Когда вырастали крылья - С. Глуховский

- Извините, пожалуйста, Иосиф Виссарионович, но, может быть, вы здесь докурите? У самолетов нельзя…

Сталин остановился. Он, конечно, знал, что все смотрят только на него, и, ничего не сказав Туржанскому, каблуком стал вбивать в землю окурок. Туржанский понял, что поставил Сталина в неловкое положение. Поступить иначе комбриг не мог - курить у самолетов никому не позволено. Снова двинулись к самолетам, Сталин ускорил шаг и, поравнявшись с истребителями И-5, не дал Туржанскому доложить, что это за машины и кто ими управляет, а спросил на ходу:

- Радио есть на самолетах?

- На этих нет. Это истребители…

- Почему нет? - Сталин резко остановился и, не оборачиваясь, требовательно спросил Орджоникидзе: - Серго, почему нет радио? Скажи - почему?

Орджоникидзе, пытаясь понять, чем Сталин интересуется, вопросительно посмотрел на Баранова, и Петр Ионович напомнил о первых, пока экспериментальных, попытках радиообмена с истребителями в воздухе. Однако Сталин не стал слушать и направился к другим машинам. Теперь ничем, кроме радио, он не интересовался. Раций не оказалось не только на отечественных истребителях И-4, но и на французском «Потэзе». Радио было лишь на наших Р-5. Это, однако, не изменило мрачного настроения Сталина.

В тот день все надежды возлагали на коронный номер смотра - показ нового туполевского бомбардировщика. Машина всем понравилась, и Сталин пожелал увидеть ее в полете. Было известно, что единственный пока экземпляр ТБ-3 доставил на Центральный аэродром летчик ЦАГИ Михаил Громов, внезапно, перед самым смотром, заболевший. Кроме Громова (он находился в госпитале) ТБ-3 испытывал летчик ЦАГИ Волковойнов. Однако [131] и его не было в Москве, и это тоже знали те, кто побоялся сказать Сталину о причине, по которой ТБ-3 не может сейчас взлететь.

Петр Ионович понял, что ничто и никто его не оправдает, если ТБ-3 не взлетит. Он отозвал в сторону комбрига Туржанского и, заложив руки за спину, кусая губы, тихо сказал:

- Нуте-с, что будем делать? Приехало правительство, а мы не можем показать в полете самую интересную машину? Распишемся в нашей беспомощности?

Туржанский предложил Баранову пойти на риск. Два летчика из его бригады, Козлов и Залевский, пилотировали раньше ТБ-1. И хотя тот самолет по размерам был значительно меньше и имел лишь два мотора, Туржанский был уверен, что летчики и на новом, четырехмоторном бомбардировщике, если им прикажут…

- Действуйте! - приказал Баранов.

Кое- кто из военных не советовал Баранову рисковать, некоторые пытались даже протестовать, но Баранов был непреклонен и приказ вступил в силу. Однако самые большие волнения еще были впереди. Опробовав моторы, Козлов и Залевский, уже готовы были вырулить на старт, когда Сталин вдруг заявил:

- А почему бы мне не полететь на этом бомбардировщике? Возьму и полечу…

Он шел к самолету, не слушая советов и просьб окружающих отказаться от своего намерения. Было ли это капризом или жестом, рассчитанным на внешний эффект, но все растерялись. Несколько дней назад, после гибели при авиационной катастрофе заместителя начальника штаба РККА Триандофиллова, было принято негласное постановление, коим запрещалось ответственным работникам, без особого разрешения ЦК, пользоваться воздушным транспортом. Никто не решился напомнить Сталину об этом постановлении, а он упорствовал:

- Почему мне нельзя, товарищ начальник воздушных сил? - уже с вызовом обратился Сталин к Баранову.

Петр Ионович сдержанно ответил:

- Можно, Иосиф Виссарионович, если вы этого хотите. Но существует порядок: сначала надо проверить новую машину в воздухе, а потом брать на борт пассажиров. [132]

- Вот как? Что ж, я подожду, если это нужно для порядка.

Баранов и Туржанский поспешили к летчикам. Те получили приказ летать в окрестностях аэродрома не менее сорока минут. ТБ-3 плавно оторвался от земли, набрал высоту и замкнул над аэродромом широкий круг. В воздух поднялись два истребителя - И-4 и И-5. Редко когда над Центральным аэродромом видели такой искусный пилотаж, какой показали в тот день летчики Анисимов и Чкалов. Пикируя с высоты в две тысячи метров, они взмывали в считанных метрах от земли, на встречных курсах завязывали бой и, чуть не касаясь колесами машин, расходились в стороны.

Когда программа была завершена, туполевский бомбардировщик уже заходил на посадку. Летчики блестяще посадили машину, и Сталин с явным укором посмотрел на Баранова:

- Видите? Зачем я вас послушался? - обратился он к окружающим. - Зачем меня пугали?

Сталину напомнили, что приближается время, назначенное им для заседания.

- Пора, - согласился Сталин и пальцем поманил Баранова. - Летчикам передайте благодарность. Лучших - наградить.

Не попрощавшись с Барановым, Сталин направился к своему автомобилю.

«В конечном счете ничего плохого не произошло, - утешал себя Петр Ионович. - Скоро Туржанский построит летчиков, инженеров, техников, и я сообщу им о благодарности человека, который почему-то сам не захотел ее высказать. Строй дружно отзовется: «Служим Советскому Союзу!». Это будет самый достойный и справедливый ответ, потому что служат они Родине. И благодарность Родины ценят превыше всего».

Петр Ионович хорошо знал любого из стоявших в строю летчиков. Чкалов и его товарищи только приобщались к авиации, когда Петр Ионович здесь, на Центральном аэродроме, сколачивал первую учебную эскадрилью. Немного их тогда было - эскадрилий и отрядов, - и память Петра Ионовича хранит фамилии каждого красного летчика, который готов был в самую трудную для авиации пору оседлать даже самую перелатанную машину [133] - только бы крылья, чтобы взлететь, только бы горючее, чтобы залить в баки мотора. Да еще носовой платочек, чтобы по его трепету определить силу и направление ветра.

Летали…

Баранов вспомнил первый смотр авиационных отрядов. Проводил смотр Фрунзе. Михаил Васильевич был очень озабочен тем, чтобы из трех основ, на которых, как он говорил, зиждется мощь вооруженных сил, - моральной, организационной и технической - Красная Армия скорее обрела ту, в которой больше всего нуждалась - техническую основу. Как бы обрадовался сейчас Фрунзе, если б узнал о новых авиационных заводах. К концу первой пятилетки они уже вступят в строй. Как мечтал он о времени, когда страна сможет щедро давать средства на создание могучего воздушного флота.

Шесть лет прошло после первого смотра красных авиационных отрядов. Армия располагает сейчас авиационными бригадами. У нее есть истребительная, разведывательная, штурмовая и бомбардировочная авиация. Четко работают штабы летных частей и соединений. Не на пустое место придет новый начальник Военно-воздушных сил. Что будет назначен новый начальник - об этом Петра Ионовича предупредили.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});