Виноваты звёзды 2 (СИ) - Грёза Полина

— Нам нечего с тобой решать, Денис. Ты всё слышал.

— Хватит уже прикидываться, Марьян. У тебя плохо получается. Да, Тёмыч?

— Да! — засмеялся малыш, — Яна, а мозно я и твоё молозеное съем?

— Нет, Тёмушка, нельзя. А то горлышко заболит.

— Тогда ешь сама. Не бойся, оно не отравленное, — Ден придвинул вазочку поближе и заглянул в огромные стрекозьи глаза, обжигающие холодом. Никакие попытки хоть немного сблизиться не помогали. В этих прозрачных озёрах читался страх и решимость бороться до последнего.

Денис в очередной раз почувствовал укол в сердце. Без боя она, явно, сдаваться не собирается. Дико хотелось схватить её, хорошенько встряхнуть, вытрясти весь этот мороз и лёд, превратить, наконец, в живого человека, вывести на эмоции… Пусть кричит и бросается тарелками, смеётся или рыдает в голос, но общаться вот с этой холодной мраморной статуей нет больше сил.

Чтобы расшевелить её нужны какие-то железобетонные доказательства. Дабы не отвертелась. Добиваться через суд экспертизы ДНК — очень долго. А самое сложное — найти для неё основания. Ведь по документам у ребёнка другие родители. Может быть, есть более простой способ? Накопать что-то в медицинской документации? Завтра же надо запросить медицинские карты. Её и Артёма.

— Тёмыч, прощайся с дядей. Нам уже давно пора спать, — Марьяна встала из-за стола, нервно повела плечами и взяла малыша за руку. К мороженому она так и не прикоснулась.

— Пока, Ден! — помахал рукой мальчик, — А ты ещё будешь с нами гулять?

— Обязательно! Даже не сомневайся, — твёрдо заявил Орлов и с вызовом посмотрел на девушку. Она злобно сверкнула глазами и двинулась в сторону парковки. Зато Артём всё время оглядывался и махал рукой. Хоть какой-то бальзам на душу.

Они исчезли в одном из подъездов элитной многоэтажки. Денис, не скрываясь, наблюдал за ними из открытого окна автомобиля. Что ж, прекрасно. Теперь он знает адрес, где частенько ночует его сын. Орлов немного подумал и вышел из машины. Набрал риэлтору, который подбирал для него жильё.

— Владислав, здравствуйте! Знаете, мне тут дом один очень понравился. С видом на Дон. У Ворошиловского моста. Не знаете, там ничего не продаётся?

— Есть очень хороший вариант. Последний этаж, прекрасный вид, хороший ремонт, практически вся мебель и техника. Заходи и живи. Только это несколько больше по площади и цене, чем вы просили подобрать.

— Плевать. Мне нужна именно эта квартира. Сможете подъехать, показать?

— Сейчас? Времени же половина одиннадцатого? И мне до вас добираться около получаса.

— Ну так прекрасно же, что уже поздно. Доедете с ветерком, без пробок, — вкрадчиво проговорил Орлов, — А то завтра я буду занят… И послезавтра… Вы, кажется, с каждой сделки процент получаете? Короче, сейчас. Или я ищу другого специалиста.

— Хорошо, хорошо, понял. Уже еду.

Через двадцать минут Ден стоял в вожделенном подъезде и разговаривал с консьержкой, которая тараторила, как заведённая.

— Хорошая квартира, молодой человек, даже не думайте, покупайте. Прекрасный вид, всё есть. Вы один или с семьёй?

— Один, — ответил Денис.

— Ой, что же, такой симпатичный и не женат?

— Не задалось как-то.

— Вы, наверное, работаете много? А кто вы по профессии?

— Врач. Пластический хирург.

— Ой, как хорошо-то! У нас Марьяна Андреевна тоже врач. Прямо под вашей у неё квартира. Вернее у них с мужем. Данил Григорьевич такой замечательный молодой человек…

— Нормальные соседи-то? — нащупал интересующую его нить разговора Денис, — Молодые? Не шумные? Посуду не бьют? Пьянки-гулянки не устраивают?

— Нет, что вы! Они вашего возраста. Данила Григорьевича практически никогда дома не бывает. Работа у него такая. Вечно в разъездах. А Марьяна Андреевна — девушка очень положительная, домашняя. Никогда слова плохого никому не сказала. Всегда приветливая, мимо пройдёт- здоровьем поинтересуется. К ней весь дом лечиться идёт- никому ни разу не отказала. Они с мужем хорошо живут. Душа в душу. За три года — ни одного скандала. Много работают, шумных вечеринок не устраивают. А остальных вам на последнем этаже слышно не будет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— А что же, дети маленькие? Собаки громко лающие в доме есть?

