Богатство и свобода. Как построить благосостояние своими руками - Константин Бакшт

Разумеется, если так много инвесторов хотят чуда, неизбежно появляются волшебники. И предлагают доверчивым (и/или напуганным) инвесторам инвестиции в хедж-фонды, которые, по уверениям управляющих этих фондов, защищены от потерь. И позволяют инвесторам зарабатывать как на росте, так и на падении рынка.

Действительно ли хедж-фонды защищены от потерь и гарантируют сохранность капитала инвестора? Нет, это не так. Пример – известнейшая история с хедж-фондом LTCM, созданным в 1994 году. Возглавил этот фонд Джон Меривезер, «звезда» финансовых рынков из Salomon Brothers – одного из крупнейших инвестиционных банков США. В руководство фонда вошли также два нобелевских лауреата – Роберт Мертон и Майрон Шоулз. Свои Нобелевские премии они получили за исследования, которые стали краеугольными камнями в технике хеджирования деривативных рисков. Именно на основе их разработок строилась деятельность фонда. По заверениям его руководителей, за счет этих эксклюзивных разработок они могли обеспечивать хорошую доходность при 100 %-ной защите от потери капитала. Первые годы фонд действительно был доходен. А потом, в 1998 году, оказался на грани банкротства, которое, в свою очередь, могло спровоцировать тяжелейший кризис на американском фондовом рынке. Поэтому Нью-Йоркский банк Федерального резерва организовал экстренные денежные вливания в фонд LTCM в размере $3,5 миллиарда, которые позволили, не доводя ситуацию до банкротства фонда и краха американской финансовой системы, тихо спустить ситуацию на тормозах. Разумеется, контроль над фондом перешел в руки консорциума, обеспечившего вливание средств. Партнеры фонда с ограниченной ответственностью потеряли свои вклады почти полностью (на 90 %). В итоге фонд LTCM был тихо закрыт в 2000 году. Чудодейственные финансово-математические технологии не смогли стабильно, из года в год обеспечивать прибыль и защиту от риска, столкнувшись с далекой от идеальной модели работой реальных финансовых рынков. Нобелевские лауреаты Мертон и Шоулз не стали успешными инвесторами в отличие от Джорджа Сороса и Уоррена Баффета. Вдобавок по итогам деятельности фонда Мертон и Шоулз (совместно с другими управляющими LTCM) были обвинены в уклонении от уплаты налогов. Консультантом на этом судебном процессе выступал лауреат Нобелевской премии по экономике 2001 года Джозеф Стиглиц. Прекрасный финал поучительной истории про нобелевских лауреатов.

В России одним из первых аналогов хедж-фондов были ОФБУ семейства «Премьер» банка «Юниаструм». Выше я уже писал о том, что история этих ОФБУ закончилась потерей большинства вложенных в них средств. Возможно, кто-то и заработал эти средства (или точнее было бы сказать – украл?). Но это явно были не пайщики этих фондов.

Как видите, на самом деле хедж-фонды не обеспечивают ни защиты от потери капитала, ни гарантий получения прибыли. Тем более высокой прибыли. Сколько бы ни уверяли Вас в обратном те, кто предлагает Вам вложить свои средства в эти фонды.

Так зачем же нужны хедж-фонды? Все очень просто. Они наиболее выгодны не для своих клиентов, а для своих управляющих. Стандартная форма вознаграждения за управление хедж-фондами «2 и 20» предусматривает, что комиссия управляющих составляет 2 % в год от средней стоимости активов фонда плюс 20 % от заработанной ими прибыли. У некоторых из них – еще выше. И это у зарубежных фондов, активы которых оцениваются в долларах США. Конечно, управляющие хедж-фондов обещают значительно более высокую прибыль, чем при инвестициях в «традиционные» взаимные фонды и ETF. Реальность, однако, в большинстве случаев оказывается далеко не такой радужной.

Семь лет назад миллиардер Уоррен Баффет заключил пари на $1 000 000, что за 10 лет индексный фонд на акции S&P 500 принесет инвесторам больший доход, чем хедж-фонды. Он поставил на Vanguard S&P 500 Admiral. Его оппоненты, владельцы Protege Partners, выбрали пять своиххедж-фондов (названия не раскрываются). С 2008 года паи Vanguard подорожали на 63,5 %, хедж-фондов – на 19,6 %. Vanguard берет за управление 0,05 %, хеджфонды – стандартные 2 % плюс 20 % от заработанной прибыли.

[Хедж-фонды стали приносить меньше дохода, чем консервативные индексные фонды // Ведомости, 2015. – 12 февраля).

http://www.vedomosti.ru/newspaper/articles/2015/02/12/huzhe-i-dorozhe

И это совсем не случайность. Тот факт, что наиболее ожидаемый результат деятельности подобных фондов должен быть именно таким, в свое время обосновал Джон Богл (создатель фондов Vanguard) в своей книге «Взаимные фонды с точки зрения здравого смысла» (Альпина Паблишер, 2002).

Простая, но далеко не очевидная на первый взгляд мысль, которую доносит Богл: на фондовом рынке совокупный заработок всех участников рынка в общем случае равен суммарному приросту стоимости активов рынка – акций и облигаций. Плюс дивидендный и купонный доход, который приносят эти активы за рассматриваемый период. Никто не может «обыгрывать» рынок больше чем на сумму, которую он забирает у других, «менее удачливых» инвесторов. Поэтому стремление из года в год получать доходность выше рыночной – не та цель, за которой имеет смысл гнаться. К этой цели стремятся многие, а достигают ее единицы. Хуже всего, что их успех нестабилен. Фонд, приносивший прибыли выше рыночных в прошлом, может стать убыточным в будущем. Причем даже в ситуации, когда рынок и другие фонды будут расти. Возможно, причина – снижение качества управления фондом. А может, дело вообще не в этом, а в слепой удаче. Сегодня повезло одному, завтра – другому. Нассим Талеб в своей исключительно сильной книге «Одураченные случайностью» (Манн, Иванов и Фербер, 2010) показывает, что даже из большого количества неэффективных управляющих (в его примере – обезьян с дротиками) через несколько лет выделится несколько «чемпионов по доходности». Благодаря простому действию теории вероятности.

Главное – то, что совокупная прибыль всех, кто инвестирует в фондовый рынок, равна реальному приросту активов этого рынка за период (плюс дивидендный и купонный доход, который эти активы – акции и облигации – обеспечили своим владельцам). Реально она даже ниже, поскольку большинство инвесторов инвестируют в рынок не напрямую, а через различные фонды. И из доходности, которую обеспечивают эти фонды, вычитается комиссия их управляющих. Чем больше комиссия – тем меньше прибыли остается инвесторам, пайщикам фонда.

Богл показывает, что по результатам анализа деятельности фондов за длительный период подавляющее большинство этих фондов показало доходность ниже, чем реальный прирост индекса фондового рынка за тот же период. Что и неудивительно: каждый год одни фонды оказывались более доходными, чем индекс, другие – менее. Так или иначе, в совокупности все инвестиции могли прирасти только в той же мере, что и фондовый рынок в целом. Однако с активов всех фондов – как более, так и менее доходных, чем индекс фондового рынка, – удерживается комиссия за управление этими фондами. В итоге за длительный период совокупная доходность фондов уже не соответствует реальному приросту фондового рынка. Она отстает от этого прироста на размер комиссии.