Мать и Колыбель - Alexandra Catherine

Лорен. — Но союзник нам нужен. Хотя бы видимый.

— Быть может, в чём-то ты и прав. Я бы подобралась поближе к Арнилу. Чтобы быть в курсе всех новостей и сплетен.

Лорен долго и мрачно вглядывался в лицо сестры, затем кивнул и торжественно произнёс:

— А теперь, дорогая сестра, надень чарующую улыбку, мы с тобой идём слушать пленительный голос нодримской принцессы и наблюдать за тем, как карнеоласский принц увивается за подолом твоего платья.

— Братец, я мечтаю о том дне, когда неведомая сила навсегда закроет тебе рот, и ты никогда более не сможешь произнести ни слова, — ровно произнесла Акме.

— Размечталась… Мы будем играть, Акме. Слаженно, в тон нашему окружению… чтобы не вызывать подозрений и обезопасить себя. Ох, легки на помине!..

На территорию Нелея въезжали герцог Атийский и Гаральд Алистер. Последний был в тёмном плаще, чёрном колете, высоких сапогах. И вооружён до зубов. За спиной угрожающе висел длинный меч, из-за поясе виднелись пистолеты. Волосы влажно блестели дождевыми каплями в свете солнечных лучей и красиво вились от влаги.

— Я предупреждал тебя, Акме, — на одной ноте проговорил Лорен, едва шевеля губами. — Гаральд не должен волновать тебя.

— Иди ты к чёрту! — возмутилась девушка, наблюдая, как Гаральд уходит. — Следи за собой!

Криспиний, придворный поэт и драматург, дал свою комедию в одной из Больших гостиных. В этой части дворца Трен появлялся редко, чтобы, по словам принца, не раздражаться при виде праздной жизни сына. Но на комедию явился кронпринц Дарон.

Актеры пели и танцевали разнузданные танцы, воспевали трусость, выдаваемую за храбрость, и измену, почитаемую за любовь и преданность. Вокруг резвились плохо загримированные фавны, подбивающие героев на всяческие низости и непотребства.

Этим вечером здесь собралось несколько молодых людей и элегантных девушек. Лорен занимал беседами Плио, а она смеялась, внимательно слушала его и не сводила с него глаз. Гаральд держался неподалёку. Он не сказал за вечер Акме ни слова и беседовал с группой молоденьких хихикающих девиц, которые дарили ему нескончаемые улыбки. Рыжий Хельс позаботился о том, чтобы вино лилось рекой. Криспиний искоса следил за принцем, а тот, довольный тем, что был хозяином вечера, и разгоряченный вином, смеялся, отпускал колкие шутки своему окружению, превращал комедию в балаган и был безмерно любезен с Акме.

На ней было довольно простое и изящное светлое платье с неглубоким вырезом, невысоким воротником из тонкой ткани и рукавами до локтей, манжеты которых были украшены кружевами. В ушах поблёскивали серьги с крупными камнями розовой шпинели.

В какой-то момент принц вдруг приблизился к ней на глазах у многих так, что она почувствовала на своей шее его дыхание, прикоснулся к её серьгам и проворковал:

— Благородная шпинель, Акме? Тот, кто подарил вам эти серьги, знает толк в камнях. Очень редкий камень. Как и вы.

— Мне подарил их отец. Он был ювелиром, — выдавила вспыхнувшая от возмущения девушка и так взглянула на него, что принц убрал руку, его затуманенный вином взгляд стал осмысленнее, улыбка сползла с его лица, он выпрямился, как струна, и отстранился.

Девушка взглянула на Гаральда и ещё больше разозлилась: тот пристально наблюдал за ними и позволял себе тихо и холодно усмехаться. Одарив Акме равнодушным взглядом, вновь обратился к щебечущим девицам.

Акме стало так обидно, что первым желанием её было встать и уйти. Лорен, видя настроение сестры, едва заметно отрицательно покачал головой. Она привыкла говорить то, что думает, ненавидела притворяться, но здесь приходилось лицедействовать и лгать.

Когда шум смеха усилился, а беседы стали слишком откровенными, Лорен счёл необходимым забрать сестру и покинуть пир, где пьяные актёры в образах фавнов и лесных фей начали приставать к не менее пьяным зрителям, опрокидывать кубки с вином да валяться в лепестках роз. Один из актёров и вовсе начал расстёгивать пуговицы на штанах под одобрительные возгласы пирующих.

Арнил заметно помрачнел после холодности Акме. Принц поцеловал кузину Плио в лоб, благословив её сон, спокойно попрощался с Лореном, прохладно выдержал столь же прохладный реверанс Акме, — одной ей не пожелал спокойной ночи, — отвернулся от неё и присоединился к пирующим. Он был пьян, зол и обижен.

Когда брат и сестра шли по тёмному коридору к своим комнатам, Лорен тихо смеялся:

— Принц так надрался, что посмел дотронуться до тебя, да ещё и выказать недовольство. Я не удивлюсь, если он снисходит даже до бордельных шлюх.

— Странно, что ты осуждаешь его, — озлобленно хмыкнула Акме. — Ты раньше любил пирушки.

— Отец и дядя считали ниже своего достоинства воспитывать тебя розгами, но я — твой старший брат, и поэтому имею право хотя бы раз отстегать тебя! — хладнокровно процедил тот, резко остановившись.

— Только попробуй поднять на меня руку! — угрожающе ощетинилась Акме.

— Никогда этого не делал, но тебя хорошенько оттаскаю за шкирку, как котёнка, если ещё раз увижу с принцем, — яростно шипел тот. — Ноги твоей и моей больше на этой оргии не будет! Я тоже бываю пьян, но даже в этом случае я стараюсь держать в узде свою дурость.

— Правда?! — почти вскрикнула Акме. — Может, напомнить тебе, как ты в пьяном угаре едва не заделал ребёнка девушке, а после бежал от ответственности в Кеос?!

— Начерта я вообще тебе это рассказал?! — вознегодовал Лорен. — Надо отправить тебя обратно домой, чтобы не путалась под ногами…

— Лорен, — устало пробормотала Акме, остановившись у своей двери. — Я уверена в том, что Арнил забудет обо мне ещё до того, как мы с тобой уйдём в Кунабулу.

— Мне жаль, что я привёз тебя сюда.

— Нам осталось продержаться лишь месяц.

— За месяц многое может произойти… — вздохнул Лорен. — Но если нам удастся продержаться подальше от Арнила, Нелейскую битву мы выиграем.

— У дьявола всегда имеется свита… — заметила Акме.

— Кого ты имеешь в виду?

— Принцессу и принца.

— …и Гаральда Алистера… — с резким неодобрением проговорил Лорен. — Кстати, он хорош! Собрал вокруг себя девиц, а сам из их укрытия наблюдал за тем, как вы с принцем ворковали…

— Мы не ворковали! — молниеносно вспыхнула Акме, и сердце подпрыгнуло от неожиданности: Гаральд наблюдал за нею?

— Когда же Арнил тебя оскорбил, предпочёл посмеяться…

Негодование налетело на девушку. Но она лишь глубоко вздохнула и сдержалась. Неужто вовсе больше не выходить из спальни?..

Ночью Провидица вновь пела ей песни и показывала странные сны. Акме шла во тьме по затхлым коридорам и залам, она не видела ни окон, ни дверей. Всё потонуло в беспросветной пелене густой темноты и безмолвия. Коридор исчез, и кровавое море залило небольшое поселение. Люди с демоническими лицами убивали мужчин