Вторая мировая война 1939-1945 гг. Стратегический и тактический обзор. - Джон Фуллер

Следовательно, с точки зрения штабных расчетов, проблема, стоявшая перед Японией, — ограничить войну — вовсе не была неразрешимой. Если бы Японии удалось лишить англичан возможности использовать Сингапур, а может быть, и Коломбо или лишить американцев возможности использовать Манилу, а может быть, и Гонолулу и вместе с тем далеко продвинуться в Тихий океан, то японцам удалось бы создать оборону такой глубины, что в любой предшествующей войне она была бы сочтена неприступной или, по крайней мере, задержала бы продвижение противника на целые годы. Отсюда видно, что, составляя планы будущей войны, японское верховное командование жило воспоминаниями о прошлой войне. Оно думало о прошлом, вместо того чтобы устремить взгляд в будущее, и повторило обычную ошибку, полагая, что история войны повторяется и что Япония сумеет одержать победы ограниченного характера, как в 1895 или 1905 г.

Если дело обстояло действительно так, тогда японское верховное командование виновно в серьезном просчете. В первой из указанных двух войн Япония напала на противника, флот которого не был достоин даже презрения, а во второй — на противника, военно—морские силы которого можно было уничтожить по частям. Теперь же Япония бросала вызов не только двум сильнейшим морским державам мира, но и двум самым мощным в промышленном отношении странам, одну из которых — Соединенные Штаты — нельзя было вывести из строя даже в случае победы Германии в Европе. Промышленные ресурсы Соединенных Штатов были настолько велики, что со временем они дали бы возможность преодолеть все стратегические препятствия пространства и расстояний. Соединенные Штаты любой ценой преодолели бы все препятствия, но не пошли бы на ограниченный мир, и об этом следовало помнить японцам. Грубейшим промахом японцев было полагать, что Америка готова «потерять престиж», лишь бы война была короткой, в то время как сами японцы были готовы рискнуть самим своим существованием в длительной войне, только бы «не подорвать престижа» уходом из Китая.

Если не считать этой психологической ошибки, то можно сказать, что японцы правильно оценили свое стратегическое положение и до конца использовали благоприятные возможности, которое оно им предоставляло. Япония преследовала ограниченную цель и не намеревалась вести неограниченную войну на море, то есть найти флот противника и уничтожить его в решающем сражении. Вместо этого, учитывая, что военно—воздушные силы Японии давали возможность превратить ее 2500 небольших островов в Тихом океане в огромный флот «непотопляемых авианосцев», причем расстояние между любыми соседними островами не превышало 500 миль, японцы решили вести войну комбинированными действиями наземных и морских сил. Как мы увидим далее, продвижение японских войск на Тихом океане почти всегда прикрывалось самолетами, действовавшими с наземных баз, а не с авианосцев. Коротко говоря, основная тактическая идея в японском стратегическом плане сводилась к тому, чтобы захватывать воздушные базы, а не ввязываться в решительные сражения. Японская стратегия, таким образом, была в основном стратегией истощения, несмотря на то, что тактика зачастую была направлена на сокрушение.

Тот факт, что японцы начали свое наступление мощным ударом авиации, действовавшей с авианосцев, по американскому флоту в Пирл—Харборе, никоим образом не противоречит изложенному. Такой удар можно сравнить с артиллерийской подготовкой перед атакой пехоты. Это была вспомогательная операция, чтобы создать предпосылки для проведения главной операции. По существу, атака на Пирл—Харбор не имела большего значения, чем борьба с артиллерией противника.

В основе японского плана лежал захват Бирмы, Малайи и островов Суматра, Ява и Борнео, так как они сделали бы Японию самообеспечивающейся в отношении промышленного сырья. Они компенсировали бы также любое отступление, к которому Япония могла быть вынуждена в конце концов в Китае.

Чтобы занять вышеуказанные территории, японцам также следовало оккупировать Филиппины, Целебес и Новую Гвинею; они обеспечивали восточный фланг и, кроме того, могли пригодиться для торга с Соединенными Штатами во время мирных переговоров, если бы возникла в них необходимость.

Для защиты этой фланговой позиции было не менее важно создать восточное ее максимально сильную линию аванпостов, чтобы выигрывать время за счет пространства и затягивать войну до тех пор, пока противник не сочтет продолжение военных действий невыгодным.

