Похищенная невеста для Его Наглейшества - Алисия Эванс

тебе результаты педагогической деятельности?

После слов фамильяра Эйден почувствовал себя последним мерзавцем, неблагодарной свиньей и просто идиотом. Мог ведь и догадаться, что девушке нужен отдых после пережитого. Но он сам чувствует себя вполне приемлемо, поэтому был уверен, что и она оправилась… М-да, только теперь Эйден понял, как это глупо. Он был так занят свалившимися на него делами с тайником и чернокнижниками, что ни о чем другом думать не мог.

Или не хотел.

— Ты-то почему мне не сказал, что ей не здоровится? — рыкнул Эйден на фамильяра. — Я наказал тебе присматривать за ней и обо всем докладывать мне!

— Нашел крайнего! — буркнул Маргус и облизнулся. — А зачем тебя дергать, если мы сами все решили? Слуг дом в порядок привели, а девочка еды на неделю наготовила. Ты чувствуешь, какой аромат? — он с наслаждением вдохнул воздух. — Я такой вкуснятинки в жизни не ел!

— Она и тебя накормила?! — поразился Эйден. Фамильяр всегда сам добывал себе пропитание, охотясь на мелкую дичь. Кормить эту зверюгу со своего стола?! Герцогу этого даже в голову не приходило!

— Я объелся, хозяин, — признался Маргус. Только сейчас Эйден заметил и его вздувшееся пузо, и довольное выражение морды. — Теперь в сон клонит. Я пойду, а вы тут…пожинайте плоды своих педагогических изысканий, — ухмыльнулся Маргус и шатающейся походкой пошел на выход. — Не объешьтесь только, воспитатели, — не удержался зверь.

Едва за ним закрылась дверь, как желудок свело болезненным спазмом.

— Драконья клоака! — выругался Эйден и поспешил к печи, на которой стоит кастрюля. — Если я сейчас не поем, то живот лопнет, — он открыл крышку, и его обдало умопомрачительным запахом тушеной говядины. Он такого прежде не пробовал. Эльвира смешала травы, которые ему и в голову не пришло бы добавлять в мясо, но получилось нечто божественное. Забыв обо всем, герцог наложил себе полную тарелку. Заглянув в печь, не удержался от удивленного: — Она и хлеб испекла?! — и вытащил еще теплую буханку.

— Все-таки есть от нее прок! — произнес Полкан и тоже взялся за тарелку. Ему не нужно приглашение к столу. В этом доме он может ходить, где вздумается и брать, что вздумается. Положил себе в рот первый кусочек и едва не проглотил язык.

Мужчины сами не заметили, как умяли все, и наложили себе еще добавки. Увы, но ее оказалось немного, хоть они и соскребли остатки со стенки кастрюли. Мясо тает во рту, растекаясь по языку сладко-острый вкусом лука, перца и чего-то еще, что мужчины так и не смогли опознать. Невероятно вкусно. Такого мяса они не ели даже в лучших ресторациях.

«Все-таки объелся» — констатировал герцог, когда тарелка опустела. «И желудок перестал болеть» — вдруг понял он, с удивлением отметив, что неприятных ощущений нет и в помине.

Но вместе с сытостью пришло и чувство вины. Эльвира приготовила для него такой вкусный ужин, а он наорал на нее. И убедить себя в собственной правоте не получается, как ни крути. Остается посмотреть правде в глаза: Эйден не озаботился состоянием девушки, которая спасла ему жизнь, и обошелся с ней несправедливо.

Извиниться перед ней? От этой мысли все внутри сворачивается в тугой узел! Герцог Арренский, глава тайной полиции, будет просить прощения у воровки? Пусть даже она подставила ему свое плечо в тот момент, когда он в этом нуждался…

— А-а-а-а! — пронзительный женский крик заставил герцога вздрогнуть. Полкан мгновенно принял боевую форму: острые длинные когти, желтые глаза, укрупненное тело. Кричит Эльвира. Забыв обо всем, мужчины побежали наверх.

* * *

Глава 28

Я вылетела с кухни, с трудом сдерживая слезы. Да что со мной?! Никогда не позволяла себе плакать при посторонних, а сегодня чуть не разревелась прямо перед этим напыщенным псом. Наверное, все дело в том, что еще никогда со мной не обходились так несправедливо. Сначала вчерашние обвинения в воровстве, похищение, теперь это… Арестом Арренский спас мне жизнь, сам того не осознавая. Но сегодня мои нервы сдали. Безусловно, я виновата в том, что залила его дом, но убирать все это вручную у меня не было сил. Две профессиональные служанки едва успели к ночи, а я одна не справилась бы и с первым этажом.

Войдя в комнату, я обняла себя руками и подошла к окну. Слезы хлынули из глаз, и удержать их не было никакой возможности. Я простояла у окна несколько минут, пытаясь успокоиться. В конце концов, ничего особенно страшного не произошло. Ну, наорали на меня как на нерадивую прислугу. Ну, проигнорировали мое самочувствие и мои старания. Да, сделал все это мужчина, которого я на себе вытащила из взрывающегося ада.

Переживу. Потянувшись к волосам, я сняла полотенце и распустила свои влажные локоны.

Ничего не видя от застилающих глаза слез, я завалилась на кровать.

И заорала изо всех сил.

Подо мной как будто что-то взорвалось. Нечто пушистое, теплое, когтистое и подвижное взметнулось, оцарапало меня и стрелой слетело с кровати. От страха я едва не потеряла сознание. Сердце зашлось в груди так, будто захотело выпрыгнуть.

«Аша?!» — мысленно ахнула я, когда смогла хоть немного соображать. Фамильяр вернулась в дом и забралась в кровать, ничего мне не сказав…? Я даже не успела додумать свою мысль. Дверь в комнату распахнулась, в мою спальню вбежал Эйден на пару с ищейкой. Герцог держит в руках пылающий шар, а Полкан…на него даже смотреть страшно. Крупный, как медведь, с пылающими янтарными глазами и когтями-лезвиями.

— Что?! — рявкнул Арренский. — Почему ты кричала?!

— Я… — перевела растерянный взгляд на Ашу, которая от ужаса забилась в угол комнаты. Кошка напугалась еще сильнее меня. — Мне показалось, что кто-то лежит в моей кровати, — надо было сформулировать свою мысль по-другому, потому что герцог и его друг посмотрели на меня очень странно.

— Непривычно спать одной? — едко поинтересовался ищейка хриплым низким голосом. Он тряхнул головой, возвращая себе нормальный вид. Я вдруг остро ощутила свой домашний вид: халат на голое тело, распущенные влажные волосы. Эйден тоже огляделся и, убедившись, что реальной опасности нет, развеял плетение.

— Непривычно знать, что я на положении прислуги, — огрызнулась я в ответ, стараясь выглядеть уверенной. Впрочем, по глазам вижу, что мужчины заметили слезы слез на моем лице.

— Да, положение подлой преступницы тебе гораздо ближе, — не остался в долгу Полкан.

— Тогда почему я до сих пор не в тюрьме? — резонно поинтересовалась у этого остряка.

— Потому что от тебя еще может быть хоть какая-то польза, —