Ночной рейтинг звезды - Екатерина Красавина

— Он мог бы вообще ничего не говорить. Не очень я верю этой версии, — призналась Анна. — Не верю, что он убил Желткова.

— Наш телеведущий обладает странной способностью материализовываться в самых неприглядных местах. То в Смоленской глуши, то в квартире наркомана.

— Согласна. Но ничего сказать по этому поводу не могу.

— Ты не говори, а тащи его для допроса.

Анна снова позвонила.

— Глухо.

— А я склонен думать, что он каким-то образом серьезно замешан в этом убийстве.

Приехал оперативник Баринов ввел его в курс дела.

— Давай еще раз осмотрим комнаты.

— Ни записной книжки. Ни органайзера. Ничего.

Внезапно раздался звонок.

— Мобильник! — воскликнула Анна. — Где-то звонит мобильник.

— Где?

— Где-то тут.

Анна пошла на звонок.

Сотовый обнаружился завалившимся между кроватью и тумбочкой.

— Нашла!

— Хорошо. Мы уже можем на что-то опираться. Проверим звонки.

— Есть!

На работе Анна занялась проверкой сотового. После второго звонка она подняла голову и удовлетворенно сказала Баринову:

— Дмитрий Желтков был геем и работал в стрип-баре «Акапулько».

— Уже горячо. Может, нити убийства ведут в стрип-бар «Акапулько»? Поезжай туда. И разберись, что и как.

— Считайте, что уже отчалила.

В бар «Акапулько» вход преграждал здоровый негр. Он сразу прикинулся «моя-твоя не понимай». Это был настоящий бич милицейских работников. Все прекрасно говорящие по-русски китайцы, вьетнамцы, негры, киргизы, узбеки и прочие иностранцы, как только дело доходило до столкновения с законом, начинали делать вид, что ничего не понимают. Им требовался переводчик. Пока искали толмача — уходило драгоценное время. И ничего поделать было нельзя.

— Не понимаешь? — раскрасневшаяся от гнева Анна приблизила свое удостоверение к его лицу. На тупой физиономии негритоса ничего не отразилось.

— Я из милиции. По-ни-ма-ешь?

Негр мотнул головой. Анне хотелось треснуть его чем-ни-будь по башке. Но она находилась при исполнении служебных обязанностей. И превышать полномочия никак не могла.

— Позови кого-нибудь! По-зо-ви! — кричала ему Анна, как глухому.

Негр нажал на кнопку сотового и быстро набрал какую-то эсэмэску.

Через пару минут перед Анной стоял рыжий мужик в помятом джинсовом костюме. Карие глаза быстро осмотрели Анну.

— Вы к кому?

— Я из милиции. Следователь. Я расследую дело об убийстве одного вашего сотрудника. Дмитрия Желткова. Зарубина Анна Николаевна.

На лице рыжего ничего не отразилось.

— Он у вас работал?

— Да.

— Вас не удивляет, что его убили?

— Знаете, — протянул рыжий, — у нас работают люди повышенной группы риска. Все может быть.

— Вы знали, что Желтков наркоман?

— Он работал и выступал на сцене. А что касается его личной жизни, то меня она не волнует.

— Какую вы занимаете должность в этом заведении?

— Помощник директора.

— Ваша фамилия, имя, отчество?

— Валуцкий Борис Владимирович.

— Я могу побеседовать с директором?

— Если он на месте. Сейчас я уточню.

Борис вынул из кармана сотовый и набрал номер:

— Марк Ашотович, с вами хотят из милиции побеседовать. По поводу Дмитрия Желткова.

Рыжему что-то сказали.

— Да. Понял. Хорошо.

Закончив разговор, он повернулся к Анне и сказал:

— Марк Ашотович готов вас принять. Пройдемте за мной.

В стрип-баре была полутьма. Рыжий быстро шел впереди Анны, не оборачиваясь. Наконец они оказались перед дверью, обитой темной кожей.

— Пожалуйста, — рыжий распахнул перед Анной дверь.

В кабинете было светло. Переход от полутьмы к свету был слишком резок. Анна невольно прищурилось. Солнце било прямо в глаза.

Когда она перевела взгляд на человека, сидевшего за столом, то увидела, что его руки сжаты в кулаки. Как будто бы он готов к бою.

— Здравствуйте, Марк Ашотович! Я — следователь милиции Зарубина Анна Николаевна. Расследую дело об убийстве вашего сотрудника, Дмитрия Желткова.

— Мне уже сказали.

Рыжий Боря стоял сзади нее.

— Садитесь! — махнул рукой Марк Ашотович.

Анна села на черный стул с обтрепанной спинкой.

— Как давно работает у вас Дмитрий Желтков?

— Давно. Он у нас ветеран со стажем. Лет восемь. Или девять.

— В каком качестве он выступал у вас?

