Изжитие демиургынизма - Павел Кочурин

— Свои вот дочери в городе, — глядя на этот мир в окне, сказала она Светлане, — а ты вот городская. И за больной ухаживаќешь как за родной матерью… Редко ныне такое. Все больше в одиноќчестве старики век свой доживают… Плохо человеку в летнюю пору рас-хвораться. Все в поле, а он один дома. Детушки если испить подадут. А ты — благодетель-ница, сердцем добрая… В деревне-то жизнь людќская виднее для чего она.

Светлана, смущенная, оправдывала Тамару и Настю. Но Анна Савельевна со спо-койной примиренностью рассказала, как доживали свой век в их роду. Говорила, как бы принимая и свою неминуемую кончину, к которой, чтобы без страха придти, надо много претерпеть без обиды на прожитые свои годы.

Светлана вспомнила об академике Павлове. Как он, умирая, объяснял на себе смерть отдельного человека. Или вот Сократ — как стынет все тело, немеет, и что-то ухо-дит из тебя… Но это были великие люди. Но и Анне Савельевне думалось, что ее жизнь, и работа ее отданы людям, кои будут делать то же, что и она. Поэтому ей и легко было ду-мать о себе. Она унесет печаль из этого дома, а радость свою остаќвит в нем.

— Старики не больно заживались. И при хвори своей старались по доќму. В труде с малолетства до старости. Доля наша такая… — Не жалоќвалась, а только вспоминала Анна Савельевна. — В лености, без загляда наперед, без своих дум, какое житье… А и надо бы себя-то щадить, разумно житье свое беречь. От этого и легче бы всем, и душе светлей.

Светлане пришли на память строки неизвестного ей поэта. И она поќвторила их про себя: "Я просил у Бога легкой жизни… Легкой смерти надо бы просить". Анна Савельевна легкой кончины в страдании и ждаќла. А она, Светлана, узнала от страдалицы великий смысл этих строк поэта.

2

Светлана просидела в тот вечер возле Анны Савельевны до прихода Ивана. Скоти-ну застали ребята, принесли травы в корзинах, напоили. Корову подоила старшая внучка. Сказала: тетя Светлана, учительница, ухаживает за коровой, и нам надо.

Заслышав возле дома мотоцикл, Анна Савельевна забеспокоилась: "Ведь и само-вар-то не поставлен?.." Но самовар был поставлен… Шумел, когда Светлана вошла на кухню. Сказала об этом Анќне Савельевне, и увидела, как она обрадовалась.

Тогда же Светлана как-то уже по-серьезному спросила себя: "А что же такое жизнь?.. Вот мама, деревенская женщина, умирает. Не столько непосильная тяжесть тру-да, сколько унижающая нескладица быта-бытия, укоротили ее годы. Бытие ускорило ее кончину, и это вопреќки ее сознанию…" — высказалось в себе. Вроде как неизбежно так все и должно было произойти. Заговоренное нынешними фарисеями — демиургынами рабство и будет тянуться. И кто знает, сколько ему еще длиться при нас таких.

Виделось что-то схожее с судьбой солдата на войне. Солдат вступаќет в смертный бой, забывает, что может быть убит тут же, а ходить по земле, в которой он упокоится, будут другие. И, прежде всего те, кто хитростью, трусостью, увернулся от войны.

Зачем Анне Савельевне надо было снова идти на ферму и ухаживать за быком, ко-торый ее пободал? Семья не ее заработком в колхозе кормилась. А она считает, что при всей и такой работе было ее счастье: "Как землю не бросишь, так и скотину не оставишь, она не виновата".

А если бы ей, Светлане, такая доля?.. Вытерпела бы?.. Как отвеќтит на такие вопро-сы и выспросы себя?..

Почему вот в думы об Анне Савельевне ворвалась мысль о солдате и бое, для него смертном?.. Поступок без выбора?.. А так ли необходиќмы "бой" в повседневной жизни и кличи "как в бою"? Не прикрытие ли это своего неразумения в том деле, за которое взял-ся. Жаждущие влаќсти и получившие ее, так и держатся при ней силой без разума.

Анна Савельевна могла бы и образование получить. Так не за счет ли ее нынешнее благополучие многих?.. И ее вот, самой Светланы?.. Иван окончил институт с отличием, вернулся в свою деревню, туда, где прошла жизнь его дедушки. Но Иван не разу не ска-зал, что вернулќся в колхоз, а вот приехал домой. Светлане претило слово колхоз, колхоз-ник. А Анна Савельевна, как и другие, ставшие колхозниками, притерпелись к этому как к привязи… Но вот Иван, муж Светланы, колхозник. Значит и она тоже колхозница. Гор-шечник, лукошечник, саќпожник — это понятно, прозвание по профессии. А колхозник?.. Вроде как чей-то, не сам по себе, не сам свой… По-прежнему под крепостью новоявленного крепостника, по-нынешнему — демиургына.

