О бочках меда и ложках дегтя - Юрий Болдырев

В этой новой ситуации ключевым становится вопрос о том, что же такое этот Национальный банковский совет? Кто в него входит и решает важнейшие для обеспечения надлежащего контроля за деятельностью Центробанка страны вопросы? Кто устанавливает правила бухгалтерского учета и отчетности для ЦБ и затем не только выбирает для ЦБ аудитора, но даже и дает ему «рекомендации», обязательные к исполнению? Кто получил исключительное право инициировать проверку, а значит, и право не допустить какой-либо проверки финансово-хозяйственной деятельности Банка? В чьих руках контроль за ЦБ: в руках Парламента, аналогично тому, как, например, такое безусловное право в США по отношению к Федеральной резервной системе имеет Конгресс, или в руках, зависимых от исполнительной власти и самого Центробанка?

Судите сами. В Национальный банковский совет входит двенадцать человек. Кто из них хотя бы теоретически может быть независим от исполнительной власти и руководства Центробанка? От Думы из двенадцати — только трое. Со всеми натяжками предполагая, что региональная исполнительная власть (в условиях «вертикали» или даже ее отсутствия) может быть независимой от федеральной, добавим двоих от Совета Федерации. Итого, максимум — пятеро. С другой стороны: трое — от Президента, трое — от Правительства и плюс еще один — главный подотчетный — сам Председатель Центробанка. Можно сгруппировать и пересчитать иначе, но в любом случае очевидно: контрольный пакет — в руках Президента и фактически возглавляемой им исполнительной власти.

Кого-то, свято верящего в «вертикаль», это, может быть, даже и обрадует. Но обратите внимание: ни о каком независимом контроле общества и его представителей за работой важнейшего органа финансовой власти страны речь уже не идет. Так же, впрочем, как не стоит в этих условиях даже заикаться о какой-либо независимости Центробанка от исполнительной власти, за что, якобы, изначально боролись сторонники такого закона о Центробанке...

Значит, сохраняется и усугубляется прежняя, уже хорошо известная порочная практика: тот, кому Центробанк юридически подотчетен (представительная власть), не имеет ни доступа к информации, ни рычагов воздействия. Фактически же управляет тот, кто управляет из-за кулис и ни за что не отвечает.

ХРАНИТЕ ДЕНЬГИ В СБЕРЕГАТЕЛЬНОМ БАНКЕ...

А любителей хранить деньги в нашем Сбербанке, в котором сохранность вкладов якобы гарантируется государством, несомненно «порадует» нововведение о практически неограниченной возможности частичной приватизации Сбербанка. Причем без каких-либо публичных дискуссий или хотя бы предупреждений. И без какой-либо специально утверждаемой законом программы приватизации. Статья 8 нового закона позволяет Центробанку осуществлять уменьшение или отчуждение долей участия Банка России в уставных капиталах Сбербанка до уровня сохранения за Центробанком 50 процентов плюс одной акции просто по согласованию с исполнительной властью...

Приватизация же бывших совзагранбанков может теперь осуществляться (также по согласованию с исполнительной властью) полностью — без каких-либо ограничений. Плохо ли, если вспомнить, какие миллиарды долларов наших с вами государственных средств без какого-либо рационального обоснования были в них совсем недавно закачаны Центробанком и Внешэкономбанком? Теперь понятно: это, надо полагать, была предпродажная подготовка?

ЧТО НЕ ВОЙДЕТ В ФИНАНСОВУЮ ОТЧЕТНОСТЬ

Есть и еще кое-что интересное. Как мы уже заметили, Национальный банковский совет, фактически контролируемый исполнительной властью, получил весьма серьезные полномочия. Среди прочего, он утверждает:

— общий объем расходов на содержание служащих Банка России;

— общий объем расходов на пенсионное обеспечение, страхование жизни и медицинское страхование служащих Банка России;

— общий объем капитальных вложений;

— общий объем прочих административно-хозяйственных расходов;

— отчет Банка о расходах на содержание служащих Банка, пенсионное обеспечение, страхование жизни, медстрахование, капитальные вложения и прочие административно-хозяйственные нужды.

