Приключения воздухоплавателей - Луи Буссенар

На девушке, естественно, не было никаких украшений: ни в прелестных ушах, ни на гордой шее, ни на тонких пальцах, ни на скромном костюме из недорогой ткани серого цвета, который она носила с удивительной грацией. Она действительно выглядела очень элегантно, хотя, казалось, этого не осознавала.

Незнакомка внимательно посмотрела на Дикки. Ее изучающий взгляд был взглядом врача. Репортер попытался приподняться, запекшиеся губы прошептали какие-то слова, но девушка решительно остановила его:

— Молчите и не двигайтесь! Вы ранены, и я собираюсь осмотреть рану.

Увидев у молодого человека огромное пятно крови с левой стороны груди, она расстегнула пиджак, жилет и рубашку. Открывшаяся ее глазам рана имела очень четкие края и находилась на уровне третьего межреберного промежутка, недалеко от грудной кости. Сомневаться не приходилось: удар был нанесен ножом, а не кинжалом. Из раны непрерывно сочилась теплая ярко-красная кровь.

Несмотря на запрет, губы Дикки вновь зашевелились, и он заговорил низким прерывающимся голосом:

— Я… ранен… смертельно? Скажите правду… Умоляю вас, мисс… Я не боюсь смерти…

— Тихо! Сейчас посмотрим, что у вас… Легкое в порядке. Свистов нет, пузырьков воздуха в крови — тоже. Но на самом деле я не очень-то понимаю…

Врач достала из маленькой сумочки для инструментов, висевшей у нее сбоку, зонд с резиновым наконечником,

333

тампон и пузырек с прозрачной бесцветной жидкостью. Затем она вытащила из другого отделения сумочки кусок ткани, смочила его жидкостью и протерла им свои пальцы и зонд. Проделав эту процедуру, девушка мягко и осторожно стала зондировать рану.

— Я примитивным образом продезинфицировала рану, — пояснила она. — Но все идет превосходно, так что не волнуйтесь!

— Я вам полностью доверяю…

В ту же минуту врач вытащила зонд, погрузившийся в рану на несколько сантиметров.

— Это чудо, что вы живы! Удар был очень силен и направлен в самое сердце. Но лезвие наткнулось на что-то твердое, возможно, на пуговицу. Нож коснулся грудной кости и прошел немного наискосок. Кстати, лезвие вошло очень глубоко, и я беспокоюсь, не задета ли плевра[91]. И все же, если не будет других осложнений, я счастлива вам сообщить, что ваша жизнь вне опасности.

— От всего сердца благодарю вас!

— Тихо! Молчание — золото, особенно для раненых. Сейчас я продолжу дезинфекцию раны, а затем попробую ее зашить.

Сказано — сделано! Девушка тут же достала из сумки тонкую, немного искривленную иголку и кусочек кетгута[92], затем вдела нитку в иголку, капнула на них несколько капель антисептического раствора и, проколов края раны, сделала несколько стежков. После этой процедуры она наложила на рану повязку, застегнула рубашку, жилет и сказала:

— Ну вот и все. Маленькая импровизированная операция закончена. Но вы должны избегать резких движений, и, поскольку вас нельзя перевозить, я приду завтра сама. Вам следует быть очень осторожным, и, что самое главное, вам необходим хороший уход.

— Что касается ухода и преданности, то можете не беспокоиться, мисс Долли, — неожиданно промолвила хозяйка дома. — Я беру все на себя и обещаю не отходить от больного ни днем, ни ночью. Вы еще увидите, какая я хорошая сиделка. А за моими малышами пока присмотрят соседи.

— Замечательно, дорогая! Теперь я спокойна. Но мне уже пора. Проводите меня. По дороге я расскажу вам о режиме и о лекарствах. До свидания, сэр! Помните: главное — режим и тишина. До завтра!

Последние слова врача успокоили Дикки, вселили в него надежду. После ухода мисс Долли молодой человек долго оставался под впечатлением ее красоты и грации, что так прекрасно сочетались с кипучей энергией и профессионализмом.

