Когда вырастали крылья - С. Глуховский

Об этом предупреждении стало известно представителям фирм, с нетерпением ожидавших приезда советской комиссии. Они связались по телефону с Вашингтоном, и уже через несколько минут пятеро русских беспрепятственно сошли на американский берег. Здесь их встретил старый знакомый Баранова по Москве - Петров (Сергеев). Руководитель авиационного отдела торгового представительства «Амторг» располнел, отрастил пышные рыжие усы, но Петр Ионович сразу узнал бывшего начальника Авиадарма. Петров повез гостей в гостиницу «Линкольн».

«24 декабря. Вечером мы вышли на балкон и увидели улицу в огнях реклам». Эту запись молодой инженер Евгений Урмин сделал в первый день своего пребывания и Америке. Урмин вел сугубо деловой технический дневник с рисунками-чертежами, лишь изредка доверяя ему свои личные впечатления. Дневник назывался так: «Путевые заметки. С комиссией П. И. Баранова по США».

Америка встречала новый, 1930 год, потрясенная кризисом. Мрачная тень кризиса лежала на всем пути следования комиссии Баранова. После трехнедельного пребывания в Нью-Йорке и его окрестностях, кратковременных посещений других городов центральной части страны, комиссия прибыла в Сиэтл. Отсюда на двух «бьюиках» поехали дальше. В начале февраля счетчики на машинах уже показывали около четырех тысяч миль, а маршрут далеко еще не был завершен.

Фирмы «Кертисс-Райт», «Локхид» и «Боинг»… Заводы, [118] мастерские и лаборатории этих фирм находились в разных концах страны. Но надо еще побывать на аэродромах и в авиационных школах. Пытливого и любознательного Туполева интересуют и весьма далекие от авиации технические новинки, - например, тепловые установки в гостиницах. Целую неделю занял осмотр всемирной авиационной выставки в Сен-Луи. А сколько времени отнимают разного рода встречи и банкеты!

А репортеры, которые охотятся за интервью с «начальником Барановым» и «главой гражданского воздушного флота России», как именовали в газетах Туполева! И как можно, побывав в Дантоне, не проведать еще здравствующего пионера авиации, одного из братьев Райт?

В Сиэтле у каждого члена комиссии - непочатый край работы. Но, оказывается, не так уж далеко от города есть «Русская Америка». Как же не поехать к давним поселенцам? Старожилы «Русской Америки» попросили показать им «начальника Баранова» и очень пристально его рассматривали. Оказывается, деды поселенцев знали генерал-губернатора Баранова, служившего здесь еще в ту пору, когда Аляска принадлежала России. Так не из губернаторского ли рода начальник, приехавший в Америку? Старики долго покрякивали от удивления, узнав, что Петр Ионович - сын водовоза. Охали и вздыхали старухи. И только молодые пучили глаза: русского разговора они не понимали.

Как ни упрашивали гостеприимные хозяева «Русской Америки» погостить у них день-другой, Петр Ионович приказал заводить «бьюик». В точно назначенное время надо прибыть в Сан-Франциско, а потом Лос-Анжелос, Кливленд, Балтимор… Затем, не нарушая графика, надо осмотреть предприятия разных фирм. Для того и приехали в Америку, чтобы видеть как можно больше, сравнивать, сопоставлять и безошибочно определить, какой фирме отдать предпочтение, у кого и что покупать. Кризис - не тетка, и сейчас многие фирмы жаждут заказов. Баранов не связывался с робкими дельцами, которые опасались санкции со стороны своего правительства. И, мало заботясь об этикете, велел гнать в шею нахальных спекулянтов и нечистоплотных коммерсантов, вроде бывшего белогвардейца Кюза.

Этот Кюз наживался на кризисе и на «сухом законе», запрещающем продажу спиртных напитков. Пронюхав, [119] что на складах военвода скопилось огромное количество авиационных моторов «Либерти», настолько устаревших, что их продавали частным лицам за бесценок, Кюз стал их скупать и, чуть модернизировав, устанавливал на лодки. Тайные торговцы спиртными напитками были клиентами Кюза. Вместо торговцев «бутлегеров», прятавших свои плоские бутылки в сапогах, появились лодки Кюза с моторами «Либерти», развивающие скорость до пятидесяти миль. Попробуй, полицейский, догони их! Излишек моторов Кюз пытался продать «Амторгу», но Баранов показал ему на дверь.

Основной фирмой, с которой комиссия Баранова заключила широкие соглашения, была «Кертисс-Райт».

* * *

Тридцать два года спустя в Центральном институте авиационного моторостроения имени П. И. Баранова, в связи с семидесятилетием со дня рождения Петра Ионовича, состоялся вечер. Хорошо знавшие Петра Ионовича товарищи выступили с воспоминаниями о своем бывшем друге и начальнике. Предоставили на этом вечере слово и профессору Евгению Васильевичу Урмину. Он направился к трибуне со своим старым дневником: «Путевые заметки. С комиссией П. И. Баранова по США».

Нет, не только о прошлом говорил в тот вечер профессор. Былое перекликалось с настоящим и будущим. Для такой аудитории естествен был вопрос, с которым профессор обратился к слушателям: какую линию в авиационном моторостроении отстаивал Баранов еще там, за океаном?

В Америке Баранов говорил советским специалистам:

- Мы выберем самый лучший тип мотора самой передовой фирмы и скопируем его. Этот лучший заграничный образец наши конструкторские бюро и институты должны рассматривать лишь как исходный рубеж, чтобы в кратчайший срок создать лучшие, чем у заграничных фирм, моторы.

Жизнь подтвердила реальность такой задачи. Уже в годы Великой Отечественной войны советские моторы имели такие параметры, каких лучшие заграничные фирмы не знали. А развитие турбореактивных двигателей - разве оно не подтвердило правильность целеустремленной [120] линии, которую проводил Баранов на заре отечественного моторостроения?

И еще рассказал профессор о приеме авиаторов в Кремле, когда один из членов правительства сказал:

- Хороший договор составили мы с фирмой «Кертисс-Райт». Десять лет назад именно такой договор нам и нужен был…

5

«Амторг» оформил договор с «Кертисс-Райтом», заключены торговые соглашения с другими фирмами, и пришла пора возвращаться домой. Теперь, на досуге, можно обменяться впечатлениями об Америке.

Все отдали должное практической сметке американских инженеров, по достоинству оценили удобные автострады и даже рекламы на дорогах. Вспомнили чудесные пейзажи Тихоокеанского побережья. Всякое бывало на большом маршруте по Америке.

Корабль вышел в океан. Исчезли, будто растворились в белесом тумане, очертания Нью-Йорка. До Европы далеко, еще дальше до Москвы… Думая о Родине и чужбине, Петр Ионович сравнивал их не географическими масштабами, а судьбами людей. Для него, политического работника, это самый верный критерий. В тетрадку-дневник Баранов записал лишь несколько слов. Когда-нибудь он прочтет их и вспомнит еще об одной встрече на американской земле.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});