Селеста - Роман Артемьев

Все новоявленные тайные общества, известные Селесте, отличались некоторой однообразностью. Идеология у них строилась на схожих постулатах, причем центральное место отводилось почитанию Морвана или его присных. Вполне логично, если вдуматься: отчаявшиеся люди имели основания считать новую реальность Царством Тьмы. В добрых богов официально верили, но как-то вяло, без энтузиазма, по инерции. Поэтому сообщение о сектантах, собирающихся в храме Повелителя Света, невольно упырицу заинтересовало. Настолько, что она собралась сходить посмотреть, чем те занимаются, да еще и Медею прихватила. Изначально она собиралась встретить оскверненный алтарь, полную экстаза толпу или нечто подобное, но жизнь сумела преподнести очередной сюрприз…

– Храмы Повелителей Света и Тьмы встречаются редко, – просвещала Медея подругу. – Их как-то не принято строить. Намного чаще встречаются святилища какого-либо воплощения – например, Жнеца Смерти или Хозяина Болезней у Морвана или Целителя у Иллиара. Не знаю, почему так. Зато слышала, что храмы строятся по жесточайшему канону, с соблюдением очень древних ритуалов, – жрецы не всегда понимают смысл гимнов, которые поют.

– То есть культ слабый?

– Как ни странно звучит, да. Люди чаще жертвовали предку-прародителю, местному божеству или покровителю ремесла.

– Карлон был жрецом Морвана или одного из его воплощений?

Как всегда, стоило коснуться в разговоре личности бывшего покровителя, Медея слегка вздрогнула:

– Он служил самому Господину Ада.

– Эксклюзив, значит.

Святилище Иллиара представляло собой неплохо сохранившееся небольшое круглое здание, чем-то напомнившее Андрею минареты муэдзинов из родного мира. С той только разницей, что высокая башня внизу плавно переходила в довольно широкое основание, первый этаж навскидку имел в радиусе метров десять. Сейчас в храме не было никого – девушки специально подгадали время. Они намеревались сначала осмотреться, выбрать местечко поудобнее и ждать начала обряда. Хотя Ласкаш и утверждал, что основные ритуалы проводятся днем – за счет чего на сектантов власти не обращали особого внимания, – ночью здесь иногда видели скрывающих лица людей.

Проникнуть в здание можно было двумя путями: через парадный вход и через балкон на втором этаже. Внизу наверняка имелся лаз: в любом храме любой религии жрецы стремятся устроить отнорок, но искать его было лень. Да и зачем? Темно, на улице ни души, внутри – тоже, можно просто протянуть руку к массивным каменным дверям с декоративным металлическим узором…

Селеста с криком отскочила: ее пальцы слегка дымились.

– Что случилось?!

– Не знаю. – Селеста баюкала пострадавшую кисть. Тело ломило, словно через поврежденную руку в упырицу ударил электрический разряд. – Смотри.

На двери тускло светились, медленно угасая, прежде не виданные девушками знаки.

Жрецы Повелителей, по словам Медеи, всегда держались наособицу. Если любой человек мог принять постриг в храме избранного им воплощения – надо лишь искренне верить и стремиться к духовной жизни, – то служители Морвана и Иллиара подходили к выбору преемников намного строже. Для них недостаточно одного желания стать священником: требовалась рекомендация от уже действующего жреца. Однако и этого считалось мало. Сначала молодого послушника заставляли пройти долгий период обучения, во время которого выявляли его физические и интеллектуальные возможности. Выдержавшие суровые условия жизни кандидаты отпускались из монастыря, чтобы окончательно определиться в своем выборе. Спустя год возвращались не все: многие предпочитали мирскую жизнь. Что касается остальных, то о дальнейшей судьбе принявших постриг известно немногое. Поговаривали, они проходили какой-то ритуал, в результате которого обретали странные способности – впрочем, не выходящие за рамки возможного для сильных магов – и некую отстраненность от жизни. Сложная система обучения приводила к тому, что количество посвященных во все времена отличалось скромным числом, если сравнивать со слугами иных божеств.

В давние времена адепты Повелителей считались не совсем людьми. Может быть, за то равнодушие, с которым смотрели на судьбы окружающих, да и свою собственную, или по какой иной причине… По мере развития культуры и цивилизации древние легенды стали казаться устаревшими, над ними смеялись. Видимо, зря.

– Где найти жреца? – задумчиво барабанила Селеста по столу коготками. – Где найти жреца?

