Маша из дикого леса - Дмитрий Александрович Видинеев

только Грыжи и грозы, но и много ещё чего. Ведь за этим страхом непременно последует другой. Сдалась один раз, уступит и в следующий. Нет уж! Решила пойти, значит пойдёт, и узнает, что за тайна прячется в мёртвом лесу. Да ещё и слово «Ёж» нарисует на дереве, как знак того, что справилась.

С этим решительным настроем Маша зашагала по пружинистой, покрытой толстым слоем спрессованной хвои и коры, земле. Представила, как потом скажет Мертвецу: «А я ходила в мёртвый лес, вот так-то! И тайну узнала. И ничего страшного со мной не случилось. Зря только пугал». Он будет злиться, что она ослушалась его. Ну и пускай. В следующий раз сто раз подумает, прежде чем вредничать.

Она с лёгкостью перебралась через большое поваленное дерево, перепрыгнула овражек. Оглянулась. Оставшийся позади сосновый лес, казался ей необычайно живым в сравнении с окружающей её трухлявой серостью. И солнце над живым лесом как будто ярче светило, и небо было прозрачней.

Ну, ничего. Скоро она вернётся. Отыщет быстренько тайну, и вернётся. Подбадривая себя, Маша двинулась дальше. Решила больше не оглядываться – очень уж сильно зелёный лес манил к себе, звал вернуться. Не нужен ей этот настойчивый зов, не сейчас.

Обогнула бурелом, ускорила шаг. Вдруг услышала шорох справа… Однако в голове не возникло никакой картинки. Странно. Может, ослышалась? Или дар Луны тут не работал? Да, плохое место. Очень плохое. Маша задалась вопросом: что здесь произошло, почему лес стал таким? Ни малейшего представления.

Снова неподалёку зашуршало. И опять никакой картинки. Да и глаза не примечали движения. Маша хоть и с внутренним протестом, но была вынуждена признать: ей не по себе. Впрочем, не до такой степени, чтобы назад повернуть. Терпимо.

Она набрала полные лёгкие пахнущего тленом воздуха, резко выдохнула: «Всё, хватит бояться!» И какое-то время шла на кураже, непрерывно внушая себе, что страшиться нечего. Это всего лишь лес с погибшими деревьями – заболел и умер. Обычное дело. Все умирают, рано или поздно, даже леса.

Но скоро кураж пошёл на спад. В голову полезли мрачные мысли. Вспомнились вонючий дом, ненавистный закуток за печкой, Грыжа, отец… Пыталась думать о хорошем – Аглае, кошке Мурке, рогатой великанше, красоте заката, но поганые образы вытесняли всё приятное из головы с каким-то агрессивным напором. Хоть бери да головой об дерево бейся, чтобы эти образы вытрясти. Тяжко. Ох тяжко. И шрам на щеке сильно зачесался ни с того ни с сего.

Солнце поднялось к зениту. Оно светило ярко, но даже его лучи не могли развеять гнетущую атмосферу этого места.

Маше казалось, что она уже целую вечность идёт средь отвратительных коряг и погибших деревьев. Нет, не устала, сил было хоть отбавляй, но надоело думать о плохих вещах, а поделать с собой ничего не могла. Само это место, словно бы впихивало в голову то, о чём совсем не хотелось вспоминать. Колдовство что ли какое-то? Не иначе – так и есть. Колдовство.

Злясь на непослушные мысли, она вышла к небольшому омуту. Вода чёрная, маслянистая, с серой пеной возле берегов. То тут, то там из этой черноты, как обломки клыков, торчали гнилые пни. Здесь стояли необычайно корявые деревья – корни вылезали наружу, словно в отчаянном желании выбраться из гиблой земли и убраться подальше. Ветви изгибались как-то неестественно, ломано, стволы перекрученные, с глубокими трещинами и дуплами.

Маша поморщилась: пахло тут совсем уж плохо. Гнилью. Смертью.

Раздался короткий гул, и над поверхностью воды вздулся и лопнул большой пузырь. На мгновение в голове Маши образовалась картинка: что-то тёмное, бесформенное, и среди этой неопределённости – жёлтый глаз с узким зрачком.

Что это было?

То, что скрывалось в чёрной воде, вот что!

Маша поспешно отошла от омута, а потом побежала, желая, чтобы это место скорее осталось позади. Впрочем, бежала вперёд, дальше, ведь сдаваться не собиралась. В какой-то момент даже триумф испытала, гордость за себя – двигалась же к цели, несмотря на страх! Та, какой она была раньше, так бы не смогла, давно бы уже назад повернула. А теперь – может!

Омут остался далеко за спиной, зато впереди замаячило ещё кое-что любопытное.

Это были сложенные из камней пирамидки. Очень много пирамидок, расположенных друг от друга на расстоянии нескольких шагов. Они тянулись вправо, влево, образуя линию, которая изгибалась и, возможно, гигантским кольцом что-то окружало. Дальше пирамидки было не разглядеть – терялись в колышущейся дымке.

Маша осторожно коснулась плоского камня на вершине одной из пирамидок. Кто их построил? Должно быть, люди леса. Но зачем? На этот вопрос ответа не нашлось. Впрочем, она была уверена: именно там, за границей из пирамидок, и скрывается тайна. Вот как далеко зашла. Почти уже рядом. Теперь нужно не думать о плохом, прочь нехорошие мысли! Быстренько туда и обратно! Увидит одним глазком, и достаточно.

Но откуда эта дрожь в коленках?

В очередной раз переборов страх, Маша двинулась дальше. «Если что, развернусь и побегу быстрее ветра!» – сказала себе. Но пока всё было тихо, спокойно. Местность такая же, как и до границы – сухие деревья, пни, коряги, овраги. Тоска, серость. Маше очень хотелось увидеть хотя бы одну травинку – чтобы глаз порадовался. За такое короткое время она уже успела соскучиться по зелени. Но больше всего угнетало отсутствие звуков. Обычных звуков живого леса – шелеста листвы, щебетания птиц, стрёкота насекомых.

Чем дальше отдалялась от границы из пирамидок, тем муторней становилось. И мысли о быстроте собственных ног больше не приносили успокоения. Воздух казался каким-то плотным, а кожа то и дело покрывалась мурашками. Маша остановилась, задумалась: а так ли сильно ей хочется открыть эту проклятую тайну? Впервые за весь поход нехорошее предчувствие одержало верх над упрямством. Впрочем, ненадолго. У упрямства были ещё серьёзные аргументы: если она сейчас развернётся и сбежит, то всё! Что-то внутри безвозвратно исчезнет. И не будет больше покоя. Каждый вечер перед сном станет ругать себя за трусость, станет постоянно вспоминать ту запуганную девочку, что жила за печкой. А быть может, даже снова станет той самой девочкой. Страхи начнут нарастать, как снежный ком, и всё от того, что в мёртвом лесу она сдалась, сбежала. Проиграла схватку. Грыже это очень понравилось бы. Трусливая девочка внушила себе, что она смелая, вот только хватило её ненадолго.

Маша вытерла ладонью испарину со лба. Если сейчас сбежит, то вернуться сюда больше не сможет. Духу не хватит. Или сейчас, или никогда.

Сейчас!

Она стиснула зубы и зашагала дальше