Не гони лошадей - Светлана Алешина

Когда он оказался у своей квартиры, никакой воды не было. Подумал, что это чья-то глупая шутка. Открыл дверь и обмер. Все в мастерской было перевернуто вверх дном. Картины вытащены из подрамников, шкафы открыты, все предметы его коллекции сброшены со стеллажей. Он кинулся к сейфу, замаскированному под настенный шкафчик, тут его стукнули чем-то тяжелым по голове. Очнулся он в собственной мастерской, привязанный к стулу. Трое мужчин требовали от него икону. Анатолий Аркадьевич пытался объяснить, что он не собирает иконы, что он их только реставрирует. Бандиты принялись бить его, он потерял сознание, потом уже очнулся в подвале.

Он очень удивился, когда спустя некоторое время в подвале оказалась Марина. Она внесла кое-какую ясность, сообщила, что мы ищем его. Через пару дней в подвале оказался Роман, который рассказал о том, как продвигаются поиски.

Рома пошел в бильярдную, в которой собирались отморозки из банды Когана, и начал усиленно привлекать к себе внимание. Расспрашивать о Когане, предлагать свои услуги, рассказывать, что знает, где есть чем поживиться. Роман наивно полагал, что его тотчас же отведут к Когану и он выяснит, где содержат пленников. Мальчишка! Естественно, что бандитов такая общительность насторожила. Они подмешали ему в пиво какую-то гадость, он вырубился, и его вынесли. Хорошо хоть, что не убили. Коган решил узнать, кто его послал, потому и оставили пока парня в живых, бросили туда же, где держали остальных. Все равно Коган собирался убрать свидетелей.

Шустрый пацан пытался пару раз бежать, за что был бит. Пришлось Марине ухаживать и за ним. Ромке еще повезло, что били его с ленцой, все жизненно важные органы целы, если не считать пары сломанных ребер. Но в данном случае это почти пустяки. Все могло закончиться гораздо хуже, не подоспей вовремя помощь.

— Слава богу, что все обошлось, — сказала Марина. — Ты знаешь, может, правду говорят, кому не везет в любви, повезет в картах. Я все-таки вытащила козырь и оказалась жива. — Она допила шампанское и перевернула бокал.

В ванну упала золотистая капля, я проследила за ее падением. Обошлось. Мы успели вовремя, именно в тот день Коган собирался покончить с ними, устроив небольшой взрыв. Дом заминировали, после взрыва мы нашли бы только братскую могилу. В том случае, если бы сумели добраться до подвала.

Но пока Коган на свободе, нам все еще угрожает опасность. Как только он узнает правду о картине в чемоданчике, появится снова. Куда он без денег? Я не стала говорить этого Марине, на ее долю за последнюю неделю и так выпало столько всего.

Я взглянула на часы.

— Через час Виктор заедет, а ты еще не готова. Хватит болтать, приводи себя в порядок.

Я поплотнее закрыла дверь ванной и пошла на кухню собирать продукты Роме в больницу. Я усмехнулась. Повезло пацану. Если бы не больница, влетело бы ему сначала от Здоренко, потом от меня по первое число.

Я сложила в пакет оранжевые апельсины, гроздь желтых бананов, румяные яблоки. Подумала пару минут и приготовила бутерброды с колбасой. Фрукты, оно, конечно, хорошо и полезно, но что-нибудь более существенное для растущего организма не помешает.

Виктор появился точно в назначенное время, я в очередной раз подивилась его пунктуальности. Марина еще не собралась, но я не подгоняла ее. В больнице мы появились почти перед закрытием, пришлось помахать перед носом вахтерши редакционным удостоверением.

Роман и Анатолий Аркадьевич лежали в одной палате. Судя по количеству свертков, пакетов здесь уже побывали посетители.

— Ольга Юрьевна! — воскликнул Ромка, увидев меня. Судя по выражению его смущенного лица, парень был готов к выволочке.

— Здравствуйте, спасительница, — пророкотал Вассерман, пытаясь приподняться.

— Лежите, лежите, Анатолий Аркадьевич, — настала моя очередь смущаться. — Какая я спасительница, я тут почти ни при чем, это милиции спасибо.

Вассерман махнул рукой:

— Бросьте, Оленька, мне Муза все рассказала. Она сейчас к главврачу пошла, о моем состоянии здоровья справляться. Мне не верит, говорит, как в «Бриллиантовой руке», помните, жена Никулина: «Я знаю, что у него там. У него там не закрытый, это у него открытый перелом».

Мы улыбнулись. Раз Анатолий Аркадьевич шутит, значит, все не так страшно.

— Олечка, вы как курильщик курильщика меня поймете. Не угостите сигареткой? А то я поиздержался, а молодой человек, — Вассерман кивнул на Романа, — не курит. И правильно делает, нечего себя травить. А Музочка мне не велит.

