Миссис Дженнингс и ее подопечные были в пути уже три дня, и с каждым часом их нетерпение нарастало. Направившись на юго-запад и миновав подводные течения у побережья Девоншира, они взяли право руля у Корнуолла и наконец повернули на север к Подводной Станции Бета.

Дорога была скучной, за исключением ужасных двух часов, когда лодка шла через косяк рыб-фонарей. Это были медлительные засадные хищники величиной с дом, каждая с огромным светящимся фонарем, свисающим к пасти на длинном щупальце.

— Кхе, карпозубики карпозубиками, так-то вот, — сплюнул рулевой, старый соратник сэра Джона, с пушистой черной бородой и стальным взглядом. — Не соваться к ним под щупики, и все тут.

Миссис Дженнингс жизнерадостно перевела его слова с матросского арго Марианне, которая с жадностью ловила каждое слово об этих удивительных чудовищах. Если не попадать в поле их зрения, рыбы-фонари были не опасны — и следующие два долгих часа лодка медленно лавировала через огромный косяк.

До Подводной Станции Бета они добрались к трем часам. Тяжелый стальной корпус субмарины подрулил ко входу в Трубу — так называли стальной тоннель шириной в полмили, поднимавшийся над вершиной купола, как гигантский дымоход. Каждые полмили он был опоясан круглыми отверстиями, открывавшимися посредством гигантских шестерней и служившими единственным способом, каким пассажиры субмарин могли попасть на Станцию.

Одна за другой, во главе с миссис Дженнингс, путешественницы вышли в безупречно чистую стеклянную приветственную камеру, где их вежливо обыскали на предмет присутствия посторонней органики; когда ничего не было найдено, их препроводили в гидравлический лифт, направившийся с ними вниз, вниз и дальше вниз. Смена атмосферного давления компенсировалась меняющейся скоростью лифта, а еще семенами гуара, которые им дали пожевать. Наконец с тихим хлопком лифт опустился на дно огромного сада ожидания Подводной Станции Бета.

Сестры были счастливы покинуть тесную субмарину и предаться роскоши отдыха перед растопленным камином — хотя тут их постигло небольшое разочарование, поскольку в тщательно контролируемой атмосфере купола разводить огонь было строго запрещено. Гондола доставила их к отсеку миссис Дженнингс, по пути миновав несколько каналов и предоставив возможность полюбоваться на более рисковые средства передвижения, доступные жителям Станции: франты в цилиндрах проплывали мимо верхом на дельфинах, женщины в возрасте восседали на спинах унылых морских черепах. Сестры Дэшвуд были в восторге, что наконец прибыли в мир, в котором благодаря достижениям гидрозоологии, инженерии, химии и прочим чудесам науки вода и водные твари находились под полным контролем.

Красивый и прекрасно обставленный отсек миссис Дженнингс находился на Беркли-канале. Задней стены у него не было; точнее, поскольку отсек размещался во внешнем кольце, заднюю стену заменяла стена самого купола. В сущности, войдя в задние комнаты отсека миссис Дженнингс, ее гости оказывались перед гигантским аквариумом, за стеной которого кипела морская жизнь, изменчивая и прекрасная, причем зрители оставались под защитой купола и им ничего не грозило. Поэтому Элинор и Марианна, расположившиеся в предоставленных им удобных комнатах, могли в любое время наблюдать за тем, что происходит снаружи, в чернильных глубинах океана, из комфортного помещения Станции. Элинор даже заметила кораллы и сопутствующую живность, о которых читала, но никогда прежде не видела воочию. Пока они любовались, к куполу медленно подплыл косяк страшных барракуд — напоминание о том, что по ту сторону стекла таилось множество опасных тварей, чьим преступным намерениям мешало лишь чудо инженерии, защищавшее всех жителей Станции Бета.

Сестры быстро переоделись, не забыв и про меры безопасности — всплывательные костюмы, состоявшие из нарукавников и поясов, трубочек и небольшого баллона, который крепился на талии: пояса надувались воздухом, стоило дернуть за шнурок, протянутый через рукав, трубочки крепились под нос и соединялись с баллоном, в котором было достаточно воздуха, чтобы минуту дышать под водой. Все это оборудование было довольно громоздким, но закон Подводной Станции Бета требовал не расставаться с ним ни на минуту, что было весьма мудро, учитывая, что случилось со Станцией Альфа.

Элинор немедленно вознамерилась написать матери и села за стол. Как ни странно, Марианна вскоре сделала то же самое.

— Я пишу домой, — сказала Элинор, — не будет ли лучше, если ты отложишь свое письмо на завтра или послезавтра?

— Я пишу не матушке, — резко ответила Марианна, будто бы желая пресечь возможные расспросы. Элинор промолчала, сразу догадавшись, что сестра, должно быть, пишет Уиллоби, и заключив из этого, что они все-таки помолвлены.

Это умозаключение, хотя и оставляло множество вопросов без ответа, было приятным, и Элинор продолжила письмо с большим рвением, подняв глаза только тогда, когда одна из барракуд вернулась и принялась стучать рылом по стеклу. Марианна закончила писать очень быстро — это было не письмо, а скорее записка, которую она тут же сложила и торопливо надписала; Элинор показалась, что она различила в начале заглавное «У». Марианна тут же позвонила и приказала явившемуся гондольеру доставить письмо немедленно.

Марианна осталась в веселом расположении духа, но в ее веселости крылось волнение, тревожившее Элинор, и к вечеру это волнение только усилилось.

Поужинали быстро, как и все на Станции: свежая еда и вода были практически недоступны даже самым состоятельным ее обитателям. Это удручающее обстоятельство было связано как с тем, что тщательно контролируемая атмосфера Станции не позволяла разводить открытый огонь, превышающий пламя свечи, так и с тем, что удаленное расположение Станции делало транспортировку овощей и скота чрезвычайно накладной. Поэтому еда чаще всего состояла из вяленого мяса, студней с различными вкусами и пакетиков порошка, который при смешивании с химически очищенной водой — и изрядной долей воображения — давал вкус, отдаленно напоминающий какой-нибудь напиток.

Сестры Дэшвуд и хозяйка дома вернулись в гостиную. Марианна нетерпеливо прислушивалась к плеску весел каждой проплывавшей мимо гондолы. Для нее было большим облегчением, что миссис Дженнингс удалилась в спальню разбирать вещи и не могла наблюдать, что происходит. Уже не раз Марианна вздрагивала, когда раздавался стук в одну из соседних дверей, когда же внезапно стук прозвучал так громко, что не оставил никаких сомнений, куда именно пожаловали гости, Элинор решила, что это прибыл Уиллоби. Марианна пригладила волосы, оправила корсет и даже попыталась убрать из-под носа неприглядную трубочку, но Элинор настояла, что трубочка должна остаться на месте.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});