Вторая мировая война 1939-1945 гг. Стратегический и тактический обзор. - Джон Фуллер

Подобно французам за линией Мажино на суше, англичане считали себя в полной безопасности в своей морской крепости в Сингапуре. Когда 7 декабря радио разнесло весть о катастрофе в Пирл—Харборе, специальный корреспондент «Тайме» в Сингапуре писал: «Сегодня Сингапур — основа британской мощи на Дальнем Востоке. Эта мощь сразу же ощущается, как только вступишь на остров… Густые джунгли северных малайских государств делают маловероятным, чтобы противник когда—нибудь попытался добраться до Сингапура по суше, для этого нужно пройти по полуострову 400 миль, однако вполне возможны попытки высадить войска на побережье… С точки зрения авиации, Малайя значительно сильнее как в наступательном, так и в оборонительном отношении, чем год назад, главным образом за счет американской продукции… Кризис, разразившийся в этой части мира, не застал нас неподготовленными».[175]

Линия Мажино была построена для того, чтобы преградить путь немецкой лавине с востока. Крепость в Сингапуре была сооружена с целью преградить путь японской лавине с юга. Однако в обоих случаях лавина пошла не там, где ее ожидали.

Таким образом, когда 31 января спавшие, наконец, пробудились, они увидели, что все в Сингапуре было направлено не в ту сторону, куда следовало бы. Огромные орудия крепости смотрели на юг, а военно—морские и военно—воздушные базы были ориентированы на север. Теперь они находились на линии фронта, и противник стоял против них на северном берегу пролива Джохор. По существу, крепость превратилась в редан, фортификационное сооружение с открытым входом, опиравшееся на водную преграду.

В крепости находились войска численностью около 70 тыс. человек во главе с командующим английскими войсками в Малайе генерал—лейтенантом А. Персивалем. Около 45 тыс. солдат принадлежали к строевым частям. Крепость была снабжена продовольствием,[176] достаточным для длительной осады; воды, находившейся в двух больших резервуарах в центре острова, также хватало. Однако водная преграда была узкой: от 1 тыс. до 2 тыс. ярдов в ширину. Внешне положение крепости отнюдь не казалось безнадежным. Думалось, что она сможет продержаться, по крайней мере, шесть месяцев.

Внутри крепости положение было иным. Командование не вдохновляло личный состав, длительное отступление вселило в войска пораженческие настроения, остро ощущалась нехватка рабочих рук.[177]

4 февраля, подтянув предварительно артиллерию, японцы начали артиллерийский обстрел крепости через пролив Джохор. В ночь с 8 на 9 февраля на специально подвезенных железных баржах японские войска форсировали пролив на десятимилыюм фронте между бухтой Кранджи и Пасир—Лабой и высадились на остров.

9 февраля японцы начали наступление вглубь острова двумя колоннами — одна наступала из Кранджи, другая из Пасир—Лабы. Сначала казалось, что оборонявшиеся вышли из создавшегося положения, однако вскоре дело ухудшилось. 11 февраля японский самолет сбросил следующее обращение японского командующего генерал—лейтенанта Томиюки Ямасита к британскому командованию: «Я советую британским войскам в Сингапуре немедленно капитулировать, полагаясь на дух «Бусидо»[178] японской армии и флота, которые уже заняли Малайю, уничтожили британский флот на Дальнем Востоке и безраздельно господствуют в Южно—Китайском море. Индийском океане, Тихом океане и Юго—Западной Азии».[179]

Требование Ямасита было игнорировано, и бои продолжались. Тогда был нанесен последний удар. Японцы починили дамбу, провели по ней танки и захватили 14 февраля водохранилища. Капитуляция стала неизбежной. На следующий день в 7 час. по местному времени 70–тысячный гарнизон капитулировал. Так окончилась самая неудачная кампания из тех, которые вела Великобритания со времени капитуляции Корнуолиса у Йорктауна в 1781 г.[180]

При оценке кампании прежде всего видно, что Япония добилась замечательного успеха за два месяца с небольшим в результате использования техники: бомбардировщиков, торпедоносцев и истребителей, теснейшим образом взаимодействовавших с армией и флотом.