Я протянула Анатолию Аркадьевичу пачку. На пороге появилась Муза Иосифовна в белом халате, со строгим лицом.

— Толя, тебе вредно громко разговаривать, доктор сказал — полный покой! И главное, никаких сигарет, — произнесла она, отбирая пачку. — Рома, — Муза Иосифовна подошла к койке Романа, — я попросила медсестру вечером уколоть тебе обезболивающее. Главврач выделил из своих запасов. Так что не стесняйся, детка, будет болеть, пусть сделают укол. Я завтра непременно куплю все, что нужно.

Пока Муза стояла спиной, Анатолий Аркадьевич ловко вытащил у меня из рук пачку и спрятал ее под матрас. Он заговорщически подмигнул мне и позвал жену:

— Музочка, дай молодым людям поговорить. Они тоже имеют право на общение с ним. Тем более я так давно тебя не видел. Посиди со мной, мне сразу легче станет, — проговорил он тоном тяжелобольного человека, совершенно не вязавшимся с его смеющимися глазами.

Муза присела на кровать к мужу, и они заговорили о своих делах, вполголоса, стараясь не мешать нам.

— Ольга Юрьевна, а вы меня с работы не уволите? — жалобным голосом спросил Роман. — Честное слово, я же не знал, что так получится.

— Уволю, и не только уволю, но и выпорю, чтоб живого места не осталось. Только потом, когда из больницы выпишут, — пригрозила я. — А пока буду искать настоящий солдатский ремень, вот с такой пряжкой, — показала я руками размер этой самой пряжки.

Роман, не понявший в первую минуту, что я пошутила, заморгал ресницами, стараясь отогнать слезы. А потом расхохотался. И тут же схватился за бок. Смеяться ему было рановато.

На пороге появилась молоденькая медсестра, ровесница Романа. Судя по румянцу, покрывшему лицо нашего курьера, девушка нравилась ему. Когда успел? Надеюсь, его сердечные дела не принесут нам столько неприятностей.

— Время вечернего обхода, сейчас дежурный врач по палатам пойдет, расходитесь, пожалуйста.

Мы попрощались и вышли в коридор.

— Ольга Юрьевна, — догнала меня Муза Иосифовна, — это вам.

Она протянула мне коричневый конверт. Я заглянула внутрь. Пачка долларов.

— Что это? — спросила я.

— Это… ваш гонорар, за Толика, — произнесла она.

— Гонорар? — Я повертела конверт и вернула ей в руки.

— П-простите, мало? — произнесла она растерянно. — Но у меня, к сожалению, пока больше нет. Я обязательно… скажите…

Я вздохнула и терпеливо объяснила:

— Муза Иосифовна, давайте забудем об этом конверте. Я его никогда не видела, вы мне его никогда не давали. А то я обижусь.

— Ольга Юрьевна, но как же…

— Купите лучше на эти деньги что-нибудь Анатолию Аркадьевичу. То, что он очень-очень хотел бы получить. Можно сказать, что человек второй раз родился. А на день рождения принято дарить подарки. А сейчас спрячьте конверт, не смущайте карманников.

Мы отправились в редакцию, там меня ждал сюрприз. Возле здания стоял молодой человек в очках, в куртке из плащевки. Его лицо кого-то мне напоминало. По тому, как он выпрямился при нашем приближении, я поняла — гость к нам.

— Здравствуйте. Вы Ольга Юрьевна Бойкова? — спросил он.

Виктор, стоящий рядом, чуть напрягся. Наверное, думал, что сейчас парнишка достанет пистолет и начнет палить в нас.

Я поздоровалась.

— Ольга Юрьевна, я Павел Коган, мне нужно поговорить с вами.

Я поняла, что это брат Когана, аспирант.

— Пойдемте, наша редакция на втором этаже. Там и поговорим.

— Ольга Юрьевна, я хотел бы сделать заявление. В милицию я не пойду, это вы уж сами… На нашей старой даче в Поливановке скрывается мой старший брат. Он мне вчера звонил, требовал, чтобы я ему привез деньги и одежду. Мне очень тяжело, поверьте, дался этот визит…

Виктор поднялся с дивана и незаметно выскользнул в коридор, наверное, пошел звонить Здоренко. Коган-младшй ничего не заметил, он собирался с мыслями:

— Это еще не все. Я косвенно причастен к гибели профессора Карташева. Его убили по приказу моего брата…

Рассказ Когана-младшего занял довольно много времени, хорошо, что я успела нажать кнопку записи на своем диктофоне. Молодой человек ушел, а я еще раз прокрутила запись и позвонила Здоренко.

— Да взяли мы уже этого мерзавца, взяли. Как только Виктор ваш позвонил, я сразу группу выслал. Спасибо за помощь, — поблагодарил меня подполковник.