В западне - Лия Рой

от него вот уже несколько дней и по правде говоря, хотела бы продолжить в этом духе и дальше. Есениной нечего было говорить своему бывшему ухажеру, поэтому она предпочитала избегать ненужного разговора, который все равно ни к чему бы не привел.

Да, она выбрала Тома. Ей было хорошо с Барнсом, ей было комфортно с ним и Мария не пожелала менять это на неопределенность с Димой, который игнорировал ее несколько лет.

Маша долгое время ждала. После того ужасного решения, она еще долго мечтала о том, что Дима одумается, вернется к ней, попросит прощения, но день за днем Есенина наблюдала одну и туже картину – Дима бегал за очередной «новенькой», клеил других девушек, а в ее сторону даже не смотрел.

С Томом все было по-другому, он сразу все расставил по местам, не юлил, не заставлял страдать, не ущемлял ее человеческого достоинства, не унижал.

– Я не знаю, чего ты хочешь, Дим, – устало выдохнула Мария.

С некоторых пор у Есениной был свой благоустроенный кабинет, в котором находилось все, что могло понадобиться для комфортной деятельности в офисе. Мария была очарована этим местом, но иногда Лии и других сотрудников, с которыми можно было время от времени переговариваться во время работы над очередным проектом, немного не хватало. Теперь она вроде бы как была среди них главной и моментами Маше становилось не по себе. Правда сейчас перед ней стояла другая проблема – Ковалев.

Она прошествовала мимо него своей идеальной походкой, даже не обратив внимания на тот жадный взгляд, которым Дима одарил ее, подошла к кофе-машине, стоявшей в углу кабинета и принялась возиться с напитком, который должен был придать хоть немного бодрости и сил. Сегодня выдался крайне загруженный и тяжелый день, и Маша не горела желанием проявить себя с плохой стороны в первые же недели повышения, поэтому осталась без завтрака и даже без обеда. Работы было много, ее нужно было делать, и Дима своим появлением грозился только все усложнить.

– Значит вот так вот, да?

– Что «вот так вот»? – уточнила Мария, возясь с кофе-машиной.

– Отшила меня, сделала вид, что ничего не было? – Дима стоял посередине кабинета и взгляд, которым он смотрел на Марию совсем не нравился последней. Руки были скрещены на груди, в глазах полыхал недобрый огонь. Есенина давно знала Ковалева и не припомнила, чтобы вообще видела его таким когда-нибудь.

– А чего ты ожидал? И вообще, с чего ты решил, что между нами что-то есть или что-то может быть? Тебе не кажется, что ты проснулся на четыре года позже нужного?

– Значит я прав.

– О чем ты, Дима? – начиная терять терпение, Маша повысила голос. – Я не понимаю, почему ты что-то требуешь от меня? Разве я давала тебе повод думать, что между нами могут начаться отношения?

– То есть англичашка лучше меня?

Есенина хмыкнула и покачала головой. Забрала готовый кофе, подошла к своему столу, миновав Ковалева, строившего из себя каменное изваяние посреди ее кабинета.

– Англичашка, как ты выражаешься, не заставлял меня проходить через ад, не заставлял делать аборт, не говорил мне, что ребенок не от него, не разбивал мне сердце, не играл на моих чувствах, не делал потом вид, будто бы ничего, ровным счетом ничего между нами не было!

– Да что ты вообще о нем знаешь? Может быть он какой-нибудь маньяк, утащит тебя в свой Лондон и прибьет!

– Что ты несешь?!

– А то! Ты спишь с ним и даже ничего не знаешь!

– Как минимум, он – деловой партнер Игоря, а он с кем попало не сотрудничает, или это вся степень доверия к лучшему другу? – Мария поставила кофе на специально отведенное для него место, поправила бумаги, лежавшие на столе, глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки и не злиться. – Тебе пора, Дима, мне нужно работать.

– Черта с два моя женщина достанется английскому снобу.

– Твоя женщина?! – не выдержав, закричала Есенина. – Твоя?! С каких пор? С тех самых, как бросил меня, всучив деньги?! Или может быть я проморгала этот момент? Ты перетрахался со всей женской половиной фирмы, ты игнорировал меня несколько лет, делал вид, что меня вовсе не существует, а теперь вдруг у тебя ко мне неписанной силы любовь! Я должна в это поверить?!

– Маша…

– Именно тогда, когда у меня начала складываться личная жизнь? А спорим, что твой интерес исчезнет сразу, как только исчезнет с горизонта достойный конкурент?!

– Просто чтобы ты знала – я хотел по-другому.

– Что?

– Я знаю, что тебя это разозлит, но ты не оставляешь мне другого выбора. Недохиддлстону ты не достанешься.

Мария хотела было возразить, но Ковалев залез в карман и достал оттуда флешку, а затем протянул ее собеседнице.

– Что это?

– Вставь в ноутбук, открой, там всего один файл.

– Я не понимаю…

– Сделай, как я говорю.

Мария застыла в шоке. То, что она видело на видео… это не могло быть правдой…

– Как?

– Я иногда… баловался такими вещами. В прошлом, конечно, – уточнил Дима.

– Снимал хоум видео без разрешения своего партнера? – дрожащим от непролитых слез голосом, поинтересовалась Мария.

– Я не горжусь этим… и я никогда и ни с кем этим не делился… и не собирался до сегодняшнего дня, – холодно отрезал Ковалев.

– Мне плевать! Как ты посмел?!

– Я клянусь, Маша, что если ты сама не уйдешь от своего Тома, то я отошлю ему эту запись. Я скажу, что это было недавно и черта с два ты докажешь, что это видео было снято несколько лет тому назад. Ты не изменилась за это время, я тоже. А после мы посмотрим, насколько ты дорога Барнсу и станет ли он после этого тебя вообще слушать. Ты правда хочешь настолько запятнать себя и… – договорить Ковалев не успел, Мария оказалась возле него чертовски быстро. Жгучая пощечина обожгла скулу через мгновенье.

– Ты намного большая сволочь, чем я когда-либо могла предположить!

– Мне все равно, что ты мне сейчас скажешь, главное, чтобы ты…