Что ж, сам факт появления какого-то планирования собственных расходов Центробанка внешним органом стоит поприветствовать. Но вправе ли и общество что-то узнать о масштабах запланированных расходов? На это закон сразу же оговаривает возможность утверждения и «дополнительных» соответствующих расходов. Обратите внимание: в отличие от закладываемых в закон о федеральном бюджете всех остальных расходов (в том числе на врачей, учителей, правоохранительную сферу, армию и т.п.), здесь о какой-либо возможности секвестирования (сокращения) расходов речь не идет даже и теоретически — только о дополнительных расходах сверх изначально запланированных. И вряд ли об этих «дополнительных» расходах общество проинформируют...

Существенно еще и сопоставить: с одной стороны — какие статьи расходов нашего Центробанка утверждает Национальный банковский совет; с другой стороны — что затем входит в финансовую отчетность в составе Годового отчета Центробанка, представляемого Государственной Думе и, соответственно, обществу. Казалось бы, здесь должно быть либо полное совпадение, либо расширенный перечень данных для отчетности. Но это было бы не по нашему — разве для того мы избираем «профессионалов» в парламент, чтобы они позволили обществу что-то всерьез контролировать? В итоге по тексту закона нетрудно заметить, что утверждаемые Национальным банковским советом расходы на пенсионное обеспечение, страхование жизни и медицинское страхование персонала, а также «прочие административно-хозяйственные расходы» — вовсе не входят в состав финансовой отчетности Банка. И если расходы на пенсионное обеспечение в соответствии со статьей 89 при желании можно включить в «отчет о формировании и об использовании резервов и фондов Банка России» (ст.25), то иные вышеуказанные расходы в финансовую отчетность Банка явно не попадают вообще. Что это — случайность? Надо ли напоминать, что, например, страхование бывает в том числе и накопительным и в нашей стране зачастую является одной из форм завуалирования крупных выплат служащим, прежде всего руководителям?

Кстати, вопрос собственно о смете расходов Центробанка (что применительно ко всему прочему государственному — прерогатива законодателя), в том числе об уровне расходов на зарплаты руководителей Центробанка и их абсолютных величинах, не доверили даже, казалось бы, всемогущему Национальному банковскому совету — оставили за Советом директоров Центробанка. Понятно: разве можно столь тонкие и деликатные вопросы (ради незаконного засекречивания которых прежнее руководство Центробанка на что только не шло) доверять каким-то «общественникам» — а вдруг допустят утечку информации?

МАЛЕНЬКАЯ ОШИБОЧКА С СЕРЬЕЗНЫМИ ПОСЛЕДСТВИЯМИ

И окончательно во славу торжества фиктивности подотчетности Центробанка Думе решен в новом законе вопрос о структуре бухгалтерского баланса Центробанка. Ранее (до изменений, внесенных летом 2002 года) в статье 18 (функции Совета директоров) два пункта странным образом дублировали друг друга. В соответствии с п.6 Совет директоров определял структуру Банка России. И в соответствии с п.12 Совет директоров опять делал то же самое, но только в иной формулировке: «утверждает внутреннюю структуру Банка России...» Ошибка эта была не столь невинна, как могло бы показаться, если не знать ее предысторию.

Дело в том, что в исходных вариантах закона, принятого Думой еще весной 1995 года и дважды тогда отклонявшегося Советом Федерации, в первом случае (п.6 ст. 18) речь шла вообще о другом: не о структуре Банка, а о структуре БАЛАНСА Банка — того самого баланса, который ежегодно публикуется Банком России и входит в состав его годовой финансовой отчетности. Структура баланса, степень ее подробности — весьма важна для обеспечения прозрачности финансовой отчетности Банка. И мы в Совете Федерации при принятии закона о Центробанке в 1995 году обоснованно не соглашались с тем, что такой важный вопрос, как структура баланса Банка (так же, как и установление правил бухгалтерского учета и отчетности для Банка и т п.), не определяется органом, внешним по отношению к Банку России — Парламентом, а отдается на откуп самому Банку.

В какой момент и кем слово «баланс» было исключено из текста действовавшего до июля 2002 года закона — мне неизвестно. Во всяком случае, в электронных базах данных законодательства в законе о Центробанке это дублирование двух пунктов одной статьи закона на протяжение ряда лет нетрудно было обнаружить. Вопрос же о том, кто и как устанавливает структуру БАЛАНСА Банка России, таким образом, был просто и незаметно исключен из предметов регулирования закона и, тем самым, по умолчанию отдан на откуп самому Центробанку.