Тёмные всадники - Тифен Сиовель

но к тому времени, как она восстановила равновесие, вода поднялась до колен, а ее платье промокло до пояса. Брисеида была в ярости:

– ЛЕО! Мне не особенно нравится нырять в воду полностью одетой, знаешь ли! Уже второй раз! Второй раз из-за тебя… Но… Химеры, они исчезли!

– Так я тебе это сказал!

– Нет! Они были здесь, а потом…

Брисеида поискала руками в мутной воде. Их не было видно. Оранжевая вспышка заставила ее обратить внимание на кулон, прижатый к решетке и вот-вот готовый выскользнуть. Она бросилась обратно в воду, чтобы поймать его, но получилось с трудом.

Тем временем мужчина дергал свои цепи, борясь с кошмарами.

– КТО ВЫ? – крикнул он с таким испуганным видом, что Леонель отшатнулся, защищаясь.

Он врезался в грудь отца Асемара, который шел с факелом в руке в сопровождении отца Нарциса и Уголина Попьяна.

– Добрый вечер, – холодно произнес инквизитор.

– НЕТ! – кричал прикованный человек. – Я не хочу уходить! Отпустите меня! Отпустите меня!

– Еще не время, Тедерик, успокойся.

– Я не хочу возвращаться. НИКОГДА! – всхлипывал он, вжавшись в пол. – Я не сделал ничего плохого, почему вы меня приковываете? Почему вы оставляете меня здесь?

– Ты не оставляешь нам выбора, – сухо ответил инквизитор. – А теперь, вы двое, могу я узнать, чем вы занимаетесь в моей тюрьме?

– Мы… Мы искали…

Инквизитор смерил взглядом Леонеля:

– Вы искали?

– Мы слышали о существах, бродящих по собору, – признался Леонель, опустив голову. – Мы также хотели рассказать историю рыцарю д’Имбер.

– Но вы зашли так далеко и ничего не нашли?

– Они ничего не нашли, – повторил мужчина, то ли смеясь, то ли простонав.

– Мы нашли тайный переход.

– А отец Нарцис, конечно же, должен начать раскаиваться. Такая глупость с его стороны непростительна.

– Обе двери были заперты, – запротестовал отец Нарцис.

– А эти двое молодых людей сломали замки и нашли вход с помощью Святого Духа, – сухо ответил Асемар.

Человек на земле продолжал всхлипывать.

– Вы никогда их не увидите! – кричал он. – Они – чистое зло, воплощение дьявола…

– Отец Нарцис, умоляю вас, поторопитесь. Дайте ему свое зелье, чтобы он замолчал.

– Они никогда не откликнутся на ваши желания! Если вы хотите их увидеть, то не увидите… БОЙТЕСЬ! Страх привлекает их! А потом становится слишком поздно, они кусают вас, разрывают на части, вы…

– ХВАТИТ! Отец Нарцис, вы уверены, что ваша микстура действенна? Мы не можем позволить ему распугать всех перед отъездом команды.

– Препарату требуется время, чтобы подействовать, но уже завтра он будет очень счастлив.

– Дорогие молодые люди, – продолжал Асемар, обернувшись к Брисеиде и Леонелю и вытирая свой гладкий лоб малиновой тканью своего плаща, – давайте начистоту: это право церкви – скрывать тайные переходы, чтобы предотвратить возможные нападения врага. Вы находитесь под защитой Бодуэна Эбрара и госпожи Кассандры де Курносак. Но одно слово, только одно кому-либо о том, что вы обнаружили, и ваш благородный рыцарь д’Имбер может распрощаться с турнирами. Монсеньор прикажет выгнать вас всех за стены Каркасона. Я ясно выразился? Вам повезло, что эта камера не пуста! Расскажите, как вы собирались выбраться, когда за вами закроется дверь?

Инквизитор глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и снова вытер лоб.

– Отец Попьян, пожалуйста, помогите девушке выбраться из воды.

Уголин, который надел свой белый служебный костюм, медленно подошел к каналу, протянул тонкую руку Брисеиде, избегая ее взгляда. Ей показалось, что в уголках его губ мелькнуло подобие улыбки. Жестом он пригласил их следовать за ним в коридор, откуда пришли три священнослужителя. Брисеида двинулась за ним, бросив последний взгляд на лежащего на полу человека. Он боролся с отцом Нарцисом, который пытался влить содержимое флакона ему в рот.

