Аниськин и шантажист - Максим Курочкин

– А есть ли состав преступления в его действиях?

– Конечно! Ты забыл, что кроме искупления он требует деньги?

– Ты называешь деньгами двадцать один рубль?

– Сколько бы то ни было. Дело не в сумме, а в том, на что идет эта сумма и каким путем она наживается. К тому же ты не смотришь вперед: представь, что этот самый Рыбий Глаз очень уж достанет какого-нибудь не в меру горячего но-пасаранца. Тот его выследит – как ты убедился, это нетрудно – выследит и попытается нейтрализовать. Ты уверен, что это окончится без кровопролития?

Кирилл вспомнил День Выдергивания Волос и его передернуло. Если уж невинного гостя совхоза чуть не лишили растительности на голове и вымазали гуталином со скверным запахом, что чего уж говорить о том, кто действительно в чем-то виноват!

– Не уверен, – согласился он с братом.

– А если честно, – уже без прежнего запала признался Костик, – мне просто очень хочется посмотреть в его рыбьи глаза. Никогда еще не видел живьем человека, способного держать в страхе всю деревню.

– Ты думаешь, власть его столь сильна?

– А ты думаешь, шантажу подверглись только пятеро известных нам человек?

Разговор прервал барабанный стук в дверь. Стук был очень неприятный: дробный, четкий, с ровными паузами, будто била машина или на худой конец студент консерватории, занимающийся на ударных инструментах. Ни подобной машины, ни студента в Но-Пасаране не числились, а непонятное всегда настораживает. Братья вздрогнули: нормальный посетитель так стучать не будет.

– Стучат явно не кулаком, – применил дедуктивный метод Кирилл.

– Встань за дверью, – скомандовал Костик.

Он достал из-под подушки «макарова» и подошел к двери.

– Кто там?

Стук прекратился, но ответа не последовало. Костя приложил ухо к деревянной обшивке – тихо. Но только он собрался приоткрыть дверь, как новая серия дробных ударов заставила его отпрянуть.

– Чего скачешь, чего скачешь? – раздался спокойный голос с печи.

– Тихо дед, не мешай, – шепнул Костя, – и не высовывайся. Это может быть опасно.

– Куды там, опасно, – не испугался дед, – опасно, когда Анчутка приходит, а это не Анчутка, так что убери свою пугалку.

– Без тебя знаю, что не Анна Васильевна, – отмахнулся Костя, – Кирилл, возьми что-нибудь тяжелое, приготовься!

– Вот дурында, – продолжал бубнить дед, – свого родного козлика не узнает. И таким дурындам орудия дают! Куды мир катится? Нет, чтобы с мафиями биться, они Рыбьих Глазов отлавливают и на козлов с пушками идут. Куды мир катится? И все из-за того, что кровушку пустить не дают. Я уж и тазик приготовил, и нож зеленкой трофейной простеризовал, а они ломаются. А кому, спрашивается, от моего лечения хуже было?

Костик сконфузился. Как он сам не догадался, что это может быть Мухтар? Он приоткрыл дверь и запустил в избу клубы морозного воздуха в количестве две штуки и служебно-разыскного козла в количестве одна штука. Мухтар тут же встал на задние копыта, передние положил хозяину на плечи и быстро-быстро облобызал ему все лицо. Соскучился.

Комаров с досадой вытер лицо тыльной стороной ладони.

– Таскается непонятно где сутками, а потом дверь выламывает, – сердито выговорил он. – Брысь на улицу!

– Ладно, не сердись, – заступился Кирилл, – ничего плохого он не делал, стучался, как порядочный, в дверь, и все. Сами виноваты – с этим Рыбьим Глазом уже от малейшего шороха шарахаемся. Давай его лучше покормим. Наголодался, поди-ка, замерз.

Костя в душе и сам понимал, что козел тут не при чем. Просто ему было неловко за небольшое паникерство, вот он и скрывал свое смущение за маской агрессивности. Костя сбегал к хозяйке, попросил затопить баню, подкинул в печку полено и отмахнул напарнику щедрый ломоть черного хлеба.

Как ни странно, козел голодным не был. Он лениво, без видимого удовольствия, помусолил хлеб с солью и растянулся перед печкой. Несмотря на наличие в доме газового отопления, Костя регулярно подтапливал печку. Во-первых, этого требовал Печной – лежать на холодной печи он отказывался категорически, во-вторых, Костику самому безумно нравился живой огонь в доме и потрескивание раскаленного до прозрачности полена, частью утопленного в пепле или попелуйнике, как называли его в Но-Пасаране.

Мухтар, словно настоящая собака, принялся лениво почесываться копытцем и выгрызать льдинки из длинной густой шерсти. Комаровы молчали. Казалось, что они лениво наблюдали за отдыхавшим перед печью козлом, на самом деле, каждый думал о своем. Костя вспоминал о том, как однажды уже познакомился с одним но-пасаранским шантажистом. Вернее не с ним самим, а с его бренным телом – бедняга избрал не совсем безобидный объект для шантажа. Самое печальное было в том, что пока Костя методично расследовал первое убийство, оно успело потянуть за собой второе. То дело и было веской причиной для скорейшего раскрытия инкогнито Рыбьего Глаза. Не так страшен черт, как его малюют, не так безопасен шантаж, как принято считать.

Кирилл тоже думал о шантажисте. Но, в отличии от брата, он относился к расследованию несколько снисходительно, как бы с высоты своей столичной практики.

Смятый, подмокший клочок бумаги, выпавший из шерсти козла, они заметили одновременно, одновременно же не обратили на него никакого внимания. Братья были заняты более важными делами, чем разглядывание мокрых бумажек. Они думали. Поэтому бумажкой – хочешь-не-хочешь – пришлось заинтересоваться Мухтару. Он толкнул ее влажным носом, втянул ноздрями что-то говорящий ему одному запах, вытянул губы трубочкой и мягко взял ими явно несъедобную бумажку.

– Мухтар, отдай, – поздно сообразил Костик.

Виктор Августинович учил, что ни один миллиметр бумаги из дома милиционера не может быть просто выкинут – его необходимо уничтожить так, чтобы невозможно было прочитать ни буквы даже с помощью самой современной эспертизы. Неплохим методом уничтожения считалось сожжение и развеивание над океаном. Так же неплохо было порвать депешу на мелкие кусочки и тщательно разжевать. Можно было бы только благодарить Мухтара за оказанную услугу, если бы он предоставил бумагу на предварительное прочтение, а так…

– Отдай! – Костик кинулся к своему парнокопытному другу.

Любой из козлов, да и не только из козлов, ни за что не отдаст то, что у него пытаются вырвать прямо изо рта. А Мухтар вообще предпочитал обычной козлиной пище всякую гадость – бусы, окурки, полиэтиленовые пакетики от китайской лапши. Он посчитал несправедливым то, что хозяин хочет отнять у него законно добытую пищу и попытался как можно быстрее заглотнуть лакомство. Но Костя успел разжать зверю челюсти и ухватить двумя пальцами последний непроглоченный обрывок бумажки. Конечно, вероятнее всего, охота за бумажкой была напрасна, но Костя знал, что его напарник имеет милую особенность – всегда некстати пожирать важные улики и документы, поэтому уже привык тщательно изучать все, к чему имеет гастрономические пристрастия его животина.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});