Линию, созданную японцами, можно сравнить с линией траншей. Начиналась эта линия на острове Парамушир и кончалась у Северной Бирмы, проходя через Уэйк, Маршалловы острова, острова Гилберта, острова Эллис, Соломоновы острова, Новую Гвинею, Тимор, Яву и Суматру. За первой линией проходила запасная линия: острова Бонин, Марианские острова, включая Гуам, остров Яп, Паллау, Моротай, Хальмахера, Амбоина, Тимор, где запасная линия смыкалась с линией аванпостов, или внешней линией. Подобно ходу сообщения, эти две линии соединяли Каролинские острова от Паллау на восток к Маршалловым островам и островам Гилберта. Соединительная линия, которая также фланкировала американскую линию подхода в центральной части Тихого океана, идущую от Гавайских островов через Мидуэй, Уэйк и Гуам к Маниле на Лусоне.

Наступательные действия делились на два этапа. На японскую армию была возложена главная ответственность за занятие Малайи, Бирмы, Суматры и Лусона, а флот нес главную ответственность за нападение на Пирл—Харбор на острове Оаху, захват южной части Филиппинских островов, Борнео, Целебеса, Явы, Новой Гвинеи, архипелага Бисмарка, Соломоновых островов, островов Гилберта, Гуама и Уэйка. Все зависело от быстроты действий, поэтому авиация стала решающим родом войск.

С точки зрения авиации, Япония первоначально располагала двумя чрезвычайно важными преимуществами: во—первых, она имела численное превосходство в воздухе в начале войны, во—вторых, японские военно—воздушные силы были единым целым с флотом и армией, а не рассматривались как самостоятельный «стратегический» род войск.

В день нападения 7 декабря 1941 г. Япония имела 2625 самолетов, действовавших совместно с армией и флотом. Силы авиации распределялись следующим образом: в Малайе — 700 самолетов, на Филиппинах — 475, в Китае — 150, в Маньчжурии (резерв) — 450, в Японии — 325, на Маршалловых островах — 50, для нападения на Пирл—Харбор — 400 и 75 самолетов морской авиации в распоряжении флота.[162]

Японским военно—воздушным силам противостояли: американская авиация, в том числе на Филиппинах 182 самолета, на острове Уэйк — 12, на Мидуэе — 12, на Гавайях — 387; голландская авиация в Голландской Ост—Индии — 200 машин; британская авиация в Малайе — 332 самолета; австралийские военно—воздушные силы в Австралии, на Соломоновых островах и в Малайе — 165 самолетов. Всего насчитывалось 1290 машин,[163] однако в большинстве своем устаревших.

В Малайе только 141 самолет был пригоден к использованию.

2. Неожиданное нападение на Пирл—Харбор и кампания на Филиппинах

История знает мало примеров, которые бы ярче свидетельствовали об ограниченности военного мышления, чем неожиданное нападение на Пирл—Харбор. Нападение продемонстрировало подлость, хитрость и в то же время невероятную глупость одной стороны и невиданную близорукость — другой. Единственная надежда Японии заключалась в войне, которая истощила бы ее врага, в Америке же, большинство населения было против войны, хотя войны желал руководитель государства. Если война станет неизбежной, очевидно, в качестве первого шага для создания условий, при которых могло начаться истощение, следовало заставить руководителя объявить войну против воли большинства народа. Япония могла добиться этого, тщательно избегая нападения на какое бы то ни было владение Америки до тех пор, пока Соединенные Штаты сами не совершат прямого акта войны или не объявят войну Японии. Если бы президент Рузвельт пошел по второму пути и объявил войну Японии, американский народ мог бы истолковать его решение только как готовность таскать каштаны из огня для Британии, то есть спасать Британскую империю. Но такая война, как бы тщательно ее ни маскировали, едва ли пользовалась бы популярностью у американского народа.

Начав без объявления войну с Соединенными Штатами, Япония одним ударом разрешила все трудности, стоявшие перед Рузвельтом, и обеспечила ему поддержку всех американцев. Необъяснимая глупость японцев заключается в том, что, выставив американцев на посмешище всего мира, Япония нанесла удар в большей мере по их чувству достоинства, чем по флоту. Подобно Адаму и Еве, американцы обнаружили, что они голые; в высшей степени неожиданно им открыли глаза, и они вдруг осознали, что жили в мире иллюзий. За пять месяцев перед нападением Америка объявила экономическую войну Японии, которая, учитывая положение Японии, должна была неизбежно привести к вооруженному конфликту. Тем не менее американцы оказались настолько близорукими, что их, как зеленых юнцов, обвели вокруг пальца. 37 лет назад Япония пустилась на аналогичную уловку в Порт—Артуре. Начиная с 1939 г. американцы наблюдали, как Гитлер неоднократно прибегал к внезапному нападению. На этот раз обманутыми оказались сами Соединенные Штаты. Следовательно, не потопление американских кораблей, а чувство собственного достоинства американцев, оказавшихся в дураках, требовало отказываться от компромисса с плутами, сколько бы ни продлилась война.