– Проклят тот, кто видит ее, великую! Он никогда не сможет убежать от нее, она всегда будет преследовать его, охотиться за ним, ловить его, пожирать его! Но я не хочу… Я не хочу… Безмерное, ее гнилостное дыхание…

– Отец Нарцис, во имя Господа, заткните его!

По темному коридору, ведущему обратно на открытый воздух, Брисеида пыталась разглядеть лицо отца Попьяна, тускло освещенное факелом.

– Знали ли вы, что мы найдем этот переход с помощью моего кулона? – спросила она, наконец, когда он отпустил их у входа в тюрьму. – Вы открыли двери, а потом уговорили инквизитора спуститься вниз?

Наступила ночь. В лунном свете белое лицо Уголина Попьяна светилось, как кусочек звезды, упавшей с небес. Впервые Брисеида почувствовала, что понимает всю глубину странностей Уголина. Каноник развернулся и пошел обратно в глубь тюрьмы, не отвечая ей.

– И что же нам теперь делать? – вздохнула Брисеида после долгого, удрученного молчания.

– У меня мурашки по коже от этого парня, он так кричал. Пойдем домой, ты можешь простудиться из-за мокрого платья.

Брисеида кивнула, но осталась стоять на месте.

– Почему этот несчастный человек сказал, что мы можем видеть их только в том случае, если не желаем их видеть? Химеры могут добраться до нас незаметно, только если наш страх перед ними велик. Так мне сказал канцлер Ли. Поэтому нормально, что страх притягивает их… Но сейчас у меня сложилось впечатление, что все было наоборот. Я испугалась, когда тот мужчина закричал и химеры исчезли…

– Прости, что не поверил тебе насчет химер, если бы я знал…

– Слышишь?

Музыка и смех доносились с луга, где посреди недавно установленных палаток пылали большие костры.

– На днях прибыло около пятнадцати рыцарей со свитой, – ответил Леонель. – Сенешаль приказал устроить их прямо на лугу для турниров, в городе больше нет места.

Брисеида сжала кулаки:

– Рыцарь де Монтур уезжает завтра утром, но прежде мы должны поговорить с ним. Пойдем.

– В таком виде? Ты только напугаешь его!

– Что ж, порепетирует перед встречей с вуивром.

Брисеида прошла прямо к первому большому костру. Дюжина мужчин сидела вокруг свиньи, насаженной на вертел. Присутствия Брисеиды было достаточно, чтобы прервать поток разговоров. Леонель стоял чуть поодаль, на его лице было написано сожаление.

– Господа, – начала она сквозь треск пламени, – не подскажет ли мне кто-нибудь из вас, где найти рыцаря де Монтур?

– Кто и зачем спрашивает? – спросил мужчина с ровно подстриженными волосами и пальцами, измазанными свиным жиром.

– Похоже, у вас большие неприятности, демуазель, – поддразнил второй. – Вы упали в реку?

– Если вы хотите очиститься от зла, у рыцаря д’Имбера может найтись несколько свободных минут после того, как он разберется с госпожой Кассандрой, – усмехнулся третий.

– Да, вы не сможете его не заметить, он единственный рыцарь, который получил место в городе, в богадельне.

– Подождите… Разве она не часть свиты этого продажного Энндалора? – Леонель осторожно взял Брисеиду за руку.

– Да ладно тебе, плохая идея…

Брисеида отстранилась, улыбнулась, чтобы придать себе спокойствия. Что бы сделала Лиз в такой момент?

– Я знаю, что рыцарь д’Имбер не сможет мне помочь. Я ищу настоящего рыцаря с большой отвагой. Тот, кто не расхаживает перед дамами, а действует.

– Тогда вам придется поговорить с рыцарем Ингваром де Монтур, он перед вами, – сказал первый мужчина, встав и гордо выпятив грудь.

Брисеида изо всех сил старалась изобразить лучезарную улыбку, которую она видела на лицах девушек, пришедших навестить Энндала днем.

– Вы гораздо лучше сложены, чем рыцарь д’Имбер, – вздохнула она. Во всяком случае, хотя бы здесь она не лгала. Монтур напоминал культуриста.

– Злые духи загнали меня в реку, – сказала она, – и я ищу рыцаря, который отомстит за меня. Во всем городе я только и слышу разговоры о вас.

– Вы слышали обо мне, правда? Только вы. Кажется, что у всех на слуху только мессир Энндалор д’Имбер, великий рыцарь Ордена