Кошачий патруль - Галина Куликова

Строим промышленные объекты по госзаказу или для частного бизнеса — магазины, павильоны всякие.

Он очень надеялся, что бодрая старушка при всей ее эрудированности мало что знает о горностроительных работах или организации стройплощадок под промышленные объекты. Его надежды по большей части оправдались, хотя Арина Михайловна вдруг припомнила свою дружбу полувековой давности с одним из руководителей московского метро.

Поинтересовалась она и историей знакомства Кудесникова с Ритой, хотя уже выслушала версию от самой Риты. Надеялась поймать Арсения на противоречиях?

«Да что я, в самом деле, — подумал он вдруг, — старая женщина, память уже не та, без конца повторяется, живет прошлым, ко всему новому относится с первоначальным недоверием, что естественно. А у меня развивается мания подозрительности». Тем не менее что-то тревожило Арсения, какая-то деталь, которая пока ускользала от него.

— Будете смеяться, Арина Михайловна. На выставке кошек познакомились. Я же, как видите, поклонник. Мне и Ритины очень нравятся. Я ведь раньше, как и все, к черным кошкам не очень был расположен. А тут — целых пять. Мне ведь Рита сразу не сказала, что одна — ваша. Проникся, теперь отношусь к ним как к своему, родному. Скажу вам по секрету: хочу когда-нибудь бросить все и организовать собственное общество любителей кошек.

Тут как живая иллюстрация к сказанному на пороге комнаты появился Мерседес. Он мрачно огляделся, подошел к креслу, в котором сидел хозяин, и потерся о ногу Кудесникова. Затем постоял, раздумывая, и медленным церемониальным шагом направился к хозяйке дома.

— Боже, какой красавец. — Арина Михайловна протянула руку, чтобы погладить Мерседеса, но вдруг отдернула ее так стремительно, словно прикоснулась не к пушистой шерсти, а к раскаленному утюгу. В этот момент Кудесников понял, что именно беспокоило его все это время.

* * *

— Зачем же вы привезли с собой кота? — укоризненно спросила Кудесникова Рита, выслушав его рассказ. — Я же говорила, что у Арины Михайловны аллергия. Она ведь Изольду поэтому мне отдала.

— Верите — совершенно вылетело из головы, — соврал Арсений, который был еще не готов рассказывать Рите о своих подозрениях. — Я ведь не сталкивался со всеми этими аллергиями, поэтому и не сконцентрировался на ваших словах. Для меня эта Кутлер — просто объект. Я ведь познакомиться поехал не из-за того, что она кошку вам отдала. Исследую потенциальные возможности угрозы для вас. Короче, вышло недоразумение. Она, кстати, меня впустила в дом, ничего не сказала. Наверное, растерялась. Я уж потом извинялся, руки целовал. Реабилитируйте меня, пожалуйста! Она очень милая старушенция, вас любит. Так радовалась, что у нас с вами все в порядке. В смысле любви.

Кудесников выразительно замолчал, потом широко улыбнулся.

— Хорошо, постараюсь реабилитировать. Скажу, что у нас в конце года будет помолвка, — сказала Рита с совершенно серьезным выражением лица.

По дороге домой Кудесникова мучили три непростых вопроса.

Действительно ли у Арины Кутлер аллергия на кошек?

Если нет, то почему она сбагрила Изольду?

Действительно ли в конце года у них с Ритой будет помолвка?

Любовь — огромная страна. Квартирные раскопки

Белкин, которому без труда удалось договориться со Стасом Елагиным о встрече, явился к Кудесникову с докладом.

— Ну, и какой вывод? — спросил тот, пытливо глядя на своего напарника.

— Он ее л-любит! Без-без-безумно.

— А она его нет, — злорадно добавил Арсений.

— С-сам С-стас т-тоже так с-считает.

— О! Налицо любовная драма. У него все же были причины прикончить Папаскина. Это просто. Папаскин звонит Елагину и говорит, что едет к нему домой для того, чтобы разобраться в их отношениях с Мариной раз и навсегда. Елагин не дожидается его прихода. Он выходит из дому, покупает в «Кофейном острове» стаканчик кофе на вынос, нашпиговывает его лекарством и спускается вниз. Заметь: выход в город на этой станции только один. Если правильно выбрать место для ожидания, можно запросто выловить нужного тебе человека, направляющегося от поездов к эскалатору.

Итак, Елагин видит Папаскина, окликает его и заявляет, что готов поговорить прямо здесь, в людном месте, где они не смогут дойти до кондиции и устроить настоящего скандала. Папаскин соглашается, и Стас угощает его отравленным кофе. После чего быстро уходит. Папаскин делает несколько глотков, после чего падает и… Наступает финал драмы. Мотив, возможность — все есть.

