Пленница Риверсайса (СИ) - Алиса Болдырева

на столе, — он должен помочь.

Тами заторможено кивнула, когда лекарь Илистер покидал комнату. На выходе он едва не столкнулся с ведой Арлин, которая прошла внутрь, шурша накрахмаленными юбками.

— Тами, тебе следует отдохнуть, — сухим голосом напутствовала веда, подходя к постели Мариуса. — Ты не спала всю ночь. Так недолго и самой заболеть.

— Я не устала, веда Арлин, — отмахнулась Тами, и, придвинув стул ближе к кровати, вновь взяла в руки тряпицу. Она бережно обтёрла лицо Мариуса, ужасаясь его бледности. Глаза под тонкими веками безостановочно вращались; он бредил и тяжёло дышал.

— Это похвально, что ты проявляешь заботу о своём лорде, — услышала она голос веды, — боги непременно отблагодарят тебя за это.

«Отблагодарят, если позволят ему жить», — думала Тами, наблюдая за тем, как веда Арлин зажигает свечи и расставляет их вокруг кровати, словно вокруг алтаря в вектуме. Затем, приклонив колени, веда стала молиться. Порой её тихие монотонные слова заглушали зловещие раскаты грома, заставляющие Тами замирать от страха. Не поднимая головы, веда молилась до позднего вечера, и наверно впервые в жизни Тами так радовали слова молитвы. Свечи в подсвечниках давно истаяли, и, заменив их на новые, веда Арлин покинула комнату, оставив Тами и Мариуса вдвоём.

Посреди ночи за окном разбушевалось настоящее ненастье. Завыл свирепый ветер, дождь, свинцовый и назойливый, со страшной силой забарабанил по окнам, стенам и крыше, сверкали молнии, и гремел гром. Тами хотела подойти к окну и задёрнуть шторы, но в этот момент Мариус зашёлся в приступе надсадного кашля. Он кашлял долго, с трудом переводя дыхание, и Тами с ужасом думала, что он сейчас задохнётся, но к счастью, всё обошлось. Когда приступ прекратился, Тами поднесла к его губам чашу с отваром и напоила, как говорил лекарь.

— Ну и напугали же вы меня, лорд Вэлдон, — произнесла Тами, и её голос затерялся среди рёва непогоды. Свечи, что стояли на полу, догорели, но это не помешало Тами разглядеть его лицо, на которое упала тёмная прядь волос. Ласковым движением руки Тами убрала её. — Вам нельзя умирать, и вы знаете это! Вы же такой сильный, смелый, мужественный, а ещё вы добрый, и вы не можете так легко сдаться. Не можете! — упрямо повторила она.

Пока она безостановочно бормотала, вглядываясь в его лицо, ей отчего-то вспомнился тот вечер, когда приехали Танистри. Застав её во дворе вместе со своим братом, Мариус повёл её в замок. Но вместо того, чтобы сразу уйти, он, к удивлению Тами, прошёл за ней в её покои.

— Я и не предполагал, что вы настолько безрассудны, — прикрыв дверь, сказал он с укором в голосе.

— Какое безрассудство, милорд? — удивилась Тами.

— О чём вы только думали, идя в такое время во двор, заведомо зная, что в замке полно посторонних людей? — Тами видела, что он рассержен.

— Может, если бы вы не держали меня под замком две недели, мне бы и в голову не пришло так поступить, — вперив в него сердитый взгляд, выпалила Тами.

— То есть, это я виноват, что вы едва не пострадали? — он подошёл к ней ближе, и хмурая складка пролегла у него на лбу.

— Отчасти!

— Да вы хоть представляете, что с вами могли сделать пьяные люди Танистри? Любой из их рыцарей или сквайров? — он сделал ещё шаг в её сторону, сократив то крошечное расстояние, что отделяло их друг от друга. — Кажется, вы даже не догадываетесь, что мужчина может сделать с женщиной.

Он стоял к ней так близко, что Тами ощущала тепло его тела, а когда он осторожно коснулся её ладони своей рукой, она прикрыла глаза и слегка подалась вперёд. Это вышло непроизвольно.

— С такой женщиной как вы, Тами, — его голос был хриплым, и каждое его слово отдавалось у неё где-то внизу живота. Тами охватило странное и неизведанное чувство, природу которого она не могла понять. — Неискушённой женщиной, и такой желанной, — его горячее дыхание защекотало ей губы, и Тамми решила, что он сейчас поцелует её. Нет, она хотела, чтобы он поцеловал её. Но он не стал этого делать, лишь прижался лбом к её лбу. — Не вынуждайте меня снова запирать вас здесь, Тами. Видят боги, я не хочу этого делать.

Они стояли так некоторое время, пока он медленно выводил пальцем круги на её ладони, вызывая в теле лёгкий трепет.

Затем, словно опомнившись, он резко отстранился, пожелал ей спокойной ночи и вышел за дверь.

Снаружи молния расколола чёрный небосклон, следом грянул гром, и Тами вздрогнула, а её воспоминания рассеялись. В это время Мариус снова застонал и завертел головой из стороны в сторону, и она приложила ладонь к его лбу; он был словно раскаленное железо. Тами взяла тряпицу, смочила её в тазу и, отжав, положила на лоб Мариуса.

— Вы не можете умереть, лорд Вэлдон, ведь это будет так безрассудно с вашей стороны! А вы сами говорили, что только я способна на безрассудства! Я, а не вы! Слышите? — дрогнувшим голосом произнесла Тами и тут же устыдилась этого. Неужто она собиралась плакать из-за лорда Вэлдона? Она не станет этого делать!

Тами спала урывками прямо на стуле, что стоял у кровати Мариуса. Ночь, тёмная и пугающая, показалась её нескончаемой. Каждый час она просыпалась и трогала его лоб, а так же давала выпить отвар из коры ивы, оставленный лекарем. В один из таких моментов ей показалось, что Мариус затих. Она осторожно положила ладонь ему на лоб, и к счастью обнаружила, что он уже не такой горячий как прежде, а лишь слегка тёплый. Жар спал, видимо, отвар и холодный компресс возымели действие. Сжав руку Мариуса своей маленькой ладошкой, Тами выдохнула. Кажется, у лорда Вэлдона всё же есть шанс на выздоровление.

За окном было ещё темно, а дождь продолжал хлестать в окно, когда Тами положила голову на кровать, и, не выпуская руки Мариуса из своей ладони, прикрыла глаза.

«Всего на минутку», — думала она, и, убаюканная шумом дождя и тихим дыханием Мариуса, провалилась в сон.

Тами разбудило чьё-то осторожное прикосновение к плечу. Резко подняв голову, она заметила перед собой сморщенное лицо лекаря Илистера, рядом с которым стояла Джорли.

— Миледи, — произнёс лекарь, — вам лучше подняться к себе, лорду Мариусу уже лучше.

Тами в недоумении уставилась на него. О чём это он?

— Жар спал, — снова заговорил лекарь, — самое страшное позади.

Тами посмотрела на Мариуса, которого продолжала держать за руку. И в самом деле, лорд Вэлдон мирно спал, его грудь поднималась и опускалась в такт с