Жена напрокат. Любовь (не) предлагать (СИ) - Квин Алиса

– Выпусти меня! – крикнула Смирнова, – Ты с ума сошел?

– Посидишь пока тут, – глухо прозвучал голос ее мужа.

В отчаянии девушка прижалась спиной к двери и опустилась на пол. Ее мысли будто парализовало. Мозг отказывался воспринимать вот такую реальность. Когда-то у нее была семья. Они с мужем любили друг друга. Родилась Маша. Появились трудности. Ведь девочку нужно было лечить. Но они обожали свою дочь и были готовы ради нее на все. Работали, как-то справлялись с трудностями. Что с ними стало? В какой момент все пошло не так? Супруги отдалились друг от друга, стали чужими людьми, врагами… Сейчас их разделяла не просто дверь в чулан, в котором оказалась заперта Марина, теперь между ними была пропасть.

Страх за жизнь дочери не позволял мыслить здраво. Она старалась гнать от себя дурные мысли, но те навязчиво кружились в голове.

– Виталик, – всхлипнула она, – пожалуйста! Маше нужно лекарство! Ей будет плохо!

Муж ничего не ответил на это, но через некоторое время она услышала:

– Это я. Как она? Хорошо. Дай ей ее таблетки. Нет! Я решаю этот вопрос! Все! Пока.

После этого стало немного легче. Пусть он не забрал лекарства из больницы, но он же знает, что нужно давать дочери, а купить новую упаковку можно в любой аптеке.

– Алло? Здравствуйте! Сегодня должна была состояться операция моей дочери. Да! Мария Смирнова. Да, я подписал отказ от оперативного вмешательства. Я хочу вернуть деньги, которые были перечислены на счет больницы. Как это деньги не возвращаются? Услуга не была оказана! Верните деньги за нее! Значит так, если вы сегодня же не вернете оплату на мой счет, я на вас в суд подам! Шарлатаны!

Что-то загремело.

– Твою мать!

Виталий ругался и лупил в стену кулаком. Марина снова сжалась. Слишком были свежи воспоминания о том, как у ее мужа случались вот такие приступы неконтролируемого гнева. Сейчас она даже порадовалась, что между ними есть преграда в виде двери, иначе запросто могло достаться и девушке.

Как странно тянется время в темноте. Когда человек оказывается один на один со своими страхами и мыслями, не имея представления, как долго это длится, реальность начинает восприниматься совсем по-другому. Может быть прошло всего несколько минут, а может быть уже целые сутки.

Марина смотрела в пространство перед собой и прислушивалась к звукам шагов через стену, как хлопала временами входная дверь, оставляя девушку одну в этом страшном доме, иногда до нее доносился запах дыма. Отвратительная привычка мужа всегда вызывала у Смирновой тошноту. Сейчас это помогало поддерживать связь с реальностью.

Усталость и эмоциональная перегрузка взяли свое. Несколько раз девушка проваливалась в тревожный сон, но просыпалась от каждого шороха и скрипа половиц в соседней комнате. В очередной раз, уплывая в бессознательность, Марина услышала вдалеке шум мотора. В памяти шевельнулось что-то, но тут же затихло. Прошло еще немного времени. Снова скрипнули половицы. Виталик тихо ругался сквозь зубы, перемещаясь по комнате. Потом что-то загремело, послышалась громкая ругань, грохот выстрела и какая-то оглушающая тишина после него.

Девушка отползла от двери. Испуганно закрыла рот руками, пряча рвущийся наружу крик. Громкие мужские голоса, неясный шум, а затем распахнулась дверь ее темницы. Яркий свет щедро пролился в чулан, почти ослепляя перепуганную Смирнову. В проеме стоял мужчина с обрезом в руках.

– Марина? – голос Давыдова в этой хибаре прозвучал невероятно, почти фантастически.

Александр уронил оружие на пол и шагнул внутрь. Воспринимая происходящее за часть своего бреда, Марина попятилась.

– Она здесь! – крикнул кому-то через плечо ее начальник, потом повернулся и снова посмотрел на девушку, – Марина, ты чего? Не бойся! Это же я!

Не дав ей опомниться, сократил между ними расстояние и обнял, крепко прижимая ее к груди, а потом зарылся лицом в волосы.