— Он был профессиональным стриптизером.

— Он работал каждый день?

— Нет. График менялся. В последнее время он стал часто отсутствовать без уважительных причин.

— Вы пытались выяснить, в чем дело?

— У меня — поток Если не может один — я срочно нахожу другого. Бегать ни за кем не собираюсь.

— Не был ли он чем-то подавлен в последнее время? Расстроен?

— Этот вопрос не ко мне. Я с ним тесно не общался.

— Я могу поговорить с кем-нибудь, кто его хорошо знал?

Марк Ашотович перевел взгляд на Бориса.

— Ну… Ромка Кривопуко. Он с ним контактировал, — вставил Борис.

— Где его найти?

— Он сейчас у Сержа. В гримерной.

— Среди ваших сотрудников много наркоманов?

— В рабочее время они приходят в нормальном виде. Что творится за пределами нашего бара, я не знаю, — поспешно сказал Марк Ашотович. Слишком поспешно, чтобы его слова были правдой.

— У Желткова были конфликты с другими работниками вашего бара?

— Не было.

— И еще вопрос: не был ли Желтков кому-нибудь должен крупную сумму денег?

— Не в курсе.

Анна поняла, что тема исчерпана, здесь она больше ничего не выжмет. Марк Ашотович не расколется. Его позиция понятна. Я — директор и с сотрудниками близко не общаюсь. Удобная отмазка для того, чтобы уйти от неприятных вопросов.

Анна поднялась со стула.

— Если у меня возникнут вопросы, по какому телефону я могу связаться с вами?

Марк Ашотович тоже поднялся из-за стола. Он был маленьким. На голову ниже Анны.

Он обошел стол и подошел к ней. Он сильно прихрамывал на одну ногу.

— Вот моя визитка. — Он сунул руку в карман и выудил оттуда порядком потрепанную визитку. — Здесь сотовый и домашний.

Анна протянула ему свою:

— Если что-то вспомните, позвоните по этим телефонам.

— Конечно.

— Как мне найти Кривопуко?

— Он у Сержа, в гримерной, — напомнил Борис.

— Борис! Проводи!

Марк Ашотович довел Анну до двери и сказал Борису:

— Потом зайди ко мне.

Борис быстро повел за собой Анну.

Гримерная находилась в конце коридора.

Борис остановился и постучал.

— Серж!

— Заходи! — Голос откликнувшегося мужчины был сладким, как шоколадный батончик «Сникерс».

Когда Анна вошла в маленькую гримерную, в нос ей ударил резкий запах одеколона.

— О! Борис! Ты с женщиной! Поздравляю!

На Анну в упор смотрел блондин с густыми черными ресницами.

Рядом с ним на кушетке лежал знойный, смуглый брюнет.

— Это… Анна Николаевна — следователь из милиции. Убили Желткова, и она расследует это дело.

— Убили! — охнул брюнет. — Кто?

— Идет следствие.

— Какой кошма-ар! — протянул Серж. — Ужас!

— Вы тут побеседуйте со следователем. Она вам хочет кое-какие вопросы задать.

— А в другое помещение можно перейти? Здесь слишком тесно.

— Можно пойти в зал, — сказал брюнет. — Там сейчас никого нет.

— Точно! — сказал Боря. — Я вам еще нужен? — обратился он к Анне.

— Пока нет. Где можно вас найти?

— Визиток у меня нет. Запишите или запомните телефон сотового.

Анна достала свой мобильник.

— Диктуйте.

Боря ушел, оставив ее с двумя парнями.

Серж посмотрел на Анну. Потом — на брюнета.

— Ну что, пойдемте?

В зале, где вечером происходил стриптиз, никого не было. Серж включил свет.

— Как?

— Нормально.

— Да.

Они сели за столик ближе к стене.

— Ну что… — сказала Анна. — Представьтесь.

Серж захлопал ресницами.

— Серж. Стилист «Акапулько». А вы давно работаете в милиции? — И призывно уставился на Анну.

Похоже, что у мальчика в голове большие тараканы. И он бисексуал. Хочет иметь все, что движется. К тому же уверен в собственной неотразимости.

— Вот что, Серж, — спокойно сказала Анна. — Оставь, пожалуйста, свой тон для работы. Я пришла сюда по делу, связанному с убийством. И давай говорить без этих дешевых ПОНТОВ.

— Понял. Все понял.

— Очень хорошо. Ты работаешь в «Акапулько» стилистом… Тебя зовут Сергей…

— Николаевич.

— Фамилия? — Анна достала блокнот.

— Румянцев.

— А вы? — повернулась к брюнету Анна.

— Кривопуко Роман Дмитриевич.

— Вы работаете…

— Стриптизером, — ответил брюнет. При этом в его голосе прозвучал вызов.

— Как мне сказали, вы хорошо знали убитого, Дмитрия Желткова.