Штрафбат для Ангела-Хранителя. Часть первая - Денис Махалов

дистанцию между машинами.

Посмотрел по сторонам, запоминая видимые ориентиры. Щёлкнул кнопкой СПУ:

– Стрелок!

– Я здесь!

– Сейчас начнётся. Держись крепче, поняла? И по сторонам смотри внимательно.

– Да, да, держусь. И смотрю, – и чуть погодя: – не волнуйся, у тебя всё получится.

– Да ладно, знаю, – ответил ей Андрей.

И …. чуть не пропустил начало атаки!

Ведущий Ил впереди него резко нырнул вниз, быстро разгоняясь в пологом пикировании. Чудилин отдал ручку от себя, самолёт клюнул носом, он на пару секунд оторвался от сиденья, и завис на ремнях.

Наконец он увидел колонну: длинная, сплошная чёрная полоса из машин ползла по дороге, извиваясь, как гигантская змея. Большим пальцем правой руки откинул предохранительный колпачок с кнопки сброса бомб, расположенной слева на верхней дуге баранки. Ещё через несколько секунд, которые показались ему вечностью, и он увидел, как от ведущего самолёта отделились четыре капельки, и полетели к земле. Не отрывая руки от ручки управления, большим пальцем втопил левую кнопку сброса бомб. Самолёт заметно вздрогнул, с облегчением освободившись от четырёх центнеров тротиловой смерти. И сразу же, на всякий случай, перехватив левой рукой баранку, лейтенант правой рукой дёрнул к себе рычаг ручного сброса бомб43. Не теряя из виду ведущего, Чудилин вышел из пологого пике. Бросил быстрый взгляд через плечо – остальные самолёты их восьмёрки, выстроившись в длинную вереницу, по очереди выходили на рубеж атаки, и войдя в пологое пике, освобождались от бомб.

Выйдя из пологого пикирования, командир эскадрильи заложил левый вираж, по дуге облетая колонну противника, и заходя в хвост последнему самолёту атакующей восьмёрки. Чудилин, боясь оторваться, в точности повторил маневр своего ведущего, сохраняя дистанцию около 200 метров. Не прошло и минуты, как круг замкнулся: самолёт комэска пристроился в хвост замыкающему самолёту, и снова нырнул вниз, теперь уже под гораздо большим углом, градусов под 30. Чудилин, как привязанный, идя у него в хвосте, в точности повторил манёвр.

Прямо перед его глазами разворачивалась грандиозная картина уничтожения вражеской моторизованной колонны: уже около двух десятков машин стояли, объятые пламенем, густые клубы чёрного дыма поднялись метров на 100. Идущие за ними машины пытались свернуть в сторону, многие остановились – неразбериха на дороге царила полная. Маленькие фигурки фашистов убегали подальше от дороги, спасаясь от удара советских штурмовиков. От ведущего штурмовика отделились и пошли вперёд четыре дымных столба, и через 3 секунды упёрлись в остановившуюся кучу машин. Вспухли четыре взрыва, самолёт комэска вышел из пике.

Теперь мой выход! Откинув правый предохранительный колпачок на кнопке, отвечающей за пуск ЭРЭСов, Чудилин выбрал цель, чуть подобрал ручку на себя, загоняя два бензовоза в перекрестие рамки прицела. Палец – на кнопку пуска ЭРЭСов44, секунда, вторая, третья – цель увеличилась настолько, что заняла всю рамку прицела на лобовом стекле. Втопив кнопку, он почувствовал, как ощутимо вздрогнул самолёт, когда четыре ЭРЭСа с гулом сошли с направляющих. Через две секунды четыре дымные руки накрыли два бензовоза и ещё один грузовик в придачу. Взметнулось пламя взрывов, ручку – на себя, стук осколков по бронекорпусу. Мелькнула мысль: «низковато, однако!». Перегрузка вдавливает в сиденье, выход из пике, глаза шарят по небу – где ведущий? Вот, он, в 300-х метрах, опять уходит в левый вираж. Чёрт, оторвался!!

