Соблазнитель, или Без пяти минут замужем - Екатерина Гринева

Он снова замолчал.

– Если тебе трудно говорить – расскажешь потом.

– Все нормально. Просто я собираюсь с мыслями. Как изложить все правильно и по порядку.

– Говори как есть. Я тебя все равно пойму.

– Тогда я записал номер тачки и стал искать ее владельца. Мне повезло, я довольно быстро его нашел. Но я очень старался, я понимал: медлить нельзя, здесь все завязано на времени, и если я замешкаюсь, то плохо будет обоим. Особенно тебе.

У меня в горле встал комок. Андреев продолжал:

– Это был один из прихвостней Торсунова. Когда я прижал его, он раскололся. У него просто не было другого выхода, и он понял это. Он рассказал мне, что они поехали за тобой в горы и если перехватят, то скорее всего привезут в этот дом, где ты в конце концов и оказалась. Я затаился в засаде и стал ждать. Мой «язык» в это время лежал в салоне машины связанный, а потом я положил его в багажник.

– Он сейчас там?

Андреев кивнул.

– Не доезжая до города, я выкину его из машины. Все, что мог, он рассказал… – Наступила пауза. – Занятная история…

– Занятная? – переспросила я.

– Ага! Если бы не ты, у меня был бы такой скучный отдых! Валялся бы себе на солнце и жарился до потери пульса. А так – не соскучишься.

И тогда я принялась хохотать. Я смеялась так, что у меня на глазах выступили слезы.

– Ты чего? – не понял он.

Я затормозила и сняла руки с руля.

– Андреич! Я тебя просто обожаю.

И обхватив его руками за шею, крепко поцеловала в губы.

Я все-таки нашла этот дом, где жил отец. Я обошла все дома по Виноградной улице, которые шли под двадцатыми номерами, – по порядку. Двадцать первый, двадцать второй… Я заходила во двор и спрашивала о Вишневских и Абаджи. И только двадцать седьмой дом показался мне смутно знакомым. Калитка с чугунным узором наверху. Тот самый дом из моего детства! Отец водил сюда меня, пятилетнюю, когда я с ним и мамой приехала в Алушту. Я сидела во дворе на скамейке, пока он находился в доме… Я вспомнила это. По верху серого забора тянулся виноград, и спелые гроздья висели на расстоянии вытянутой руки, дразня аппетит. Протяни руку и сорви!

– Нельзя, – вслух сказала я. – Некрасиво.

– Точно! – подхватил Андреев. – Зайдем, и нас угостят.

– Ни на что особо не рассчитывай. Мы просто спросим и уйдем. Это тот самый дом. Я вспомнила!

– Ты думаешь, никого не осталось?

– Посмотрим, – сказала я, толкая незапертую калитку.

Пожилая женщина лет шестидесяти, в длинной темно-синей юбке и белой блузке, посмотрела на меня с удивлением. У нее было широкое лицо и добрые темные глаза.

– Вы насчет сдачи квартиры? У нас ничего сейчас нет. Мы уже все сдали.

– Нет. – Я испытала дурацкую неловкость. Ну чего я пришла сюда? Зачем? Все, наверное, уехали отсюда давным-давно, и никто уже не знает ни бабы Раи, ни моего отца.

– Смелей, – шепнул Андреев. – Я с тобой.

Я кашлянула.

– Простите, я только хотела вас спросить об одной семье. Она когда-то жила здесь. Давно. Лет пятьдесят назад. Вишневские. Раиса Семеновна, мальчик Саша.

Женщина смотрела на меня без всякого выражения.

– Да. Жили.

– А… – Я ощутила волнение. – Кто-нибудь из этой родни остался?

– А что случилось?

– Дело в том, что… – я замолчала. – Я внучка Раисы Семеновны. А мальчик Саша, Александр Вишневский – мой отец.

– Господи! – вплеснула руками женщина. – Идите сюда! Сашина дочка приехала! Чудо-то какое!

Через пару минут я оказалась в окружении целой толпы – людей разных возрастов, они с одинаковым дружелюбием протягивали мне руки и взахлеб пытались рассказать о том, что произошло за все эти годы. Маленький мальчик лет пяти все пытался дернуть меня за юбку, но его шлепали и отпихивали назад. Однако он с завидным постоянством лез вперед и не оставлял своих попыток.

Вскоре меня подхватили и отвели в дом. Я смотрела и перебирала снимки из старых фотоальбомов, подолгу разглядывала их. Я узнала, что баба Рая умерла десять лет назад и что она очень хотела увидеть меня, но ей не разрешал дед. В последние годы она плохо ходила и почти все время сидела дома. А три года назад умер и дед…

Узнав о смерти отца, все разохались. Но кто-то сказал, что, кажется, видел его в прошлом году недалеко от дома, но до конца в этом уверен не был. Я поняла, что отец приезжал сюда и хотел разыскать родню. А может, у него были еще и другие причины приехать в этот город. Например, отыскать клад…

Потом был длинный стол, накрытый на улице, и обалденный шашлык, и еще целая куча разных вкусностей. И пир продолжался до позднего вечера, до первых ясных звезд, высыпавших на небе. Я задрала вверх голову.