Светлана ни разу не слышала дома слова колхозник, сказанного без какого-то внутреннего протеста в себе. Разве что в высмехах городской родќни. Поэт вот гордо ска-зал: "У меня отец крестьянин, ну а я — крестьќянский сын…" А мог бы он сказать: "Ну а я колхозный (колхозника) сын?.." Анна Савельевна страдала от осознаваемого, но не высказываќемого самой душевного угнетения. Не было у нее своей жизни, к котоќрой тоскливо стремилась. Точила глухая боль в переживаниях за детей. И медленно копило в груди душевный яд это демоническое слово колхоќзник. Что же этим словом определялось в задуме? И определяется в яве?.. Что же это — особая профессия-звание, при которой ты исполниќтель однообразной тупой работы. Тогда "колхозник" такая же насмешка над тобой, как скажем, ходячее в молве словцо "скобарь"… Есть еще и другое словечко, выпущенное демиургынами в свет: "Совхозник"… Мертвые слова — угнетатели воли… Вот уже крестьянина, как и сына крестьянского, вроде бы и нет. Прежний крепостной жил без "виду", а нынешний колхозник — без паспорта. Мы не вышли из крепостничества "по положению", но обрели в подпор себе "железные костыли". И хромаем, опираясь на них, ходя по земле Святой Руси не освященными истинным

светом правды. В ранимой и гордой душе Анны Савельевны медленно и осознавалось унижение человеков, коим означено быть кормильцами всего своего люќда. Выше-то этого, чем еще мог Бог тебя одарить. Родом Анна Савельќевна из Кирюхиных — крестьян-художников по складу души. Аристократов от природы. Такие же вот и Корины. Парнишка Кирюха Кирюхин — лепщик из глины, на именинах Виктора отпрянул гордо от Тарапуни и Андрея Семеновича. Тарапуня тащил его за руку, считая за честь, если Кирю-ха покажет свои фигурки настоящему художнику. А он вот — нет. Я сам по себе и в радость себе все это делаю.

С какой-то раздирающей душу тоской Светлана повторила в себе высказанное Анной Савельевной в общем мирном разговоре за вечерним чаем: "Вот говорят о новой жизни. Счастливой и светлой ее хотят сдеќлать. А нынешняя-то наша уж совсем что ли не-годная, темношная. Как вот из нее выбраться к этому суленому свету?.. Коли глазом сво-им его не видишь, то и нет его…"

Эти слова "простой колхозницы-крестьянки" поразили Светлану. Кто-то ведь, на-верное, такое по-ученому высказал. Но вот кто, где?.. Неладной, "потемошной" жизнью жили и живут мужики-колхозники как слепые от рождения. И кем вот такая жизнь будет осуждена?.. Она длится как наследственная болезнь и к ней привыкают. Судий на нее нет, гасится всякий судный глас. Как вот решиться о самих себе худо сказать?.. Но судия, неизбежный приход его, неустанно ждется. Иначе-то как — себя вот и утешаешь такой надеждой. Анна Савельевна прожила в этой клятой и постылой жизни. Осознание этого приходило исподволь, тоской по минувшему. И об этом она по-своему рассудила: "И то сказать, откуда взяться добру, когда дедовы нажитки в осмеянии и охаивании". И Светлана, как бы заглядывая в родослоќвие будущих Кориных, подумала: "Дедово, это то, что дает тебе силы. Оно невидимо держится в твоем корне. Молодое от этого корня и береќтся, и крепнет. А как вот тянуться ввысь, когда корни нещадно поќкорежены и порваны?.."

Вот ведь как!.. Анна Савельевна осознает себя этими корнями. Всќлед за ней должна осознать это в себе и Светлана. Она станет глубиќнным корнем Коринской жизни. И только ли Коринской. Думай у Вселенќской! Жизнь человекам дает только земля под небом, труд на ней паќхаря крестьянина. И как это могло забыться?.. И что — если надолго!? И как тогда остаться Божьим человеком в своей первозданной чистоте?!

Светлана угадывала, что Анна Савельевна порывается высказать ее еще какую-то свою думу-заботу. Начинала не раз разговор и гасила… Это касалось Дмитрия Даниловича И вот решилась, пуще всего боясь не успеть: "Пускай уж Митя-то порадуется, поживет как надо… Не старик ведь". И попросила тут же, как заветала: "Вы с Ваней не осуждайте его… Татьяна тоже одна одинешенька. Не потаскуха какая, сте-пенная. Мы с Митей хорошо прожили. Что ему теперь-то вдовцом чахнуть. На разговоры чего глядеть. Без понятия-то кого молва не ославит. Я-то в своей памяти. Так вот и прошу вас с Ваней…"

Такой Анна Савельевна и входила в сознание Светланы.

Слухи ползли о Татьяне Носковой. Большесельские старухи, доброжеќлательницы и жалельщицы, приходя проведать Анну Савельевну, непремеќнно почитали долгом пове-дать и о том намеками. А она высказала им с упреком: "За что Митю-то с Татьяной огова-ривать. Разве дело?.." И Прасковью Кирилловну просила укротить разговоры старух о Мите: "Коќли крест на гавитане носят, то хулу-то чего бы нести в мир…"