Виноваты звёзды 2 (СИ) - Грёза Полина

— Ну, и что же тут непонятного? " Дыхание везикулярное, хрипов нет. Частота дыхательных движений… Температура субфебрильная, 37,5 в течение 3 дней. Жалобы на тупые боли…" Орлов, ты что мне паришь? Простые, часто используемые термины не можешь прочитать самостоятельно? Вспомни, какой почерк был у Бородина. Сплошные крючки. Без стакана не расшифруешь. Там ты почему-то прекрасно разбирался, а здесь снимаешь деньги на пустом месте.

— В Загорске я проверял максимум двадцать историй в день, а здесь — сотни. К обеду и нормальный почерк-то с трудом разбираю. А уж если приходится расшифровывать…

— А что тебе мешает пользоваться электронной версией? Там всё на компьютере напечатано. Чётко, разборчиво…

Прекрасно. Клюнула.

— А у меня учётной записи нет. Не успели сделать, сразу в бой кинули. На вашу процветающую больницу.

Марьяна вздохнула и покачала головой. Взяла яркий стикер, написала на нем логин, пароль и протянула Орлову.

— На вот, пользуйся. И давай всё, что ты снял за нечитабельный почерк пересмотрим.

Ай, молодец! То, что надо. Только поломаться нужно немного. Авось, выгорит…

— Хорошо, только с одним условием.

— Каким?

— Ты возьмёшь меня на следующую прогулку с Артёмом.

— Это плохая идея, — ровным голосом проговорила Марьяна, — Не стоит смешивать работу с личным. К тому же, Тёма сегодня ночует у родителей. А я дежурю по приёмке.

— Что ж, хорошо. Значит, работать сегодня будем до упора. И насчёт моего предложения ты всё-таки подумай. Я за почерк много снял. Миллионов пять-шесть наберётся. А с Тёмычем тогда погуляем завтра или послезавтра.

— Зачем тебе чужой ребёнок, Денис? — девушка распахнула свои стрекозьи глаза и уставилась в упор, — Если так сильно хочется с кем-то гулять, давно бы заделал своего и радовался… Для вас, мужиков, это дело-то нехитрое.

Ден откинулся в кресле и посмотрел на неё долгим многозначительным взглядом:

— Да уж. Проще некуда. Иногда даже с первого раза получается…

Марьяна вспыхнула, но быстро взяла себя в руки, снова опустив глаза в медицинскую документацию. Потрясающее самообладание.

— А если серьёзно, так и не встретил за эти три года девушку, от которой захотелось бы детей… — задумчиво продолжил Денис, пристально глядя на неё, — А та, с кем когда-то действительно мечтал о ребёнке, почему-то от меня ушла, не сказав ни слова…

Марьяна заметно встрепенулись, гневно сверкнула глазами и уже раскрыла рот, чтобы что-то сказать в ответ, но тут на полированной поверхности стола нервно завибрировал телефон. Чёрт, как же не вовремя… Только расшевелил…

— Да, слушаю, — сделав над собой заметное усилие, она спокойным, деловым тоном заговорила в трубку, — Не готова ответить с ходу, сейчас посмотрю.

Показав жестами, что нужно отлучиться, девушка вышла из кабинета. Дверь неслышно закрылась за спиной.

Что ж, первый шаг сделан. Ей не всё равно. И, похоже, есть что сказать… Если бы не этот дурацкий звонок… Ну, да ладно. Сегодня у них будет достаточно времени.

Денис взял в руки яркую бумажку с атрибутами доступа к электронным медицинским картам и хитро улыбнулся. Ирония судьбы. Марьяна сама вручила ему в руки недостающий инструмент. Дала возможность докопаться до правды, даже не догадываясь об этом. Ёрзая в кресле от нетерпения Орлов ввел логин и пароль.

Итак, ищем пациента. Шевченко Марьяна Андреевна. Вот она. Открываем карту, смотрим. Находим нужные записи.

Есть! Постановка на учёт по беременности на сроке десять недель. Двадцать первая женская консультация, город Санкт-Петербург. Обращение датировано июлем 2016. Дата последней менструации и гестационный срок, всё совпадает… Чужой ребёнок, значит… Ну, Королёва! А почему наблюдалась где-то за тридевять земель от Ростова? Училась там что-ли? Теперь понятно почему у Даника на страничке куча питерских фото.

Так. Два скрининга в норме, УЗИ — без патологии. Всё, как по нотам. А это что?