– Нравится? – спросил шепотом Андреев.

– Просто обалдеть! Всю жизнь мечтала о сестрах и братьях. Все время приставала в детстве к родителям с вопросом, когда они мне подарят сестренку или братика. Они так смущались. Я была жутко приставучим, несносным ребенком. Как им только хватало на меня терпения!

Он стиснул мою руку под столом.

– Хочешь виноград? Ты так на него смотрела днем, что я подумал: сейчас будешь обрывать все подряд.

– Я уже наелась.

Андреев отщипнул ягоду от винограда, лежавшего на столе, и скорчил зверскую физиономию.

– Открой рот! Немедленно!

Я рассмеялась.

– Да ну тебя! На нас смотрят.

– Открой.

Олег сунул ягоду в рот, и я слегка прикусила его палец, нажав на него языком. Теплый большой палец. Мощная волна желания затопила меня.

– Ой-ой-ой, – притворно заохал он. – Оттяпаешь.

Я закрыла глаза.

– Слушай, Андреич! – прошептала я. – Если мы сейчас не найдем интимный уголок, то я за себя не ручаюсь. Я хочу тебя прямо здесь и сейчас.

– Подожди. Дай только спросить, где тут у них спальня с одной кроватью.

Нам сказали, где находится комната, которую отвели нам, и мы понеслись вверх по лестнице на второй этаж. По узкой лестнице, прилепившейся к стене и заканчивающейся маленькой площадкой с дощатой дверью. Я рванула дверь на себя. Андреев влетел за мной.

– Что о нас подумают, – задыхаясь от смеха, спросила я.

– А… плевать.

Мы словно сошли с ума и стягивали одежду друг с друга второпях, чуть не раздирая ее в клочья, словно впереди у нас была не целая ночь, а несколько минут для краткого счастья.

– Подожди, Андреич! – шептала я. – Ты не справишься с этой застежкой.

Раздался треск. Порванная бретелька от лифчика повисла на груди. Мне стало безумно смешно, и я рассмеялась.

– Мышонок, тебе в рот смешинка попала или как?

– Точно, попала.

Я срывала с него рубашку, дергала ширинку на брюках. Наши жадные, торопливые пальцы переплетались, и каждый раз, когда это происходило, я невольно вздрагивала. Жаркий ток покалывал кончики пальцев, нетерпение рвалось наружу.

– Андреич! У меня снесло крышу.

Он впился в мои губы, и мы одновременно упали на кровать. Я сорвала с Олега рубашку и ощутила, что он весь горит.

– Ох, я умираю, – простонала я.

– Живи! Чего уж там!

Мы задыхались от смеха и желания. Я, шутя, куснула Андреева за плечо, и он рывком стянул меня вниз. Теперь моя голова была на уровне его груди. А его рука скользнула вниз, туда, где сильными толчками пульсировало желание, становившееся уже невыносимым. Мы прилипли друг к другу, и не было такой силы в мире, которая могла бы нас разъединить.

Его язык был у меня во рту: жадный, трепещущий. Мои руки скользили по его спине. Быстрее! Быстрее!

Яркой ослепительной вспышкой оргазм потряс мое тело. Олег резко выдохнул.

– Не сдерживай себя! – шепнула я. – Не надо. Делай со мной все, что хочешь.

И наши тела снова сплелись. А потом Андреев резко выдохнул и уткнулся губами в мое плечо. Я провела рукой по его волосам.

– Господи, Андреич! Как же долго я ждала этой минуты!

– Ты о чем?

– О том, что я ждала тебя всю жизнь. И мне страшно подумать, что было бы, если бы мы с тобой не встретились.

Утром я проснулась от звенящей тишины и не сразу сообразила, где я и что делаю в незнакомой комнате. Олег спал рядом. Его теплое дыхание щекотало шею, и я чуть отодвинулась.

Во сне Андреев был не похож на себя. Он был каким-то мягким, расслабленным, и складки на лбу не было.

Я прикоснулась губами к его губам. Он слабо шевельнулся, а потом резко открыл глаза и схватил меня за руку.

Я вскрикнула.

– Ты меня напугал.

– На это и рассчитывал.

Он подмял меня под себя и поцеловал. Его объятья были такими крепкими, такими успокаивающими.

Он поцеловал меня еще раз. Еще… Я обвила ногами его бедра.

– Слушай! – шепнула я. – Пошли на море. Пока еще все спят и никто нас не видит.

– Извращенка! – усмехнулся Андреев. – И почему ты все время воруешь мои мысли?

– Потому что я хочу того же, что и ты.

Мы вышли из дома тихо, стараясь не шуметь. Все спали. Мне показалось, что кто-то выглянул в окно, когда мы пересекали двор. Я подняла голову, но занавески были плотно задернуты.

– Не подумают ли, что мы сбежали?