Как только мисс Долли переступила через порог, ее лицо помрачнело, и она вновь стала серьезной и озабоченной.

— Ни на минуту не оставляйте его одного, — сказала девушка хозяйке.

— О, мисс Долли, не беспокойтесь! Неужели опасность настолько велика?

— Я говорю не о его ране, а об опасности совсем другого рода.

— Вы боитесь возвращения убийцы?

— Да, может быть! В любом случае, дежурьте круглосуточно. Попросите кого-нибудь из соседей посидеть с детьми и помочь вам, если понадобится. А сейчас берите рецепт и бегите в ближайшую аптеку. Зайдите в магазин и попросите, чтобы вам доставили белье, одеяла, стулья, продукты, а также предметы первой необходимости.

— Мисс Долли, видите ли…

— Я поняла. Возьмите эту двухсотдолларовую купюру и постарайтесь не экономить. Кстати, у меня появилась идея… Принесите кусочек угля!

Женщина быстро вошла в дом и почти сразу же вернулась со словами:

— Возьмите, дорогая мисс Долли!

Девушка взяла уголь и быстро начертила на стене, на косяке двери и в правом ее углу странный знак — 4/6.

— Сохраните любой ценой эти цифры, — сказала мисс Долли. — А если они вдруг исчезнут, восстановите. До свидания!

Не успела она попрощаться, как в небе появился аэростат. Корабль приближался на огромной скорости и вскоре оказался над домом Остина. Аэростат завис, а потом стал медленно опускаться. Если бы Дикки не лежал в это время в хижине, он узнал бы корабль, так как то был тщательно замаскированный стараниями мистера Уила «ИНСТЕНТЕИНЬЕС». В ту же минуту из дома Остина вышел человек с рукой на перевязи. Заметив мисс Долли, он подошел к ней и сказал:

— Дело сделано!

— Хорошо, — ответила она.

— Тогда, несмотря на наши расхождения во мнениях, соблаговолите подняться на корабль.

Девушка кивнула, а человек крикнул:

— Эй, там, внутри! Открывайте!

Дверца люка поползла вверх, открывая вход в гондолу. Мисс Долли и ее спутник вошли внутрь, и аэростат взметнулся ввысь.

Шли часы, и вскоре операция, великолепно сделанная врачом, сотворила чудо. Боль прошла, и раненый стал дышать спокойнее. Если бы не страшная слабость, Дикки подумал бы, что он проснулся после обычного ночного сна. Бедный Дикки был действительно очень слаб. Только теперь вялость, вызванная шоком, сменилась некоторым приливом энергии. Репортер отчаянно цеплялся за жизнь. Ему хотелось жить, хотелось как можно быстрее вылечиться, найти друга, продолжить борьбу и победить, размотав запутанный клубок тайн.

Между тем перед глазами Дикки все время стоял загадочный и прекрасный образ врача. Неотступные мысли о ней вызывали в его душе изумительное чувство, где смешивались благодарность, восхищение и зарождающаяся симпатия.

«Как бы я был счастлив вновь ее увидеть!» — подумал молодой человек, пребывая в состоянии полусна, в который он погрузился после пережитых потрясений.

В это время новоявленная сиделка проявляла большую активность. То здесь, то там появлялись новые вещи, купленные за короткий промежуток времени, пока Дикки спал. К растущему удивлению молодого человека, лачуга понемногу заполнялась мебелью, преображалась и становилась вполне пригодной для жилья. Женщина то уходила, то возвращалась. Она бесшумно, без лишних движений передвигалась по комнате, умело и ловко, как опытная хозяйка, расставляла только что приобретенные вещи. Раненый растроганно смотрел на нее, и мало-помалу его глаза наполнились слезами признательности и нежности к своей преданной сиделке. Дикки попытался было выяснить у хозяйки, откуда взялись эти богатства, но, счастливая и гордая собой, она уклончиво, с женским тактом ответила: