Идущая сквозь миры (СИ) - Лесана Мун

столько чувствительных точек есть на моем теле! И все их находит и дразнит Ян, даря мне невыносимые, но сладкие ощущения. Первое время я тихо постанываю, зажимая рот рукой, но чем дальше и больше на меня накатывают волны желания, тем громче звуки я издаю. А Ян поощряет, целуя мои припухшие губы и жарко шепча в ухо:

— Вот так милая, не сдерживайся, кричи. Подари мне свой первый оргазм, давай, давай, сладкая.

И я дарю ему. Не только эти сладкие судороги, но и всю себя. Свое сердце и душу.

А ночь все длится и длится. В горячих руках и жгучих губах, забывая обо всём и всех, мы сгораем и плавимся. Мы учимся и учим. Мы дарим и принимаем.

Глава 29

Раяна

Утро наступает быстрее, чем хотелось бы. Просыпаюсь от солнечных лучей на своем лице. Лежу на животе, под головой мерно вздымается грудь Яна. Поднимаю голову, кладу подбородок на то место, где бьется его сердце и рассматриваю лицо любимого. А то, что он любимый, больше не сомневаюсь ни капли.

Он открывает глаза и замечает мой взгляд. Улыбается сонной улыбкой и подгребает меня к себе поближе, щекоча шею щетиной.

— Доброе утро, моя Царевна — говорит хриплым ото сна голосом.

Я немного другое хотела услышать, но так тоже приятно. Улыбаюсь и сама прижимаюсь к его горячему телу.

— Весь день бы так лежал — говорит Ян. — Но еще есть немного дел. Ты не возражаешь, если я на пару часов отлучусь?

Согласно киваю, понимая, что у него, может, больше никогда не будет возможности сюда вернуться. И нехотя, но все же спрашиваю:

— Ян, мы с тобой никогда не говорили об этом, но, возможно, ты хочешь тут остаться? С сестрой и привычной жизнью, в этом, своем, мире?

Он резко отодвигает голову, перестав покрывать мелкими поцелуями мою шею, и серьезными глазами смотрит на меня.

— Мне сейчас очень важно понять, для чего ты это спрашиваешь? — задает вопрос.

Первое мое желание — солгать. Испугалась, что придется раскрывать мотивы. А потом вдохнула поглубже и решила сказать правду:

— Мне нужно знать. Ведь, если мы уйдем, то можем сюда больше не вернуться. И если ты пойдешь в мой мир, не будешь ли потом жалеть. И винить… меня.

— Глупенькая, — Ян целует меня в кончик носа — он и мой мир теперь.

И столько в этих словах тепла и чего-то большего, на что я сейчас даже боюсь надеяться, что мне становится легко и радостно. Как в тот день, когда у меня появились первые руны, и я маленькая и растерянная плакала от ужаса и боли, спрятавшись в кустах. А потом меня нашла Элиза. Она не могла изменить меня, убрать эти надписи с тела, но у нее получилось помочь мне и поддержать в тот трудный момент, просто заменив наши носки гольфами, чтобы гости не увидели руны. Я помню тот момент, словно он был вчера, когда мы вылезаем из кустов и идем к родителям. И мою ледяную дрожащую руку держит крепкая горячая ладошка сестры, передавая мне ее любовь и смелость. Я иду с Элизой рядом, и все во мне поет, невзирая на то, что нога болит от прорезавшихся рун, а лицо опухло от слез. Но внутри, в сердце, тепло от любви ее и моей, от нашего единства. С того дня я больше никогда этого не ощущала, до сегодня.

Чувствую, что от воспоминаний сейчас заплачу, поспешно прячу глаза и стараюсь спокойно дышать. Не знаю, получилось ли у меня, потому что в этот момент Ян впивается жадными губами в мой рот, и я забываю вообще обо всем, растворяясь в своих сиюминутных чувствах. Когда мы отрываемся друг от друга, голова моя абсолютно пуста, зато тело налилось истомой и стало тяжелым.

— Давай, поднимайся, соня — Ян быстрым движением встает с кровати, демонстрируя поразившую меня вчера татуировку трехглавого дракона. — Кстати, Яра хотела с тобой поговорить. Так что, когда позавтракаем, спустись к ней в магаз.

Я тут же встрепенулась. А что, если она нашла разгадку моим надписям?

Из комнаты мы выходим вдвоем, но я все время оглядываюсь, слегка смущаясь, что нас застукают, чем вызываю смех у Яна.

— Не находишь, что твоя скромность немного запоздала, после тех довольно громких звуков, которые ты издавала ночью?

И не дав мне ответить, прижимает в коридоре к стене и зацеловывает до горящих губ.

Надо ли говорить, что завтракали мы уже ближе к обеду? Неторопливо и со смаком кормили друг друга блинчиками, макая их в разные сладкие сиропы. И перемежали еду не менее сладкими поцелуями.

Выйти из квартиры нам удалось уже ближе к вечеру. Ян пошел по своим делам, а я зашла в магазин. В этот раз я не чихала, видимо, Ярослава убрала травы, или что там было, для отпугивания нечистых сил и прочих темных сущностей.

Саму хозяйку лавки я сразу не нашла. Пришлось позвать. Она вышла из подсобки. Взлохмаченная, в своих ужасных дырявых джинсах, сидящих очень низко на бедрах, демонстрируя всем желающим украшение в пупке, она была ужасно красива. Не той классической, привычной для меня красотой, а живой и яркой, сильной энергетически. От нее буквально шел свет и мощное сексуальное притяжение. Мне даже стало неловко, ведь я не привыкла в таком русле рассматривать девушек. И на какую-то секунду мне показалось, что она могла бы стать второй половинкой для моего дяди Эдриана. Будто в ней есть что-то, что не хватает ему, а в нем то, чего нет у Яры.

— Что так смотришь? У меня лицо испачкалось? — задорно улыбаясь, спрашивает девушка.

Я улыбаюсь в ответ и тут же забываю свои недавние мысли.

— Нет, у тебя все в порядке с лицом — отвечаю, подходя ближе. — Ян сказал, ты хотела поговорить?

— Да. Сейчас я закрою магазин, и мы поговорим — отвечает она.

Она выключает освещение вывески, закрывает дверь, зашторивает окна.

— Идем со мной — зовет меня в комнату за прилавком.

Захожу и удивленно оглядываюсь. Посреди комнаты стоит стол, на нем сверху — ткань со странными символами, по кругу свечи, которые Ярослава сразу же зажигает.

— Эээ? Надеюсь, ты не собираешься приносить меня в жертву? — спрашиваю на полном серьёзе.

— Была такая мысль, но ты, вроде как, нравишься моему брату. Пожалела его, скучать ведь будет — говорит Яра, но видя мои квадратные от шока глаза, начинает смеяться. — Да шучу я! Таро на тебя хочу раскинуть. Садись.

Сажусь на