Враг Самогеты - Анна Пушкина

но и его уже хорошо оборвали, орехи висели только на самых верхушках. Амидера и Трантина принялись собирать ягоды ишника. Точнее, собирала голубоглазка, а гномиха подсказывала, какую ветку ей лучше схватить. Решив, что они справятся, мы с Алгердой направились к орешнику. Лучше набрать побольше орехов, чем довольствоваться кислыми ягодами ишника.

Разглядывая орехи, до которых с нашим ростом невозможно было дотянуться, юная княжна свела руки, но в последний момент я успела ее остановить.

– Ты чего надумала делать?

– Повалю дерево молнией, а на что похоже?

– На безмозглость, – тут же парировала я. – Нам только орехи нужны, глупо валить деревья просто так. Духу Земли это не понравится, а он славится своим злопамятством.

Я подошла и как следует тряханула куст, перезрелые орехи с легкостью начали осыпаться нам под ноги.

– К тому же Дух Земли щедро с нами поделился, и только избалованные высокородки не хотят лишний раз башкой подумать перед тем, как проявлять неуважение к Духам.

Нахмурившись, но ничего не ответив, княжна принялась помогать собирать упавшие орехи. Не думаю, что она вняла моим речам. Любому орку известно, люди не слишком верят в Духов, но, возможно, это научит ее полагаться не только на свою магию. Если говорун надеялся на этот урок для сестры, то она его получила. Закончив, мы побрели дальше до ручья, надо было наполнить все фляги, которые имелись при себе. Гномиха обещала, что воду в пещерах мы найдем, и об этом можно не беспокоиться. Хоть одна хорошая новость.

Вечером в лесу темнеет быстро, задерживаться мы не стали, да и оглядываться по сторонам при малейшем шорохе надоело. Вернувшись на полянку, застали маленький костерок, который разгонял искрами сумрак. Волки наловили дичи больше, чем нам требовалось, видимо, с расчетом и на голодающих гномов. Перекинувшись людьми, двое мужчин и Ортос свежевали добычу и как раз половину передавали ожидавшему неподалеку седобородому. Гном хмурился, говоря о чем-то с князем-болтуном и драгоном. Я направилась прямо к ним. Судя по лицам, обсуждали они что-то важное. Мы уже знали, что идти предстоит по узким проходам, которые строились как туннели для перевозки грузов между основными подземными городами. Эти проходы неприметны, и встретить в них полчища демонских тварей маловероятно. Для монстров там слишком тесно. Даже если набредем на кого-то, в узком проходе им придется выстраиваться в очередь, чтобы до нас добраться, и это немаловажное преимущество может спасти нам жизни.

– Мы сможем использовать свою магию в ваших шахтах? – услышала я напряженный вопрос князя-балабола и сразу сообразила, о чем речь. После того как гномы рассказали, что именно гномий не позволяет с легкостью открывать в их горах порталы, он явно насторожился, боялся, что и остальная магия окажется бесполезной. Орки – воины, и мы привыкли полагаться в первую очередь на сталь, она не предает. А балабол – маг, он полагается на магию. Карктар много раз повторял: по-настоящему силен тот воин, которому сначала покорился меч, а потом магия. Возможно, поэтому он никогда не возражал, что я выбрала меч, в надежде, что и магия однажды мне подчиниться. До сих пор мои магические потуги были невелики. Теперь даже язык не поворачивается себя магом назвать. Особенно после того, как увидела, на что способны голубоглазка и балабол, проходящий сквозь камень, как нож через жир.

– Ну и какой же ты геомант, человечья башка, если таких простых вещей не знаешь? – начал насмехаться гном.

Балаболу издевка не понравилась, и в глазах хищно блеснуло зеленое марево силы. Гном сразу же струхнул и перешел на более уважительный тон.

– Мы бы не стали рыть туннели там, где дорогая руда, и там, где нам самим надобно использовать магию. Внутри наших городов и переходов гномия почти нет. Но без острой необходимости лучше не прикасаться к камню магией, иначе рискуешь остаться захороненным заживо в наших пещерах. Сломаешь ненароком какую-то опору, и все. – Седобородый хлопнул в ладоши. – В век не откопаешься.

Не знаю, устроил ли балабола ответ старого гнома, капюшон привычно скрывал половину его лица, но, подозвав остальных, он попросил Трантину подробно описать наш путь. Все это время гномиха говорила мало, на вопросы отвечала быстро и коротко, явно избегая внимания. А тут вдруг все взгляды обратились на нее, поэтому она засмущалась и уставилась на свои грязные, поношенные сапоги. Седобородый гном махнул на нее рукой и открыл было рот, чтобы рассказать, но я жестко его прервала:

– Пусть сама говорит.

Важно было убедиться, что наша провожатая знает, каким путем мы пойдем, в узких туннелях никто, кроме нее, не ориентируется. Я присматривалась к гномихе. Турея ничего интересного не подсказывала, обычное свечение незрелого отрока. Взросление часто протекает болезненно, особенно если твои сородичи уверены, что пользы от тебя немного, и первого готовы отдать на съедение тварям. Впрочем, для нас это, скорее, удача, можно не ожидать подвоха или ножа в спину. Кто знает, что там, в этих крошечных головках, творится. В глубоких пещерах ничто не мешает изворотливым гномам от нас избавиться, завести в свои лабиринты, и поминай как звали.

Трантина сначала говорила тихо, но, убедившись, что никто ее не перебивает и все внимательно слушают, заговорила уверенней:

– Пойдем туннелем, который выведет нас к залу Всюдублеск, тихонько пересечем его, дальше по галерее Павших и снова в туннель, а там недолго до ближайшего охранного рубежа.

Звучало не слишком сложно, но на всякий случай я переспросила:

– Ты уверена, что не потеряешься в ваших темных туннелях?

Она решительно кивнула. Все же характер в этой малявке есть, и, возможно, впервые ей представится возможность его показать. Трантина нас еще удивит, иногда характеру надо время, чтобы раскрыться.

Седобородый дослушал, что-то бубня своему ворону, забрал свежее мясо у оборотней и, не прощаясь, пошел прочь. Трантине ничего не осталось, как последовать за ним, обещая вернуться за нами ранним утром. Около снятой с петель двери старый гном остановился и начал быстро что-то нашептывать. Дверь залилась белым светом, вспыхнули руны, и через миг она вернулась на место, словно и не лежала на земле никогда.

– Эй, гном, – окликнул его в спину князь-болтун.

– Чаго? – ответил седобородый, оглянувшись.

– Мясо для ваших детей и для нее, – Мор указал на нашу провожатую, – чтобы утром она вернулась к нам сытая и отдохнувшая.

Разглядывая шрам князя-говоруна на пол-лица, седобородый сердито буркнул:

– Не думай, что ты тут что-то решаешь, эти горы – наша земля.

– Ага, вижу, только чего-то вы не очень справляетесь с ее охраной.

Вот точно балабол. И что за Дух