Цвет крови - Марко Беттини

Гладкие каштановые волосы красотки спадали ниже плеч. На Авроре была красная кофточка и темная юбка выше колен. Кожаные сапожки скрывали ее аппетитные икры. Чтобы прозондировать почву, Дзуккини распахнул халат до пояса, демонстрируя мускулатуру на груди. Казалось, ей это понравилось. Парень допил ром и предложил:

— Хочешь коки? — Он достал из кармана пакетик из фольги, разложил его на столе. Аврора ничего не ответила, и Джованни счел, что молчание — знак согласия.

Молодой человек вскрыл пакет ножичком, который всегда носил с собой, и прочертил четыре белые дорожки. Вытащив из кармана банкноту в пятьдесят тысяч лир, он скрутил ее и вставил в ноздрю, показав Авроре, что она должна делать, а затем втянул в себя кокаин. Поменяв ноздрю и повторив операцию, он передал банкноту девушке. Она не заставила себя долго упрашивать. Волна удовольствия затуманила мозг, и они вдвоем повалились на диван.

Через пару минут, находясь в эйфории и возбуждении, Дзуккини решил, что настало время перейти к действиям. Аврора посмотрела на него с отвращением, прижала руку ко рту и побежала на кухню, затем почти сразу же вылетела оттуда и ринулась в туалет. Лицо Дзуккини растянулось в улыбке. С новичками так часто бывает, после дозы их начинает тошнить.

Пока Аврора отсутствовала, парень полностью разделся, сбросив туфли и одежду, и принялся приводить себя в боевую форму. Несмотря на то, что его мысли были направлены только на это, пенис никак не становился достаточно твердым, оргазм не наступал именно из-за действия кокаина. Ему даже нравилось, что наркотик усиливает желание, но ослабляет его воплощение. В этом противоборстве между осознанным желанием и слабостью тела он находил что-то стоическое, требующее дисциплины.

Когда Аврора снова появилась в гостиной, она увидела в кресле голого Джованни, выставляющего напоказ свою эрекцию. Через всю его грудь, поднимаясь к шее, красовалась татуировка-свастика. Заниматься сексом ей сейчас совсем не хотелось, но она пересилила себя и подошла к креслу. Девица уселась перед парнем и нежно сжала его яички, затем начала ритмично двигать пальцами вдоль ствола, постепенно усиливая давление. Дзуккини застонал с закрытыми глазами, а затем принялся метаться, словно в лихорадке. Теперь с эрекцией все стало в порядке, и ему понадобились более сильные ощущения. Джованни положил девушке руки на плечи, чтобы приблизить член к ее рту. Аврора, напуганная его исступленным напором, попробовала сопротивляться, но после решила уступить. Ее мутило даже от запаха собственной слюны, отдающей рвотой. Пока она стимулировала его, он кричал все громче:

— Да, да……..!

На пустой вилле никто не мог их услышать. Не удовлетворенный оральным сексом, Дзуккини столкнул девушку на пол. Резким движением он повернул ее на живот и задрал юбку.

— Ну, давай же…

Она всячески противилась, догадываясь, что он намеревается сделать. Его действия были вызваны не только кокаином, он угрожал ей. Аврора испугалась, увидев, как его лихорадит. Теперь девушка лежала на спине на полу, думая, зачем только надела юбку! Как бы со стороны она услышала свой пронзительный крик:

— Хватит, хватит, нет, нет…!

Она увидела у него в руках свои черные кружевные трусики, увидела, как ее ногти впиваются ему в лицо, расцарапывая его от век до подбородка. От борьбы его возбуждение только усилилось. Потом она почувствовала резкий удар в висок, стукнулась подбородком об пол и успела заметить, как ее собственная кровь вплетается в узор персидского ковра, в то время как парень с неистовой страстью извращенным способом насиловал ее.

Если бы Аврора не потеряла сознание, она увидела бы, как в комнату ворвался атлетически сложенный высокий мужчина, ростом чуть ниже Джованни. Он схватил неонациста за горло где-то там, где кончалась свастика, поднял в воздух и ударил кулаком в лицо, раскрошив нос, а затем швырнул на пол лицом вниз. Пока задержанному надевали наручники, объявляя об аресте, мужчина наступил сапогом на гениталии Дзуккини. Когда парня уводили, он издавал от боли дикие крики, но они ничуть не тронули вооруженных карабинеров, проводящих в доме обыск.

