Медь Химеры - Пирс Энтони

Это и впрямь пробудило некоторый интерес. У Мертина было достаточно времени, чтобы подумать обо всех радостях спаривания, и у него уже появилось некоторое желание получить их.

— Если только мы сможем достать ягоды.

— Да. Вот почему нужно добраться до этих существ и заставить их принести ягоды нам. Мы не можем выбраться наружу, но они могут, если мы их отпустим.

— Но они не вернутся. Ни с ягодами, ни без ягод.

— Да, но если мы предложим им что-нибудь в обмен, может быть, они вернутся?

— Что?

— Наши старые медные жала. Ты знаешь, как они высоко их ценят.

— Но ведь они опасны! Даже для нас самих!

— Но если мы заключим сделку?..

— Мы не будем рисковать нашими головами. Нет, спасибо, Мервания. Играть с пищей это одно, а заключать с ней сделки — совсем другое.

— ГРРРААУУ! — согласился Грампус. Мервания была в отчаянии. Она знала, что другие головы правы, но терпеть не могла, когда приходилось от чего-то отказываться и отступаться. Было так много мест, которые она хотела бы увидеть еще раз и не могла сделать этого физически. Например, существовал чудесный мир цветов, где большеголовые волшебники с зеленоватой кожей выращивали странные урожаи. Как же ей нравились мясные растения и цветы с девичьей кровью! Грампус вдоволь наелся сочных побегов торсодеревьев и винных внутренностей, а Мертин пришел в экстаз, впервые полакомившись ромштексами из огузков с мясным древесным пюре. Это были великолепные пиры в хорошие времена, и волшебники не обижали их, а наоборот, разрешали им пировать сколько влезет. Почему же тогда они покинули тот мир? Какое-то действие, неприятность со стороны волшебников или просто обычная любовь к странствиям — теперь Мервания уже не могла точно припомнить.

— Мервания, что ты делаешь, опять дремлешь и мечтаешь?

— Я подумала, что слишком много сегодня разговаривала, — коротко ответила она.

— Да, верно. Кроме того, ты чересчур много мечтаешь. Но они сейчас идут сюда. Они снаружи.

— О ком ты говоришь?

— Используй-ка свои мозги, Мервания. Твои, предположительно, такие гибкие мозги.

Что же это она позволяет Мертину говорить ей всякие обидные вещи? Мервания послала мысль за пределы их острова. Та встретилась там с другими мыслями.

«Если бы только я не съел эту ягоду, нас бы не поймали! Как глупо я поступил! Также глупо, как и Келвин!»

Кайан Найт, один из беглецов! И…

«Это я впутал мальчика в это дело! Мне следовало бы смотреть за ним повнимательнее! Теперь он уже никогда не встретит свою невесту!»

Отец Кайана! Джон Найт. Мервания, изящно изгибаясь всем телом, начала пробираться к воротам. Приношение было доставлено через болота, и беглецы снова оказались в ее власти. Все было так, как и должно было быть. Вот только…

Она все еще хотела получить эти ягоды. О, да, она все еще очень хотела получить их.

Она не беспокоила себя обычным трюком «голова над стеной», потому что знала, кто был там сейчас и кого они будут ждать. Такие насмешки, к сожалению, действовали только один раз.

Распахнув ворота, она посмотрела на исчезающий ряд пузырьков, а затем на тщательно связанных и совершенно беспомощных Найтов.

— Добро пожаловать домой, — сказала она. — На этот раз это совершенно не сюрприз.

— Ч-что вы имеете в виду? — задыхаясь, пробормотал Кайан.

— Но ведь ты был здесь до этого с визитом. Ты думал, что я об этом не узнаю?

— Я отрицаю это! Кто бы здесь ни был, это был не я.

Бедная пища. С таким трудом понимает, чего от нее хотят.

Глава 12. Хельба

— Они идут! — Филипп был так возбужден, что не мог даже сдерживаться. Он показывал на канцийскую кавалерию, которая мчалась на них в атаку. Всадники летели все быстрее и быстрее и значительно превосходили их численностью, а генерал Рейли, иначе Сент-Хеленс, все не отдавал приказа. За их спинами была открытая долина Канции и лес Германдии, который они только недавно покинули.

— Эти лошади и всадники могут быть фантомами, иллюзорными, — сказал Ломакс. Его голос по-мальчишески ломался, вызвав удивленный взгляд Филиппа. Пусть он был всего только на несколько лет старше Филиппа, но казался бывшему мальчику-королю совсем не подверженным страху.

— Обратно в лес! — приказал Сент-Хеленс. — Укройтесь за деревьями. Не стреляйте; ни одного выстрела, пока не увидите, что они настоящие!

Люди подчинились, как и следовало хорошим солдатам. Сент-Хеленс не был в этом уверен, но они все же были дисциплинированными. Они ждали, укрывшись за деревьями: стрелы нацелены, луки натянуты, мечи, щиты и копья готовы на тот случай, если эти солдаты окажутся настоящими.

Канцийская кавалерия остановилась примерно в полете стрелы от них. Высокий канцийский генерал привстал на стременах и взмахнул бело-голубым канцийским флагом.

— Перемирие! — громко провозгласил он. — Переговоры между командующими!

Сент-Хеленс расслабился. Его осторожность, выразившаяся в поисках укрытия, оправдалась; это было настоящее войско, а не призрачное. Он был счастлив заключить перемирие. Лучше говорить, чем сражаться, хотя, вероятно, сражения все же не избежать.

— Согласен! — в свою очередь откликнулся он. — Мы встретимся на полдороги. — Затем он прокричал своим людям:- Всякий, кто нарушит перемирие, погибнет! Мой заместитель, Ломакс, проследите, чтобы этот приказ был выполнен!

— Есть, сэр, — откликнулся Ломакс. В случае необходимости он был готов умереть за своего генерала, и Сент-Хеленс знал это.

— Филипп, будь начеку.

— Что значит «начеку», генерал Сент-Хеленс?

Неужели паренек так никогда и не научится?

— Земное выражение. Просто делай все как надо. Будь настороже, чтобы не было никаких нарушений перемирия со стороны этих военных.

— Есть, генерал Сент-Хеленс. Я это сделаю, — мальчишка казался возбужденным, к нему снова вернулся азарт заядлого игрока в шахматы.

— Прекрасно. Тогда… — Сент-Хеленс отправился вперед, навстречу канцийскому офицеру. Земля была немного сыровата после вчерашнего дождя, и запах земли и травы был бы удивительно приятен для его ноздрей, если бы перед этим они не прошли через лес. Откуда канцийцы могли узнать, что они появятся именно здесь, в этом конкретном месте на границе? Конечно же, разведка. Наблюдение с помощью древнего искусства, в которое он теперь полностью верил. Сражаться с армией это одно, но с колдуньей? Он выбросил эту мысль из головы и решительно зашагал вперед.

— Генерал Рейли, армия Германдии, — сказал он, приближаясь к поджидающему его военному.

— Генерал де Голлик, армия Канции, — представился тот. Это был крупный и некрасивый человек с очень большим носом; нос был наиболее впечатляющей его чертой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});