В отличие от кампаний на западе, в которых доминировала тактика крупных военных действий, японская кампания в Малайе была триумфом тактики малой войны. За исключением авиации, военная техника зачастую обременяла, а не облегчала ведение боевых действий. Как указывалось выше, примитивные двухколесные тележки оказались значительно удобнее британских грузовиков, требовавших дорог. Тактически это означало, что британские войска должны были действовать, не отрываясь от дорог, в противном случае их нельзя было снабжать; японцы не были связаны в этом отношении. Японцы могли не только чаще обходить своего противника, но и заранее предвидеть пути его наступления и отступления. Больше того, если японский солдат мог жить на одном рисе и довольствоваться тем, что добывал у местного населения, британский солдат, привыкший к более питательной пище, не мог обходиться этим. С точки зрения неприхотливости в питании британский солдат не мог соперничать со своим противником.

Разница в потребностях и дала возможность японцам продвигаться с замечательной быстротой. Кроме того, в условиях войны в джунглях при примитивной тактике наступление сильнее обороны. В такой войне исход решают люди, а не техника. Не танки, артиллерия и броневики, хотя они иногда оказывались полезными, а снайперы, пулеметчики и расчеты полевых минометов, даже солдаты, вооруженные запалами, создававшими впечатление пулеметной стрельбы, решали исход дела. Танки были полезны на дорогах, самолеты оказывали неоценимую услугу на открытой местности, однако в джунглях одерживал победу уверенный в себе легко снаряженный боец.

4. Кампании в Бирме и Голландской Ост—Индии

После захвата Малайи и Сингапура единственными стратегическими целями на материке оставались Рангун и Бирманская дорога. Рангун находится недалеко от Кау—карейкского горного прохода — главного входа из Сиама в Нижнюю Бирму. Для защиты этих объектов, так же как для защиты Тенассерима — длинного бирманского выступа, идущего от Моулмейна до Виктория—Пойнт, англичане располагали двумя дивизиями неполного состава, разбросанными на фронте 1600 миль! Проблема, вставшая перед японцами, сводилась, следовательно, не к выбору тактики, а к тыловому обслуживанию… Короче говоря, это была проблема дорог, а не сражений.

Англичане находились в Бирме свыше 100 лет, однако они обращали так мало внимания на стратегическую оборону, что только три дороги для вьючных животных, часто непроходимые во время муссонов, пересекали индо—бирманскую границу.[181] В самой Бирме, за исключением железной дороги Рангун — Мьиткьина — Лашио и железной дороги Рангун — Проме, все перевозки грузов с юга на север производились по рекам, главным образом по Иравади. Таким образом, чтобы направлять грузы в Чунцин, их следовало погрузить в Калькутте, затем везти 750 миль по морю до Рангуна, перебрасывать на 500 миль по железной дороге до Лашио и оттуда везти еще 900 миль на автомашинах.

Следовательно, перед англичанами и японцами стояла аналогичная проблема — коммуникации, одним они были необходимы для отступления, другим — для наступления. Плюс к этому положение англичан серьезно осложнялось господством японцев в воздухе.

21 января, преодолев некоторое сопротивление, японские войска форсировали Каукарейкский проход через Дауна—Хиллс и начали наступление на Моулмейн. За этим продвижением последовало несколько последовательных отходов британских войск к рубежам рек Салуэн, Билин и Ситтанг. Напряженные бои завязались только на рубеже реки Билин между 15 и 20 февраля. 7 марта было принято решение эвакуировать Рангун, подвергавшийся сильным и частым воздушным налетам. Для проведения отступления генерал—майор Г. Александер принял командование у генерал—лейтенанта Т. Хаттона, руководившего операциями с 28 декабря. Новый командующий решил отступать двумя колоннами; одной — вверх по течению реки Ситтанг на соединение с 5–й и 6–й китайскими армиями,[182] продвигавшимися на юг от Мандалая под командованием генерала Ло Чо—инга, а другой — вверх по течению Иравади.

Как отступление, так и наступление развертывались быстрыми темпами. 22 марта японцы подошли левой колонной к Проме на Иравади, ведя бои с китайскими войсками, и правой колонной — к Таунгу на Ситтанге. 1 апреля британская левая колонна оставила Проме и направилась на север, чтобы уничтожить бирманские нефтепромыслы вокруг Енангьяунга. Через два дня Мандалай был разрушен воздушной бомбардировкой. Затем 10 апреля на сцене неожиданно появилась новая японская армия, наступавшая из Чиенгмай на севере Сиама. Тогда правая колонна быстро направилась к Таунгдвингьи. Здесь японцы неожиданно нанесли удар по 6–й китайской армии, которая была окончательно разбита. Японцы, быстро наступая в направлении Бирманской дороги, перерезали ее у Сипо 29 апреля. На следующий день японские танки вступили в Лашио.