В наушники, перекрывая шумы эфира, ворвался требовательный голос ведущего:

– Семёрка, держи дистанцию!

Эх, где моя третья рука?! Левая рука лихорадочно перехватывает ручку управления, правая нащупывает маленький тумблер на микротелефонном щитке справа, щелчок – и радиостанция переходит в режим передачи:

– Есть держать! – и щелчок обратно, на «приём», правую руку – опять на ручку управления.

Левую – на рычаг газа, газ – вперёд до упора, правая рука с усилием отжимает ручку управления к левому борту и удерживая её там, плавно подтягивает её на себя – тяги, идущие к рулям, отклоняют их на заданные углы, и самолёт опять послушно входит в левый вираж.

Выскочив на высоту 600 метров, и немного сократив дистанцию до ведущего, наконец-то выдохнул, прижал кнопку СПУ:

– Стрелок?

Оттуда, звонко, возбуждённо:

– Нормально, держусь!

Стоя в левом вираже, Андрей бросил взгляд влево, на землю. Перед взором разворачивалась широкая панорама грандиозного избиения вражеской фашистской техники: выстроившись в круг, их восьмёрка, беспрерывно работала по колонне, обрабатывая её ЭРЭСами. Беспощадная и ревущая мясорубка быстро вращалась, терзая врага своими реактивными зубами45 . Более половины колонны было охвачено пламенем. Ведущий самолёт опять вышел на курс, параллельный дороге, и снова нырнул в пике. Андрей, стараясь держать дистанцию, послушно нырнул за ним, и так же, как командир, открыл огонь из всех стволов, проходя вдоль колонны, и поливая её свинцом.

На этот раз, он висел на хвосте ведущего, как привязанный, вслед за ним вышел из пике. Встал в левый вираж.

– Внимание! – вновь в наушниках послышался голос ведущего, – делаем ещё два захода, обрабатываем хвост колонны.

Кольцо воздушной мясорубки плавно оттянулось дальше, к хвосту колонны. И совершив ещё два полных круга, и разнеся пулемётно-пушечным огнём, всё, что осталось от колонны, кольцо распалось – ведущий разорвал круг, и на бреющем пошёл в сторону, на змейке собирая группу. Штурмовики, как утята, спешащие под защиту своей мамы-утки, подтягивались к идущему змейкой самолёту комэска, и сбросив газ, подстраивались сбоку в правый пеленг. Через несколько минут вся группа собралась, и плотным строем пошла обратно. … Истребители прикрытия, с началом атаки по колонне оттянувшиеся вверх, теперь снова пристроились к восьмёрке штурмовиков.

Только сейчас Андрей ощутил, как у него из-под шлемофона бегут струйки пота. В теле была необычайная лёгкость, ощущение сверхсилы. Грандиозность того бедлама, что они устроили немцам, поражала воображение. Да, ему весной 42-го пару раз приходилось ходить на штурмовку наземных войск. Но тогда он это делал на истребителе, в составе тройки. И то – один заход, длинная очередь из ШКАСОВ – и по газам! А тут….

Ощущение мощи и собственной всесильности не покидало его. Щелчок в наушниках:

– Андрей, а у меня по-прежнему всё нормально.

Стало стыдно, возгордился: «я сильный, я непобедимый», а про стрелка забыл… Что, трудно было кнопочку нажать и спросить: «стрелок, ты как?». Было ощущение, что горят уши.

Опять щелчок:

– Ничего, я не сержусь, в следующий раз не забудешь.

Он облегчённо вздохнул: «умница, не сердится, это хорошо. И ведь, всё слышит! Всё, что у меня в башке!»

Щелчок в наушниках:

– Не в башке, а в голове, дуралей!

Андрей улыбнулся…

***

Прилетели, сели, зарулили. Шурка вскочила на крыло, помогла открыть фонарь и отстегнуть