Оказавшись в кольце сильных рук, вдохнув знакомый аромат морского бриза, она осознала, что все это происходит на самом деле. Он нашел ее, спас…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Саша! – выдохнула Марина, теснее прижимаясь к мужчине, – Это правда ты!

– А ты ждала кого-то другого? – с улыбкой спросил он.

– Нет! – призналась девушка, – Я вообще никого не ждала…

Ее ответ не понравился Давыдову. Он нахмурился и чуть отстранился. Взял девушку за подбородок, вынуждая посмотреть на себя.

– Глупая, самонадеянная девчонка! Почему ты ничего мне не сказала?

Марина растерянно хлопнула глазами.

– Не хотела грузить тебя своими проблемами. Зачем тебе это нужно было бы?

В темных глазах шефа полыхнуло что-то странное.

– Затем, – хрипло сказал он, – что я люблю тебя! Все твои проблемы – это мои проблемы, и я никогда больше не позволю тебе их решать самой! И не надо мне говорить, что ты замужем и не нуждаешься в моей заботе! После вот этого, – он обвел взглядом чулан, в котором они до сих пор стояли, – я не отпущу тебя ни на шаг!

– Ты ненастоящий? – подозрительно спросила Марина, вызвав его улыбку.

– Самый настоящий! – в подтверждение своих слов Давыдов наклонился и нежно поцеловал ее.

– Вполне убедительно! – улыбнулась Марина, но тут же скривилась от боли в разбитой губе.

Александр нахмурился и чуть повернул ее голову на свет. Увиденное ему не понравилось.

– Я его убью! – зло прошипел Давыдов.

Он взял девушку за руку и вывел в комнату. Теперь свет в помещении не казался таким ярким, как она думала. Просто от длительного сидения в темноте воспринимался ослепляющим. Сейчас уже глаза адаптировались. В доме горела одна лампочка. За окном было темно. Марина ошарашенно смотрела на людей в униформе и бронежилетах, которые, казалось, заняли собой все помещение. Она даже не сразу увидела Виталика, который сидел в наручниках, с разбитым лицом, заплывшим глазом и окровавленным носом. Смирнова смотрела на мужа и видела совершенно чужого человека, который кроме отвращения и гадливости не вызывал никаких эмоций. Будто какое-то мерзкое животное. Нет, ни одно животное в мире не способно на такие поступки.

– Девочки здесь нет, – к ним подошел мужчина в форме и с автоматом в руках.

Марина и так знала, что Маши тут и не было никогда, но все равно сердце пропустило удар. Она беспомощно посмотрела на Александра. Он сжал ее пальцы и сказал:

– Мы найдем ее! Обещаю!

– Он разговаривал по телефону с кем-то, – вспомнила Марина, – говорил дать Маше лекарство. Я думаю, что это была Инга Максимовна.

Давыдов опустил глаза и покачал головой.

– Мне жаль, – тихо сказал он, – но Даниил и Света были у твоей свекрови дома. Там нет никого.

– Даниил и Света? – Марина округлила глаза.

– Потом все расскажу, – пообещал мужчина.

Послышался издевательский смех, постепенно перерастающий в истерический хохот.

– Не все можешь, да, урод? – сквозь смех выплюнул Виталик, с ненавистью глядя на Давыдова.

– Я могу гораздо больше, чем ты можешь себе представить, – совершенно спокойно ответил Александр.

Марина приблизилась к мужу. Встала напротив него, заглянула в глаза.

– Виталь, – заговорила она, – все кончено! Нет смысла больше мучить дочь. Скажи мне, где она!

Муженек осклабился.

– Обойдешься!

– Ты злишься на меня, – не сдавалась девушка, – но при этом страдает твой ребенок.

Слово «твой» она выделила интонацией.

– Ты ведь ее отец, я не верю, что ты желаешь ей зла…

Загнанным в угол зверем смотрел на нее тот, кого она считала мужем. В его глазах не осталось ничего человеческого, только жажда крови и бездна ненависти.

– Твоя дочь может умереть только потому, что ее мать грязная подстилка, – сплюнул кровь на грязный пол Виталий, – вот и живи теперь с этим! С этими, – он кивнул на свой конвой, – тоже натурой будешь расплачиваться?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В следующий миг он полетел на пол вместе с опрокинутым стулом. Давыдов оттеснил Марину в сторону и уже склонялся над поверженным врагом, занося кулак для следующего удара. Девушка вскрикнула и вцепилась в локоть Александра.