Обмен мирами - Игорь Минаков

Бандит выразительно пощелкал протезом-манипулятором.

– Этим ты оплатил старый должок, Арчи, – отозвался Штарх. – А за остальное мы поквитаемся позже.

– Никогда и ничего ни у кого не одалживаю, – высокомерно заявил Бердо, – но изволь, я готов!

– Я хочу напомнить вам, господа, – встрял безопасник, – что, пока вы тут атомиками меряетесь, Компания на Обероне прикарманивает наш элизиум. Предлагаю вам немедленно заткнуться и заняться доставкой оборудования на яхту. – Он поднялся и добавил деловито: – Выходим через черный ход, там припаркован ракетный грузовик.

3

– Возвращайтесь с профессором на «Тувию», – тихо сказал приятелю Бердо, когда они всей толпой вывалили из бесполезного теперь номера. – Покажи карту капитану. Я вижу, ты не очень-то уверен в ее подлинности… Ладно, Макс разберется…

– Ма бахт! – прошипел Омал. – Термос! Я опять забыл его у стойки!

– Вот растяпа! Сопрут же…

Омал взял мисс Би за руку, и они спустились в бар.

Веселье во «Дворце» пошло на убыль. Музыкальный автомат извергал что-то лирическое. Посреди зала раскачивалась одна-единственная пара танцующих. Вдребезги пьяный молодчик повис всей тушей на худенькой лунной девушке, которая вымученно улыбалась, но не смела отпихнуть его от себя.

– Побудьте здесь, Перри, – попросил Омал и направился к стойке.

Не сделав и пары шагов, он замер как вкопанный. Прямо на него, победно сияя жирно-красной помадой, надвигалась заместительница генерального менеджера консалтинговой компании по персоналу мадам Элла Порох – Холестериновая Бляшка собственной персоной! Омалом овладело паническое желание нырнуть под ближайший столик, но в следующее мгновение он сообразил, что в облике Джо Бастера Эллочка узнать его не должна. К тому же она прижимала к могучей груди термос с профессором.

Омал решительно преградил ей путь.

– Благодарю вас, мисс! – громко сказал он. – Я как раз собирался забрать свой термос.

Элла выкатила на него зенки, густо обрамленные искусственными ресницами.

– Это МОЙ термос! – зычно возвестила она.

– Вы ошибаетесь, мисс, – терпеливо возразил Омал. – Это мой термос. Я лишь на минутку отлучился. И буду весьма признателен, если вы вернете мне мою собственность.

Психотурист потянулся к «своей собственности», но мадам Порох с неожиданным проворством отпрыгнула назад и заголосила:

– Шраааам!

Пьянчуга, танцевавший с девушкой, очнулся, оттолкнул партнершу и ринулся к Омалу. Тот уже ничему не удивлялся. Даже тому, что на Титании оказалась не только его бывшая любовница, но и алкоман-сосед. С момента их последней встречи многое изменилось, и, хотя былой страх шевельнулся в его душе, Омал, не задумываясь, обрушил на нижнюю челюсть Шрама всю мощь мускулов Джо Бастера. Сметая столики, уставленные захватанными стаканами и грязными тарелками, бывший космовозчик отлетел в дальний угол. Да там и остался.

Элла завизжала. Ее визг подхватили и лунные девушки, бывшие в баре. Все, кроме мисс Би, которая с интересом наблюдала за происходящим. Никто и не подумал оказать помощь Шраму – драка в Лунном городе такое же обычное дело, как восход или закат Урана.

Омал приблизился к бывшей любовнице вплотную.

– Эллочка, душечка, – проговорил он полушепотом, когда та умолкла, чтобы перевести дух, – не напрягайся так, а то корсет лопнет.

Мадам Порох остолбенела. В ее карих глазах читалось: «Но откуда?!»

– Омал? – прошептала она.

– Да, милочка, – откликнулся он. – Это я. Как поживаешь?

Накрашенные глаза заместительницы генерального менеджера мгновенно наполнились слезами.

– Омальчик, зайчонок мой, – запричитала она. – Я так по тебе соскучилаааась…

– Вижу, – сказал он. – А где мой… гм… преемник?

– Этот противный Джо бросил меня на этой ужасной луне, – пожаловалась Элла. – А сам улетел на этот кошмарный Оберон за этим, как его… илизумом…

– Давно?

– Дня три назад… Омальчик, лапусик, возьми меня к себе… Я не хочу больше с этим Джо… он, он меня… лупит… Ведь я тебя любилаааа… я помогалаааа тебееее…

И она зарыдала в три ручья.

Старое, подзабытое уже ощущение тягостной зависимости от этой некогда красивой и, в общем, неглупой, но давно нелюбимой женщины овладело Омалом. Он зажмурился, помотал головой, сделал глубокий вдох и сказал:

– Не могу, Элла. Я тоже лечу на Оберон.

Мадам Порох прекратила рыдать, уставилась на него с ненавистью.

– Сукин сын! – выкрикнула она. – Импотент! Убирайся!