— Ну что вы! Собаки имеются на третьем этаже и на девятом, но они тихие. А дети — на четвёртом, девочка, ей уже восемь лет и Марьяна Андреевна периодически брата маленького к себе берёт. Ему годика два или три. Он хороший мальчик, воспитанный. Ну, бывает, конечно, шумит и бегает, но в пределах разумного. Я ей говорю — своих пора рожать, а она только улыбается загадочно. Кстати, мальчик чем-то на вас похож. Такой же черноглазенький…

— Спасибо за консультацию, Мария Ивановна. Придётся, наверное, квартиру брать, раз у вас тут всё так замечательно.

— Конечно берите, не пожалеете!

Ден вернулся в машину и опять задумался. Значит, с Даником они живут душа в душу… Тупая боль в районе грудины вновь дала о себе знать.

А он, как ни старался, за эти три года так и не смог найти ей замену… Только понятно это стало почему-то только сейчас… Как вернулся с Африки, опять пустился во все тяжкие. Клубы, виски, вечеринки, вереница красивых женщин. Пустых и одноразовых.

Не потому, что сильно хотелось, скорее, для самоутверждения. Вот он я. Живой и кому-то нужный. Только в моменты физической близости перед глазами всегда стояла та, другая, навсегда забравшая сердце и отравившая существование…

Где же ты так нагрешил, Орлов? За что тебе выпали эти испытания? Почему кому-то достался счастливый брак и ребёнок, (твой ребёнок!), а кому-то лишь горсть воспоминаний?

Нет. Так больше не может продолжаться. Надо поговорить…

31. Денис. Нечаянная правда

В пустом и безжизненном гостиничном номере на суперудобной кровати размера кинг сайз почему-то не спалось. Денис второй час подряд вертелся, как будто его пытались поджарить. Выкурил все оставшиеся в пачке сигареты, опустошил мини-бар, исходил всю комнату из угла в угол, но избавиться от ранящих душу мыслей никак не получалось. Слова консьержки про счастливый Марьянин брак прочно засели в голове и никак не давали покоя.

Это что же получается? Каждый день она ждёт Даника с работы домой, звонит, если он задерживается, скучает и беспокоится. Выдумывает для него что-то новое на ужин, готовит маленькие сюрпризы, старается порадовать… Знает желания и привычки, покупает красивое бельё, каждый вечер ложится с ним в постель и делает там то, что ему нравится… Неееет… При мысли об этом волоски на теле встают дыбом и хочется крушить всё вокруг.

Глупо, конечно. Ведь это естественно, когда люди женаты. Да и ты, вообще-то, не жил монахом эти три года. Даже, наоборот. Отравляющий жизнь комплекс неполноценности компенсировал количеством. Постоянно доказывал самому себе, что можешь. Другое дело, что даже имён всех тех женщин сейчас не вспомнишь. А вот пресловутая Марьяна Королёва прочно поселилась в подкорке. Ничем не выведешь. В самый неподходящий момент встаёт перед глазами — и всё. Хоть головой о стену бейся… Больно и несправедливо. Даже после той единственной ночи, одной на двоих, ей достался сын — маленькое солнышко, живой кусочек радости, а тебе — лишь болезненный рубец на сердце…

И, главное, сейчас для этой женщины ты ничего не значишь. У неё давно другая жизнь, распланированная и разложенная по полочкам. И тебе в ней места не будет, даже если вы договоритесь об условиях общения с сыном. Оно уже прочно занято Данилом Шевченко, настолько идеальным и правильным, что сводит зубы. Он, наверное, привозит из командировок дорогие безделушки в подарок, пишет по сорок раз на дню милые глупости в сообщениях и периодически присылает курьером цветы, чтобы показать, что думает о ней. Приносит кофе в постель и играет с Артёмом (твоим Артёмом!) в лошадку… Делает всё то же самое, что с удовольствием делал бы ты сам, будучи женатым на Марьяне… И осознание этого невыносимо.

Ты успешный, обеспеченный мужчина, Орлов. Легко вызывающий определенного рода интерес у женского пола. Стоит только захотеть. Тебе не нужно никому ничего доказывать. По всем параметрам смело заткнёшь за пояс бо́льшую часть мужского населения. Почему же тогда тебя так легко удалось растереть в порошок одной — единственной хрупкой девушке? Заставить сомневаться в собственной мужской привлекательности, чувствовать себя ущербным и ненужным?