Испытание веры - Василий Щепетнев

— Бананы, кокосы, донские папиросы — не суть важно. Нежно стремиться ввысь! Сверху видно дальше!

— Сверху и плевать легче, верно? — граф не отступал. — Если мы поднимемся на две ступеньки по лестнице, то в витке под нами может оказаться Мир Улашек. Лакомый кусочек, не правда ли?

— Вы предпочитаете отдать его паукам? Не нами придуманы законы Миров, любезный граф Н'Гобба! А упускать то, что само плывет в руки, негоже.

Все. Кончилось единство. Теперь, когда худшее, то, чего опасались все, Миру не угрожает, всяк примется дуть в свою соломинку, стараясь изготовить мыльный пузырь поболев. Вот для чего предусмотрены шпаги — не с другими биться, а между собой. Иеро задумался. Перебьют они сейчас друг друга, нет — Мир уцелеет. До следующих битв. Встречалось ли в прошлом подобное?

И как дела в Иных Мирах — едины ли те до конца, или тоже раздираемы внутренней распрей? По крайней мере, теперь ясно, что королевство Ган не друг нечистому. Нет, оборвал он себя, не ясно. Никто так не грызется между собой, как слуги одного хозяина. О другом нужно подумать — в чем интерес республики Метц? Ответ должен знать почтенный Рэндольф, брат по вере.

Поднялся шум, граф и Темный Мастер заговорили одновременно.

Иеро посмотрел на распорядителя. Тот едва заметно покачал головой. Нет решения.

Рабби Блюменталь хлопнул в ладоши. Один раз и негромко, но спорщики умолкли.

— Никто не знает будущего. Даже Устроители, а их история насчитывает не миллионы — миллиарды лет. Смешно рассчитывать, если мы не знаем, как сложатся бои у иных миров. Очень может быть, что не Улашки, а кархародонты окажутся на нижнем витке. Если Мастер C'Видлер задумает покорять Мир Океана — что ж, его дело. И точно также неизвестно, кто будет витком выше. Но в одном Мастер C'Видлер прав — стремиться нужно ввысь. Вниз сами упадем, без старания. Я как-то не привык стремиться к поражению, поздно и начинать.

— Нас уже двое, — Темный Мастер встал. — Не смею больше настаивать. Всяк знает свои пределы. Кажется, поединки закончились?

Почтенный Рэндольф глянул в одно из окошек.

— Да, мне пора.

Он ушел, не глядя на остальных. Так и не подал сигнала, к чему ему, Иеро, стремиться.

Тут он хлопнул себя по лбу — правда, мысленно, что это с ним? Он, похоже, воображает, будто и в самом деле стал мастером Раа! От него результат зависит ровно на столько, насколько восход солнца от крика петуха. Помалкивать нужно, помалкивать, не ставить себя в дурацкое положение.

Братья словно не видели темного Мастера, да и на Блюменталя не очень-то обращали внимание. Посторонний предмет. Похоже, им отчего-то совершенно не хотелось побеждать. Иеро не понимал причины. А не понимаешь — думай и примечай.

— Иногда мне кажется, — начал Темный Мастер — будто у наших сражений есть и иное предназначение, нежели определение ступеньки в Лестнице Миров.

Никто не ответил. Братья рассеяно поглядывали по сторонам, Блюменталь, полуприкрыв глаза, о чем-то думал. Готовился к новой схватке?

— Какое же, позвольте вас спросить? — Иеро стало невмоготу молчать. Молчать и дома можно, и в обыкновенном сне.

— Мнится мне, что каждое сражение есть подлинная битва Мира, но иного Мира, нам неведомого. Пока мы переставляем чурочки, изображающие героев и заклинателей, огромные страны приходят в движение, народ восстает на народ, гибнут царства и высыхают моря. Как знать, может, и Смерть, что пришла в наш Мир — всего лишь результат встречи двух мастеров Раа?

— Интересная мысль, — ответил Иеро.

— Я рад, что вам понравилось.

Свет за окном снова стал розовым.

— Пойду, погляжу, что нового в Межмирье, — сказал Темный Мастер в воздух и вышел.

Братья последовали его примеру. Иеро на сей раз с собой не позвали. Обиделись, что не поддержал их в споре со C'Видлером или просто хотели встретиться с кем-нибудь без чужих глаз?

Рабби Блюменталь продолжал сосредоточенно думать. Готовится к поединку?

Ему, Иеро, и готовиться нечего. Старайся, не старайся — одно.

Отчего ж тогда не ознакомиться с Межмирьем поближе? Без провожатых? Тем интереснее.

Ноги сами понесли его направо, но Иеро показал им, кто в теле хозяин. Направо — это к бельфлаям. Не удержится, зайдет. И там останется до окончания перерыва. Или на веки веков.

