Аниськин и шантажист - Максим Курочкин

Штраф был вполне по карману директору школы, да и сама идея шефства над памятником ему понравилась. Но разве мог он, бывший советский человек, пойти на поводу у шантажиста? Ни-за-что! Три дня он не находил себе места, три дня метался между желаниями во всем признаться другу, незаметно подкинуть рыбу в его дом, быстренько съесть ее, или вообще выкинуть к чертовой матери в овраг. В конце недели выкинул рыбу к чертовой матери в овраг и успокоился. В конце-концов, доказательств нет, рыбу учитель истории вряд ли пересчитывал, и вообще, не будет Рыбий Глаз связываться с самим директором школы из-за такой ерунды. Люди машинами воруют – и ничего.

Машинами, но не у товарищей по шахматам. Рыбий Глаз наказал директора за неповиновение изощренно-жестоко. Он не поведал селу о его проступке, он просто дал ему свою кличку. А удачные клички на селе приживаются стремительно. Тем более, что глаза у директора школы были действительно немного навыкате и как только раньше ученики этого не замечали? Отныне и вовеки веков эта кличка призвана была напоминать ему о его маленьком, но очень неприятном преступлении, отныне и вовеки веков. Истинный Рыбий Глаз был великолепным психологом. Он понял, что страшнее наказания для грешного директора школы было трудно придумать.

– Почему вы рассказали мне это? Никто не знал и не узнал бы, – тихо спросил Костик.

– Комплекс Раскольникова, – виновато развел руками Борис Николаевич, – мне надо было хоть кому-то рассказать. А вы лучше всего подходите для этой роли – вы представитель карающих органов, вы имеете право наказать меня с помощью закона. Знаете, оказывается очень неприятно, когда кара приходит к тебе свыше, словно проведение наказывает за грехи, словно Бог карает. Я ведь до сих пор атеист. И я буду чрезвычайно признателен вам, если вы меня осудите и подвергните наказанию, предусмотренному конституцией. Давно хотел прийти, но все не решался. А тут так удачно вы подвернулись. Меня посадят? Когда будет суд? А что, если Рыбий Глаз не захочет быть свидетелем? Как я понимаю, он пока не собирается раскрывать свое инкогнито. Мне сейчас пройти в отделение или можно попрощаться с женой?

– Успокойтесь, Борис Николаевич, – еле-еле смог вклиниться в поток его речи Костик, – никто вас наказывать не будет.

– Нет, я так не согласен, – закапризничал директор школы, – если я избегну наказания, то буду мучиться всю оставшуюся жизнь. Вы не имеете права отпускать преступника на свободу.

– Имею, – строго сказал Костик, – если это в интересах следствия. Сейчас мне просто как воздух необходима ваша помощь. И если вы не откажите мне в ней, то вам простится ваш проступок. Пока можете начинать шефство над памятником, а на пятьдесят один рубль купите в дом престарелых мороженое. Не факт, что это разжалобит Рыбий Глаз, но факт, что вам станет легче. Вы согласны на сотрудничество?

– Согласен, – снял очки Борис Николаевич, – при условии, что мне не придется продавать Родину и знакомиться с проститутками.

Знакомиться с проститутками и не требовалось, пока помощь директора школы заключалась лишь в том, чтобы предоставить в руки правосудия улики против шантажиста. Спустя полчаса в руках у Костика было письмо Рыбьего Глаза и два конверта: один надорванный, без адреса, только с фамилией и именем получателя. Именно в нем получил письмо-шантаж Борис Николаевич. Другой конверт представлял для Комаровых гораздо больший интерес: это был неиспользованный конверт с адресом. Именно в него должен был вложить деньги директор школы.

Рыбий Глаз предусмотрел все: по почерку вычислить его было невозможно – письмо было набрано на компьютере и отпечатано на принтере, к величайшему удивлению и неудовольствию Костика. Гражданин, подвергшийся шантажу, не мог узнать адрес, по которому отправлял деньги – на конверте вместо привычной улицы и номера дома был указан номер абонентского ящика местного отделения связи.

Но это обычный гражданин, чего нельзя сказать о местном участковом. Костя не удержался и расплылся в улыбке – ему ничего не стоило узнать на почте, на чье имя абонирован ящик и кто именно забирает из него конверты с деньгами. Даже если тот, кто прячется под столь дурацким и неостроумным прозвищем, не берет деньги сам, а отправляет курьера, раскрытие его инкогнито – дело времени. Даже скучно. То ли дело – расследование убийства или хищения государственной собственности в крупных размерах!

Костя так торопился поделиться с братом своими открытиями, что решил отложить визит к гусиному террористу. Скорее всего, если тот и сохранил письмо, оно мало отличается от данного.

Его так и подмывало завернуть на почту и узнать хозяина абонентского ящика номер шесть, но это было бы нечестно по отношению к Кириллу. Он заслужил совместное пожинание лавров.

* * *

Ночью работалось плохо, хоть Мишка и надел старые высокие галоши, но ноги постоянно попадали во что-то липкое и мерзкое, постоянно проваливались в скрытые пустоты и путались в каких-то не то веревках, не то лианах. Мишка даже два раза упал, ободрал руку о ржавую консервную банку и вляпался в нечто неприятное и вонючее.

Мишке всегда было лень ходить за сто метров к оврагу, поэтому вываливал он свой мусор прямо за соседским огородом. Все неприятности от столь духовитого соседства доставались соседу, действовал Мишка осторожно. Конечно, соседи догадывались, чьим рукам принадлежат несимпатичные кучи на задах их огорода и даже пару раз пытались скандалить, на что Мишка разводил руками и весело глумился: не пойман, не вор. Временами, конечно, он с гордо поднятой головой шествовал мимо бдительно взирающих на него односельчан к месту общей свалки. Но тем слаще было под покровом ночи вывалить ведро гнилой моркови под носом у дрыхнущего соседа. К Мишкиной лени примешивался особый преступный азарт, и неизвестно, сколько бы продолжался весь этот беспредел, если бы однажды ночью, во время самого процесса вываливания мусора в любимую кучу, его не ослепила молния.

Соображал Мишка всегда быстро. Он сопоставил в уме несколько фактов, как то: отсутствие грома, зимнее время года и близость самого разряда и понял, что то была вовсе не молния, а вспышка фотоаппарата.

– Щас в рыло получишь, – крикнул Мишка в темноту фразу, безотказно выручающую его в самых затруднительных и деликатных ситуациях.

Увы! Скорее всего, было уже поздно. Пока Мишка все это быстро соображал, пока глаза его опять привыкали к темноте, злоумышленник успел скрыться.

Пару дней Мишка поволновался, а потом решил успокоиться. Может, то правда была особая зимняя молния? Или какой-нибудь ненужный сосудик в глазу лопнул.

Вот как только он успокоился, и пришло письмо с фотографией: сам Мишка в какой-то некрасивой позе, спиной, вернее тем, чем спина заканчивается, вываливает мусор на соседский забор. Как на грех в тот момент Мишку угораздило обернуться, поэтому сомнений в том, что это именно он, не было. Мишка немного попитал себя надеждой что глаза не его, красные какие-то, а не карие, но потом понял, что все другое части лица и тела точно его, и закручинился. Ладно бы, если бы пришлось разбираться только с соседом. А то как на зло, навалили к нему в гости сыновья с женами. А сыновья у него под два метра ростом и дружки у них в Но-Пасаране еще не перевелись.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});