Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир - Игорь Иосифович Ландер

ленивый молодой французский лейтенант попросил своего итальянского друга и коллегу помочь ему закодировать секретное сообщение. В 1925 году представитель Франции в Марокко в ходе переговоров с группой испанских офицеров указал им на одного из своих сотрудников и отрекомендовал его как человека, который читает для него их шифровки. Весьма удивившиеся столь непонятной откровенности испанцы немедленно сменили свои коды. Подобные случаи происходили неоднократно и в сложной международной обстановке были весьма некстати.

3. РОДИНА ФАШИЗМА

К юго-востоку от Франции в 1920-е годы развернулись неожиданные и заметно встревожившие Европу события. Возмутителем спокойствия стала Италия, внезапно начавшая активные действия по пересмотру установленных Версальской системой границ. На Парижской мирной конференции страна формально входила в число держав-победительниц, однако всерьез с ней никто не считался. Когда из-за отказа удовлетворить территориальные претензии Рима на город Фиуме (Риеку) итальянская делегация во главе с премьером Витторио Орландо демонстративно покинула конференцию, на это просто не обратили внимания, равно как проигнорировали и ее последующий униженный возврат. После сокрушительного разгрома итальянской армии у Капоретто, в результате которого лишь срочное вмешательство англичан и французов сумело сохранить Италию в числе воюющих участников коалиции, ей откровенно пренебрегали.

Серьезные пограничные споры Рима с Веной и Белградом, на протяжении многих лет служившие источником напряженности в их взаимоотношениях, естественным образом определили главное направление его разведывательной активности. Следующими по важности объектами являлись колонии Италии в Северной Африке и военно-морское соперничество с Францией в бассейне Средиземного моря. Рим всегда уделял серьезное внимание своим спецслужбам и располагал несколькими оперативными структурами, существенно реорганизованными в ходе Первой мировой войны. После реформы 1916 года войсковая разведка была поручена Отделу ситуаций и боевых операций верховного командования, контрразведка — Отделу контрразведки и военной полиции, а функции по сбору информации в тылу и за границей и вся агентурная разведка возлагались на Разведывательную службу верховного командования (бывший отдел “Р”). Она выполняла также обязанности политической, экономической и радиоразведки, для чего располагала подразделением радиоперехвата и дешифрования, а ее инфраструктура состояла из размещенных вдоль границы периферийных бюро. В сентябре 1917 года службу возглавил полковник Одоаро Маркетти, сумевший удержаться на своем посту после военного и разведывательного фиаско у Капоретто исключительно по причине недолгого пребывания на этой должности к моменту начала сражения. Небольшие собственные спецслужбы имелись у министерства внутренних дел, у командования военно-морских сил и даже у президиума совета министров. Подобная раздробленность приводила к отсутствию координации работы, распылению кадров и постоянному соперничеству спецслужб, лишь в небольшой степени смягченным реформой 1916 года.

Весной 1919 года Европу встревожили действия отряда мятежных итальянских военнослужащих под командованием известного поэта Габриэле д’Аннунцио. Он захватил югославский порт Фиуме (Риека), на который итальянцы безуспешно претендовали еще во время Парижской мирной конференции. Очень скоро их заставили убраться оттуда, но экстремистские элементы в стране поняли, что поставленных целей можно и нужно добиваться всеми доступными способами. 23 марта 1919 года левый журналист и редактор газеты “Попполо д’Италиа” Бенито Муссолини провозгласил на митинге образование фашистской партии и заявил, что во внешней политике ее первоочередной целью является захват соседней Албании. Однако планы фашистов, вскоре ставшие государственной программой, простирались много дальше. Как некогда древние римляне, Италия объявила Средиземное море “mare nostrum’ (“нашим морем”), что предусматривало завоевание военно-морского господства в регионе и доминирование во всех прибрежных странах бассейна. Франция смотрела на это свысока и, как многое другое, не принимала всерьез. И, как и во многих аналогичных ситуациях, довольно скоро раскаялась в своей близорукой политике.

Первоначально фашистская партия была весьма слаба и немногочисленна, и, как часто случалось, ее развитию косвенно способствовали коммунисты. К 1921 году в составе Коминтерна была образована итальянская секция — коммунистическая партия Италии (КПИ), оттянувшая от социалистической партии немало приверженцев и ослабившая ее, чем не замедлили воспользоваться фашисты. К этому моменту они располагали всего 7 % парламентских мест, но многие влиятельные лица в правительстве скрыто симпатизировали им и негласно поддерживали, как позднее нацистов в Германии. Это позволило Муссолини обзавестись реальной вооруженной силой в виде сформированных полувоенных отрядов “чернорубашечников”. Год спустя при явном попустительстве официальных властей он совершил так называемый “поход на Рим” и захватил некоторые ключевые точки города, в том числе его телефонные станции. Армия и полиция имели все возможности быстро подавить мятеж, однако король Виктор-Эммануил III малодушно отказался санкционировать применение силы. Вместо этого 29 октября 1922 года по его декрету правительство возглавил Муссолини, после чего спокойствие в регионе исчезло почти на четверть столетия.

Заветной мечтой Муссолини стало возрождение Римской империи, при этом врагом нации номер один он полагал игнорировавшую интересы его страны Версальскую систему. Фашистская партия приступила к воспитанию в миролюбивом итальянском народе воинственного и наступательного духа, а внешняя политика государства приобрела откровенно агрессивный характер. Дилетантский подход дуче к дипломатии заставлял ее совершать немыслимые зигзаги. В 1923 году Муссолини решил возродить наполеоновскую идею континентального блока против Великобритании, однако не встретил поддержки и с 1924 года начал сближение с Москвой, которая была рада любому союзу, тем более с идеологически довольно близким режимом. Но уже после Локарнской конференции ориентация итальянской дипломатии развернулась на 180 градусов, и основным курсом было признано сближение с Лондоном против Парижа. В 1925 году Муссолини встретился с Чемберленом, провел с ним переговоры, осмелел и попытался захватить Абиссинию (Эфиопию). Ее император обратился за помощью к Лиге Наций, с которой Италия пока еще считалась, поэтому на этот раз итальянский лидер сделал вид, что ничего плохого не замышлял, а его действия были просто неправильно истолкованы. С середины 1920-х годов Рим почти перестал скрывать агрессивные намерения в отношении Югославии, и практические акции дипломатов были направ-лены на обеспечение будущего захвата этой страны. В 1926 году пакт с Албанией позволил Италии ввести в страну свои войска для создания угрозы Белграду, в следующем году был подписан договор о дружбе с Венгрией. Дуче все плотнее смыкал кольцо вокруг намеченной жертвы, одновременно создавая мощный военный флот. При поддержке Британии Италия выдвинула десять пунктов требований по Средиземному морю, в основном сводившиеся к претензиям признать ее гегемонию в бассейне и прилегающих к нему странах. В 1925 году итальянская пресса заговорила о необходимости войны, а еще через год подготовка к ней стала открытой официальной программой фашистской партии и правительства. Агрессивная внешняя и внутренняя политика потребовали соответственного реформирования секретных служб, что и было предписано в 1925 году несколькими королевскими декретами.

Все началось с подавления оппозиции. Внутренние проблемы относились к компетенции созданного в 1919