Омал был бы и рад, но она по-прежнему прижимала к груди термос. Как дурак топтался психотурист на месте, не зная, что предпринять. Дело спас сам профессор Стросс. Из динамика в крышке термоса донесся его негромкий кашель:

– Не могли бы вы вернуть меня мистеру Мохо, мадемуазель?

Элла завизжала, отшвырнула от себя термос. Омал едва успел подхватить его. Не желая оставаться во «Дворце Веселья» ни минуты, он шагнул к мисс Би, взял ее за руку и повлек к выходу, но девушка неожиданно уперлась.

– Куда вы меня тащите, Омал?! – спросила она гневно.

– На корабль.

– Вы с ума сошли, на какой еще корабль?

– На свою яхту, Перри! Она стоит в порту. Там вы будете в безопасности.

Мисс Би решительно высвободила руку.

– Мне нечего делать на вашей яхте, мистер Мохо, – сказала она. – Кстати, как я слышала, вы отправляетесь на Оберон? Скверный способ самоубийства. Так что – без меня!

– Но Перри, я…

– Прощайте, мистер Мохо, – твердо сказала она. – Не благодарю за приятный вечер… А если вы будете настаивать на благодарности, позову своего жениха.

4

Чувствуя себя оплеванным, Омал бросил на стойку бара мятую купюру в сто солларов, которая была немедленно подхвачена меланхоличным барменом. В дверях незадачливый яхтовладелец оглянулся, надеясь, что мисс Би еще передумает, но та даже не смотрела в его сторону. Тогда он взвалил на плечи термос и вышел на свежий воздух.

Титания обгоняла медленно и величаво вращающийся Уран, и теперь большая часть его исполинского диска лежала в тени, а над горизонтом торчала лишь половинка изумрудного серпа с серебристой кромкой. Лунный город затих. На улицах уже не шатались шумные толпы. У тускло поблескивающих хромосплавовых стен валялись тела: не понять, то ли мертвецки пьяных, то ли уже мертвых.

Омал поспешил выйти на дорогу, ведущую к космопорту. Уран светил ему в спину, а в дальнем конце просеки в небо, усеянное ледяными иглами звезд, взбирался кровавый полумесяц Оберона. От усталости и пережитого Омала пошатывало. Нервы его были на взводе. И когда к нему кинулись аборигены с извечным: «Со, земник, со», – Омал едва не пристрелил их. К счастью, аборигены правильно расценили незавершенное его движение и растворились среди папоротниковых деревьев.

Омал уже забыл о них. Гневный голос Перри все еще звучал в его ушах. А на что он, собственно, надеялся? Что она бросится ему на шею с воплем «О, мой герой! Увези меня из этого ужасного места!»? Да что он, собственно, знает об этой девушке? Мила, красива, внимательна к клиентам… Вот именно. На Земле Перри была внимательна к клиентам «Бюро Обмена», а здесь она внимательна к СВОИМ клиентам… Бердо прав. Все лунные девушки одинаковы. Кто платит, тот и заказывает музыку… Ну что ж, значит, не судьба. Пусть будет счастлива со своим Бором…

У трапа стоял Уэйнбаум с атомным ружьем наперевес:

– Мистер Мохо!

– Добрый вечер, Стенли, – пробурчал Омал. – А может быть – утро. Дьявол разберет эту Титанию…

– Что-нибудь случилось? – поинтересовался старпом. – Где Артур?

– Поехал за оборудованием, – проговорил яхтовладелец. – Ах да… Прошу прощения, Стенли, мне нужно к капитану. Если он не спит, конечно.

Уэйнбаум усмехнулся.

– Какой уж тут сон, – проговорил он. – Перед броском на Оберон не до сна…

Омал вскарабкался по трапу, поднялся в ходовую рубку. Старпом был прав: экипаж бодрствовал. Яхтовладелец коротко пересказал Саймаку, что произошло во «Дворце Веселья», но не стал вдаваться в подробности, которые касались мисс Би.

Максимилиан Саймак задумчиво посипел трубкой.

– Если я правильно вас понял, мистер Мохо, – сказал он, – нам предстоит погрузка и монтаж оборудования?

– Да, именно, сэр, – подтвердил Омал.

Саймак коротко взглянул на бортинженера Каттнера. Тот прищелкнул подошвами лунных башмаков и выбежал из рубки. Омал выложил перед капитаном карту.

– Вот, взгляните, сэр, – произнес психотурист, чувствуя себя не столько владельцем судна, сколько членом экипажа. – Может ли эта карта нам чем-нибудь помочь?

Саймак углубился в изучение карты. Омал ждал его резолюции, будто кары небесной. А вдруг капитан скажет, что это фальшивка? Впрочем, какой смысл Бофору подсовывать им фальшивку, если он и впрямь желает получить свои сорок процентов?

– Отличная карта, – к огромному облегчению психотуриста, произнес Саймак. – Почерк Торнтона Ловелла нельзя не узнать. По его планетографическим картам корабль можно сажать вслепую.