— М-мотива нет, — возразил Белкин. — Мар-мар-марина не вышла бы за нег-нег-него!

— Это кто сказал? — насмешливо перебил Кудесников. — Женщина никогда не знает точно, что она сделает, когда ей сунут под нос обручальное кольцо. Так что не стоит заблуждаться на этот счет.

— Н-но он ее сильно л-любит, — снова повторил Белкин.

— Ну, раз ты так категоричен… Я договорился встретиться с Тамарой. Еду к ней домой. Пофантазирую на месте. Надеюсь, она выйдет из себя и ляпнет что-нибудь полезное для дела.

Редко, очень редко Арсений пользовался своим мужским обаянием для того, чтобы разговорить свидетельницу. Делай он это постоянно, дамы висели бы на нем гроздьями, всячески тормозя расследование. Но в данном случае он готов был рискнуть. И как только Тамара открыла дверь, открыл по ней прицельный огонь взглядами. Они были разными — задумчивыми, возбуждающими, страстными, внимательными. Бедняжку кидало то в жар, то в холод, и, разговаривая с Арсением, она постоянно сбивалась с мысли.

Воспользовавшись замешательством хозяйки, Мерседес отправился на кухню и съел куриное филе из лоточка, который стоял на краю раковины. Вернулся в комнату и лег, время от времени поглядывая на хозяина. Удовольствие в его взгляде смешивалось с легкой тревогой. Вдруг все-таки попадет?

Квартирка была очень чистенькой, обставленной даже с некоторым шиком, ибо среди мебели попадались настоящие изящные штучки, которые Кудесников однозначно одобрял. Например, у окна стоял красивый комод вишневого дерева, а возле дивана — элегантный кофейный столик. Шторы собраны в красивые воланы.

Пока хозяйка по его просьбе делала чай, Кудесников быстро обследовал гостиную. Мгновенно он обнаружил доказательства того, что Тамара до сих пор влюблена в Стаса Елагина. В верхнем ящике комода он нашел старые облезлые мужские часы с гравировкой: «Стасику от сестры», галстучную булавку, наверняка принадлежавшую тому же лицу, и записку, накорябанную на обороте магазинного чека: «Тома! Мы с Маришкой поехали за пылесосом. Дождись нас. Стас». Вероятно, это были ее сокровища, которые она хранила пуще глаза. Ибо лежали они в коробке вместе с самодельным альбомом, посвященным жизни и творчеству Алена Делона. Когда-то она вырезала и наклеивала в него статьи с фотографиями, рисуя фломастерами красивые заголовки. Но Ален Делон явно был в прошлом, тогда как Стас продолжал тревожить воображение Тамары.

Кудесникову стало жаль эту довольно молодую еще и энергичную женщину. Именно в такие минуты он вдруг начинал пугливо думать о том, что, возможно, эта подлая любовь действительно существует. А он, красавец и сердцеед, на самом деле — всего лишь обделенный Богом тупица, не способный испытать то, что заставляет людей совершать идиотские с точки зрения логики поступки.

Еще он заметил на стене блеклое квадратное пятно. Рядом висели две фотографии, заключенные в тонкие рамки, на них были запечатлены Тамара и Мариша в детстве, и они же — в более зрелые годы. Тот снимок, что висел в центре, испарился. Кудесников готов был поклясться, что на нем красовался Стас Елагин, вид которого надрывал душу хозяйки, и в конце концов она убрала его с глаз долой. На всякий случай Арсений достал блокнот и сделал пометку для памяти. Об исчезнувшей фотографии стоило спросить у Марины. Что-то она скажет?

Тамара вернулась с чашками и растерянно посмотрела на Мерседеса:

— Как вы думаете, Арсений, он мог съесть за один раз полкило куриного мяса?

— Так! — страшным голосом сказал хозяин, и кот, мгновенно сообразив, что расплата пришла, вскочил на лапы и метнулся в коридор.

— Да, это он, — удрученно ответил Кудесников. — Не волнуйтесь, я возмещу убытки. Называется — он сидит на диете! Да лучше бы не сидел, был бы гораздо здоровее. Раньше вот никогда не таскал кусков. А как только я послушался совета ветеринара и перевел его на диетическое питание, у него пробудился зверский аппетит. Подбирает с пола крошки, как электрический веник.

Тамара от возмещения убытков категорически отказалась и посоветовала простить кота, ведь он все-таки животное, а не человек, и не понимает слова «диета». Кудесников немедленно согласился и простил. Услышав обращенные к нему слова, сказанные примирительным тоном, Мерс некоторое время еще разыгрывал испуг, а потом вернулся в комнату и улегся прямо на хозяйские ноги.