Спальня, в которой ты есть - Эмма Марс

«Любовь моя.

Если ты получил это письмо, значит, тебя выпустили из-под стражи. Я очень прошу, не принимай, пожалуйста, эти несколько слов и мое отсутствие близко к сердцу, я не бросаю тебя. Ты знаешь, я до последнего готова поддерживать тебя в твоей борьбе. Но все, что произошло за последние несколько дней, заставило меня почувствовать, что мне необходима небольшая передышка. Мне нужен глоток воздуха. Мы были с тобой неразлучны с 18 июня прошлого года, когда в первый раз вошли в «Шарм». Я думаю, что мне просто не хватает воздуха. И ясности. Я не хочу тебя ни в чем обвинять, но между нами осталось еще столько неясностей, столько стен нас разделяет. Столько в твоем прошлом осталось темных пятен, которые бросают тень и на нашу жизнь сегодня. Получить новое образование и стать идеальной любовницей? Зная, что ты при этом не открываешь мне полностью своего сердца? Я люблю тебя. Я рядом с тобой. Будь и ты тоже моим. Не бойся открыться мне, так как я не откажусь ни от малейшей частички тебя. Твоя бесконечно тебя любящая Эль».

На следующее утро я запечатала конверт и доверила его Исиаму. Он пообещал уже через час доставить письмо в Особняк Мадемуазель Марс. Я пыталась всеми силами не заглядывать в блог «Эль & Луи». Слишком больно. Слишком откровенно. Объяснения на эту тему должны происходить в реальной жизни, когда двое глядят друг другу в глаза.

В ожидании…

– Добрый день, с вами говорит мадемуазель Лоран. Я смотрела вашу квартиру-студию на улице Трезор несколько дней назад… Я хотела бы спросить, возможно ли подписать сегодня договор о покупке?

– Сегодня? Но… вас устраивает цена?

– Да, да.

– Знаете, мы сегодня получили одно предложение…

– Сколько?

– Еще семь тысяч евро сверх указанной суммы.

– Без проблем. Я беру ее по этой цене.

– По этой цене? Вы уверены?

– Совершенно, – твердо и решительно сказала я.

После этого последовало еще несколько телефонных звонков, и меньше чем через полчаса мне подтвердили, что договор может быть заключен прямо сегодня. Продавец согласился, и так как он уже заранее подготовил все необходимые бумаги, сертификаты и документы, ничего нам не мешало быстро завершить формальности.

Контора нотариуса находилась на улице Вей дю Темпль, в нескольких десятках метров от моей будущей квартиры. Я пришла на час раньше назначенного времени и посидела на террасе уютной пивной «ТрезОр», которая находилась на этой прелестной улочке. Совсем скоро эта улица станет моей. Через несколько минут ко мне присоединилась Соня, на хорошеньком личике которой почему-то застыло недовольное потерянное выражение.

– Все в порядке? – спросила я. – Такое ощущение, что ты неважно себя чувствуешь.

– Я только что разговаривала с твоим парнем по телефону.

С того момента как Исиам отнес в Особняк Мадемуазель Марс мое письмо, Луи не прекращал изводить и меня. Он оставлял мне голосовые сообщения, слал эсэмэски, он требовал объяснения, и это ему казалось вполне естественным и закономерным. Он умолял меня встретиться с ним. Я ничего не отвечала. Я была готова выслушать его объяснения, но встретиться пока еще не могла. Как я могу быть уверена в его искренности? Как мне устоять против его чар, перед которыми все мои принципы разлетятся как хрупкий карточный домик?

– И что?

– Ну что, нельзя сказать, что он очень рад тому, что ты исчезла в тот момент, когда на него накинулись полицейские.

– Когда его освободили?

– Сегодня, рано утром.

Значит, Луи должен был получить мое письмо, чтобы начать волноваться и закидывать меня тревожными, а подчас даже мстительными сообщениями.

Я также очень удивилась, что Зерки не известил меня о том, что его подзащитный выходит на свободу. Очевидно, этот человек закона мало значения придавал тому, какое место я занимаю в жизни Луи.

– Они провели расследование? – поинтересовалась я.

– Нет, пока нет. Но его адвокат считает, что оно не заставит себя ждать. Наш друг Антуан Гобэр продолжает свою кампанию.

На соседнем столике я заметила свежий выпуск ежедневной газеты, оставленной здесь для того, чтобы посетители кафе смогли при желании ее пролистать. Я взяла ее и рассеянно проглядела пару страниц.

– Послушай, Эль… Я ничего не вижу такого во всей этой вашей истории. В самом деле…

– Да, действительно, ничего такого, – крайне холодно ответила я.

– …Мне даже кажется, что ты должна вернуться домой. Почему ты вот так собралась и ушла? Я думаю, Луи заслуживает того, чтобы ему хотя бы объяснили причину, ты не считаешь?

Что он ей такого, интересно, сказал, что она согласилась столь откровенно защищать его? Может, Луи пообещал Соне новую работу танцовщицей? Я не стала задавать ей этих горьких вопросов, а просто изложила все произошедшее простыми словами, все мои недавние переживания и заботы: видеозаписи, откровения Дэвида… и в конце этот чертов блог.

– Даже когда я работала в агентстве, ни один клиент со мной так не обращался…

– Ты ж сама это говоришь: там были клиенты. Отношения – совсем другое.

– То есть ты хочешь сказать, что, так как Луи мой мужчина, он мне не платит и поэтому имеет полное право делать все, что ему вздумается, с моей репутацией? Рассказывать всему свету, как именно и отчего я становлюсь мокрой или о том, как умею сосать? Ты это хочешь сказать?

Я должна была говорить немного тише, за соседним столиком сидели супруги с ребенком, которые сверлили меня глазами, явно до глубины души возмущенные моими скандальными речами.

– Конечно же, нет, – чтобы меня успокоить, согласилась Соня. – Но мне почему-то кажется, что он это расценивает просто как еще одну игру между вами.

– Ты говоришь, игра? Но, по меньшей мере, меня можно было предупредить, что она уже началась!

– Думаю, это часть его плана.

– Он рассчитывал, что я совершенно случайно наткнусь на блог в интернете?

– Да…

Такая стратегия действительно была вполне в стиле Луи. В прошлом году он уже пытался ввести меня в подобную игру. Прятался под маской и комбинезоном из черного латекса, растягивал до бесконечности и заставлял тысячью красками играть все струны моего тела, даря ему незабываемое наслаждение во время наших свиданий в «Шарме».

Но я отныне хотела другого мужчину. Того Луи, с которого, как мне казалось, мне удалось снять маску, того настоящего Луи, которого я узнала лишь в последние несколько месяцев, обнаженного, отбросившего прочь все искусственное, выдуманное, напускное. Мужчину, которого я любила.

Я вся дрожала. По моей коже бежали мурашки. Я так явно, так отчетливо ощущала на себе прикосновение его рук, что иногда мне казалось, что вот они, скользят у меня под одеждой.