У них теперь имелись стол, диван, настоящая кровать, притащенная по частям, другая мебель. На ведущий к подземной реке проход навесили двери, поэтому сырость перестала проникать в ставшее уютным жильем помещение. Уютным, правда, оно сделалось не сразу. Сначала все стены помыли, убрав многовековые наслоения пыли и грязи, потом залили щели герметиком, на покупку которого ушли практически все заработанные Селестой деньги, подождали два дня, позволяя комнатам просохнуть. Укрыли оставшиеся проходы занавесями из плотной ткани, прячась от сквозняков. Затем очистили комнаты еще раз – и только после этого принялись за поиски мебели.

В результате усилий дом приобрел живой вид. Спальня, в которой комфортно разместились обе девушки, прихожая и нечто, названное «ванной комнатой», по сути клетушка с большим корытом. Где нашли здоровенную лохань и как ее перетаскивали, вспоминали с нервным смехом. Оставалась одна проблема, и заключалась она в огне. Упырицы не очень нуждались в свете, однако отказаться от горячей воды они были не в силах. Пока что разводить костер и нагревать здоровенные ведра приходилось на берегу речки, однако со временем Селеста планировала провести вытяжку из ванной. Опасности быть замеченной она не чувствовала: канализация отведет дым далеко в сторону, кроме того, в порту постоянно что-то готовили и жгли огонь.

– Может, поговорить с предводителем тех сектантов из храма?

– С тем же успехом можно вернуться к Карлону и спросить его, – возразила Медея. – Мы же дети Морвана: светопоклонники нас растерзают.

– Попробуем подловить в удачный момент.

– Откуда ты знаешь, какой момент окажется удачным? Вдруг этот жрец не утратил связи с божеством? Он нас просто сожжет.

– Не думаю, что он силен, – принялась размышлять вслух Селеста. – Вспомни нашего бывшего вождя: малейшее… малейшее колдовство тяжело ему давалось.

– Может, перерождение слишком изменило его.

– Вряд ли. Он, образно говоря, к своему Хозяину после смерти приблизился, связь должна была укрепиться.

– В любом случае, – не сдавалась Медея, – слуга Иллиара не станет помогать упырю.

– Пока не попробуешь – не узнаешь. Ласкаш говорит, этот мужик, с которым он разговаривал, Пойр, не производит впечатления фанатика. Авось повезет, и остальные такие же?

– А если не получится?

– Заставим. Подержим на цепи в укромном уголке – жрец и разговорится.

– Он будет проклинать тебя до смерти!

Селеста пристально посмотрела на подругу. Медея сидела, нервно перебирая густые волосы, взгляд ее блуждал, останавливаясь на чем угодно – только не на лице маленькой упырицы. Что-то с ней неладное творилось. Стоило разговору зайти о встрече с магами, как она превратилась из красивой, уверенной в себе женщины в трясущуюся от страха истеричку. Вон как голос повысился: от боли хочется уши руками прикрыть.

– Что случилось, Медея?

Молчание, только плечи поникли. Селеста вздохнула – опять эти женские эмоции – и пересела поближе, обняла упорно глядящую в сторону красавицу за талию:

– Ну что, что случилось?

– Ты ведь хочешь вернуться, так? – прошептала Медея. – Вернуться в свой мир?

– Хочу, – не стал отрицать очевидного Андрей. – Мне здесь не нравится. Меня здесь убить могут в любую минуту.

– Я боюсь одна остаться. Мне страшно.

Селеста уже задумывалась о судьбе подруги. Бросать Медею на произвол судьбы было стыдно: при всей своей силе, опыте и умениях бывшая певица и дворянка оставалась существом домашним. Нет, безусловно, она могла проявить жестокость, могла драться и убивать, умела выживать, когда это необходимо, но не чувствовалось в ней звериной готовности вцепиться врагу в глотку и так сдохнуть. Учитывая, с какими клиентами приходится постоянно иметь дело, без таковой внутренней уверенности упырица из категории игроков мигом перейдет в разряд фигур. А фигурами, даже самыми ценными, при необходимости жертвуют.

– Глупая, – провела Селеста рукой по роскошной гриве волос. – Даже если и осталось где-то существо, маг, способный вернуть мою душу обратно, его поиски займут не год и не два. И не десять. Если Карлон прав и восставшие бессмертны, то шанс вернуться есть, но в противном случае… Разве что какие-нибудь боги вмешаются.

– Тогда зачем искать?

– Ну, чудеса все-таки случаются, – пожала худенькими плечиками упырица. Она не лгала, не пыталась утешить, говорила, как думала. Пора перестать закрывать глаза на горькую правду. – Кроме того, я ведь не только на магов нацелена. Сравни, как мы жили в монастыре – и как сейчас устроились.