Он пошел налево. Арена круглая, бельфлаи все равно по пути, только немножечко дальше.

Он миновал мурленов. Те помахали ему лапками, приветственно, но не приглашающе. Иеро махнул рукою в ответ. Вряд ли эти забавные существа могут представлять опасность для мира Иеро сами. Но как знать, вдруг у них есть прислужники тоже, как у кархародонтов, только свирепее и страшней?

А вот у союза Аббатств нет прислужников. Упущение. Нужно бы поискать вокруг, вдруг кого подходящего и сыщем. Народ Плотины? Соглашение о взаимной терпимости делало обе стороны равноправными, а нарушать договор недостойно Союза аббатств. И потом, какие же из них прислужники? Разве перегородить плотинами все реки Канды могут, вот и все. А оно нужно республике Метц? Какая польза для хозяйства? То есть, кое-где польза будет, но на бой со слугами нечистых их не пошлешь. Кабы снаперов приспособить! Снаперы-прислужники — это кого угодно испугает Даже пауков.

Зато у Темных Мастеров прислужников много. Рэт-лемуты, волосатые ревуны, гиты. Еще верберы — хотя относительно верберов у заклинателей Аббатства были большие сомнения, лемуты ли они. А еще большие — слуги ли они Темных Мастеров, или союзники, и кто в этом союзе главней. Поговаривали, будто есть и другие лемуты далеко на востоке…

Что Темные Мастера опережают Союз Аббатств в развитии ремесел, было очевидно и объяснялось тем, что Темные Мастера являются наследниками Смерти, а механические приспособления и есть орудия Смерти. Но ведь лемуты — живые? Выходит, и в познании жизни Темные мастера опережают Союз Аббатств? Это может привести к последствиям самым неприятным. Необходимо перехватить инициативу и развивать как науки жизни так и науки механического строения.

На носу себе зарубить эту мысль, чтобы не забыть!

И в который уже раз он стал размышлять о способах сохранения знаний. С обычным результатом — никаким. Слишком он неопытен в странствиях между Явью и Навью.

— Эй, подождите, подождите!

Иеро остановился. В раздумьях он отшагал не один сектор, примечая существ разных, диковинных и не очень. Но окликали его впервые.

Он обернулся.

За ним шла каменная статуя — так ему поначалу показалось. Большая статуя, на две головы выше Иеро. И топот шагов разносился не только по воздуху, но и по мраморному полу.

— Здесь я ходок неважный, — продолжала статуя. — Холодно, очень холодно, приходится обволакиваться шубкою, — черты лица были грубыми, но нос, рот и подобие ушей узнавались сразу. А глаза… Два красных угля, вот чем были глаза живой статуи. — В шубе тяжело ходить. Другое дело, когда кругом огонь, энергия, сила… Впрочем, вам это неинтересно, — голос статуи, высокий, пронзительный, пробирал до костей.

— Что вы, что вы, — Иеро недоумевал, что надо этому существу. Даже на расстоянии трех шагов от того веяло жаром.

— Наш Мир отстоит от вашего на два с половиной витка лестницы Миров, — перешла к делу Горячая Статуя. — По определенным причинам мы не стремимся переходить в чужие Миры, а в наш вам попасть трудно.

— Не так уж и трудно, — вступился за свой Мир Иеро.

— Я имею в виду лишь физиологическую сторону. Все-таки существам, состоящим из воды, трудно переносить свинцовый зной. Свинцовый в буквальном смысле — свинец едва не кипит. Ох, что-то меня заносит, извините. Мы тут на радостях отметили, после битвы с мурленами.

— Победили? — с любопытством спросил Иеро.

— Дважды удалось заключить Мир. В том числе и вашему покорному слуге.

— А… поздравляю.

— Благодарю. Но… — статуя переступила с ноги на ногу, и Иеро ощутил легкое сотрясение. — Очень холодно. В вашем мире Огненных Существ много? — внезапно спросила статуя.

— Огненных? — Иеро на мгновение задумался. Стоит ли давать информацию о своем Мире, даже если она отрицательная? Похоже, вреда особенного не будет. — Я их не видел. О саламандрах слышал, но правда эта, вымысел, не знаю.

— Правда, правда, — заверила статуя. — А медузки? Огненные медузки плавают?

— Простые плавают В воде.

— В воде! — статую передернуло. — Тогда у вас достаточно времени.

— Достаточно для чего?

— Чтобы перестроиться. Видите ли, мы — в невообразимо далеком прошлом — тоже были водными существами. Но, когда наш Мир стал накаляться, все водные существа оказались обречены. К счастью, наши мудрецы изобрели процесс перестройки организма, и нам удалось преобразоваться.

— Э-э… — Иеро хотел было посочувствовать, но статуя, похоже, была горда своим теперешним состоянием.