Денис читал, и не верил глазам. Сердце ухало в груди после каждого предложения.

Отслойка плаценты на сроке тридцать одна неделя вследствие бытовой травмы. Массивная кровопотеря. Экстренное кесарево сечение. Геморрагический шок. Клиническая смерть… Откачали… Гипоксия головного мозга и внутренних органов… Достаточно долгий период восстановления… Ребенок недоношен. На ИВЛ. Прогнозируются серьезные неврологические патологии…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Денис в прострации смотрел на экран. В висках бешено бился пульс, разгоняя мысли. В крови циркулировал адреналин вперемешку с кортизолом. Она действительно прошла все круги ада, рожая ребенка? Твоего ребенка… Глядя на то, как истекает собственной кровью, понимая, что может не выжить, испытывая животный страх… Совсем одна в чужом городе. А теперь молча сидит напротив и глядит безразличным взглядом… Всё отрицает и делает вид, что ей всё равно…

И дата… Двадцать третье декабря… День, когда ты сам чуть не умер… Когда реаниматологи тоже вытащили тебя в прямом смысле с того света. Даже время, в которое вы оба находились по ту сторону реальности совпадает… Разница — две минуты… Ты вернулся первым.

Это что же значит? Те видения, которые тогда принял за медикаментозный бред — правда?

Она вошла в кабинет, спокойная и собранная. С сосредоточенным лицом села за стол, взяла карандаш. Денис пристально смотрел, не мигая, накладывая на её нынешний образ только что полученную информацию. Взгляд прожигал насквозь. Между темных бровей пролегла тревожная складка. Марьяна подняла на него глаза и вопросительно повела бровью.

— Что-то не так?

Вместо ответа Денис резко встал, подошёл к двери и запер её. Вынул ключ из замочной скважины, спрятал в карман. Вытащил Марьяну из крутящегося кресла, поставил на ноги. Он вышибет из нее правду, даже если придется провести здесь несколько суток.

— Орлов! А ну-ка отпусти меня, ненормальный! — вырываясь, запротестовала она, но Ден, не обращая внимания на возмущенные крики, одной рукой сгреб и зафиксировал тонкие запястья, а другой рванул лёгкий летний медицинский халат, под которым угадывались лишь две полоски нижнего белья. Застёжка угрожающе затрещала и разошлась до половины. Девушка дёрнулась и ахнула.

— Ты что творишь, Орлов? Совсем рехнулся, что-ли? Придурок озабоченный!

— Тихо, — отмахнулся Денис, продолжая до конца расстёгивать молнию, — Я только посмотрю…

Ден полностью распахнул на ней одежду и уставился на длинный вертикальный шрам ярко-розового цвета в низу живота. Неровный, с множеством выпуклостей и точечных углублений от швов по краям. Губы растянулись в торжествующей улыбке. Вот они, железобетонные доказательства. Теперь не отвертится. Он отпустил её руки и заглянул в огромные испуганные глаза:

— Что за мясник тебя кесарил, Марьяна? Просто руки оторвать и выбросить… Так изуродовать прекрасное молодое тело… Если хочешь, могу исправить. Даже следа не останется. Для тебя — бесплатно, ведь ты рожала моего ребёнка…

33. Марьяна. С ног на голову

Девушка поспешно запахнула халат и уставилась в горящие огнём черные глаза. Её потряхивало от обиды и унижения. Хотелось вцепиться в это ухмыляющееся лицо ногтями. Бить, рвать, кусать, сделать как можно больнее… Отплатить сполна за всё, что пришлось пережить. Сдерживала только никак не желающая застёгиваться одежда.

— Да иди ты знаешь куда, Орлов… — зашипела она, как разъярённая кошка, ожесточенно борясь с молнией на халате, — Вместе со своим щедрым предложением… Хотела бы, шрам давно убрала. Не дожидаясь, когда осчастливишь меня своим лучезарным присутствием. Чёрт… Ещё и застёжку сломал… Мачо, блин, недоделанный… На тебя никто ещё не додумался заявление в полицию написать? За такое вот "только посмотрю"?

— Думаешь, я часто так делаю? Или в этом мире очень много женщин, родивших и скрывавших от меня ребенка? А может, если бы нормально спросил, ты сразу же всё рассказала бы без утайки? Сильно сомневаюсь. Мы же гордые… Да и правду говорить совсем разучились за эти три года…