Глава десятая

— У нас есть неопровержимые доказательства его вины, и мы можем просто предъявлять ему обвинения, одно за другим. Ему не удастся выкарабкаться. Мы вошли в дом как раз в тот момент, когда он насиловал девушку. До этого они нюхали кокаин. В подвале дома обнаружен ящик с оружием времен Второй мировой войны: пистолетами, кинжалами и штыками. Там же лежали военные награды солдат Третьего рейха и листовки, призывающие к уничтожению евреев и пропагандирующие теории о низших и высших расах. Но мы нашли еще кое-что. Под полом в столовой были приготовлены банки с зажигательной смесью и лежал набор театрального грима, накладные усы, бороды и ресницы. А теперь взгляните-ка вот на это.

Капитан Кау продемонстрировал прокурору Маттеуцци и Мормино красно-черный клетчатый шотландский плед, весь покрытый темными пятнами.

— Я хотел бы, чтобы криминальный отдел проанализировал, идентичен ли состав ткани этого покрывала и нитей, найденных в шахте, и выяснил, что это за пятна.

Казалось, прокурора больше волновали технические детали.

— Как мы будем его допрашивать? У него ведь два, а то и три адвоката.

— Мы можем держать парня в камере сколько угодно, даже не предъявляя ему обвинения в убийстве: изнасилования и торговли наркотиками хватит за глаза.

— Он потребует перевода под домашний арест, — настаивал Маттеуцци.

— Увы, это будут тщетные усилия. У нас есть фотографии девушки с разбитым лицом, кровоподтеками на бедрах и разрывами ануса. К тому же повсюду остались следы кокаина.

— С другой стороны, если мы сейчас не предъявим ему обвинения в убийстве, — заметил прокурор, — а сделаем это позже, нас могут обвинить в том, что мы его преследуем. Ведь вы же помните — ордер на арест и предварительное заключение был выдан на основании того, что их организация занимается террористической деятельностью.

— Теперь мы зависим от криминалистов, — констатировал Кау. — Сколько нужно времени, чтобы определить, совпадают ли найденные на вилле взрывчатые вещества с теми, что нашли на пепелище гипермаркета, и что это за следы на покрывале?

— Для анализа покрывала потребуется дня два, — ответил Мормино, — что же касается взрывчатых веществ, то с этим сложнее. Под обломками магазина мы ничего не смогли обнаружить. Они использовали вещества, сгорающие полностью. Если то, что найдено у Дзуккини, обладает такими же характеристиками, мы хотя бы сможем говорить об их аналогичном составе.

Полицейский догадывался, отчего так встревожен прокурор. Маттеуцци нужно было спешить. Его не особенно волновала законность ареста Дзуккини, он торопился предоставить публике виновного в убийстве Лукмана и закрыть это дело.

Капитан Кау сейчас цепко держал свою добычу, и Мормино прекрасно понимал, что он отличный охотник — терпеливый, методичный, беспощадный. Вероятно, сам он никогда не станет таким.

С другой стороны, в отличие от прокурора, для капитана было важно докопаться до истины, в то время как Маттеуцци предпочитал вести следствие, манипулируя общественным мнением и маневрируя между представителями защиты и обвинения.

— Господин заместитель начальника полицейского управления, — обратился к Мормино прокурор, — мне не хотелось бы лишний раз напоминать вам, что ничего из сказанного здесь не предназначено для чьих-либо ушей. Капитан настоял, чтобы это дело поручили вам. Я предпочел бы, чтобы ваше начальство ничего не знало об этом.

— Можете не беспокоиться, — заверил его Мормино, — сначала будет сделан общий анализ, и лишь затем, если следы на покрывале — действительно человеческая кровь, уже потребуется генетическая экспертиза.

— Дело даже не в экспертизе, мне не хотелось бы, чтобы в полиции раньше времени узнали причину, по которой был заключен под стражу Джованни Дзуккини. И без того это трудное дело, и мне не нужна дешевая популярность.

Мормино почувствовал некоторое смятение. Сначала прокурор пренебрег работой полиции, запросив у «ДИГОСа» материалы на скинов, а затем произвел арест Дзуккини в обход полицейского управления, официально ведущего расследование, обвинив нациста в поджоге гипермаркета. Кажется, теперь полицейский начал понимать, что для этого у прокурора были свои причины.

Кроме того, Мормино догадывался, что Маттеуцци разыскивает того, кто поставляет информацию «Ла Воче делла либерта», и не мог себе позволить попасться на этом. Мормино было одинаково сложно и притворяться перед начальником полицейского управления, и действовать в интересах прокуратуры без малейшей выгоды для себя. Он даже не мог никому сообщить, не подвергаясь риску, что арест Дзуккини как-то связан с убийством Лукмана. Вероятно, сейчас Маттеуцци предоставлял разным людям различную информацию, пытаясь определить, откуда происходит утечка данных и кому конкретно они передаются.