Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Примерно в 9.20 по радио проскочило желанное слово. Командир машины: «Внимание! Сидение здесь наконец оправдывается. Справа — четкая колонна, два Т-34–85, затем два «Сталина-2», затем еще два Т-34–85. Головная машина в 400 метрах от края города. Скорость довольно низкая, около 15 км/ч. Интервалы примерно 25 м».
Начался пахнущий смертью диалог между командиром и его наводчиком.
Наводчик: «Понял! Пусть парни едут дальше, чтобы несколько попали в прицел».
Здесь, поскольку я уже знал дистанцию, проверенные 750 м, я быстро высчитал нужное упреждение для бронебойного по цели, идущей на 90 градусах, то есть в бортовой проекции, по отношению к нашим пушкам, на скорости 15 км/ч. Короткий расчет в уме, используя константу 3, как первый делитель — для осколочных снарядов делитель был бы 2, — шел примерно так:
15 км: 3 = 5 тысячных
5 тысячных: 4 тысячные = 11/4 деления
Пока колонна сохраняла скорость 15 км/ч, на каждый из танков нужно было упреждение в деление с четвертью, так что главная марка выходила вперед на половину длины цели, а нулевая отметка выставлена ровно на середину. Когда нижняя часть гусениц вражеского танка скользила по прицельным маркам — это называлось придержать на шесть часов, — оружие на нулевой отметке автоматически опускалось чуть ниже половины общей высоты танка, а именно 1,6 м над прицельными марками, уровня воображаемого центра этого танка.
Командир: «Хорошо! Когда начнем, стукни как следует головную машину. Стреляй, как будешь готов».
Наводчик: «Есть! Уже держу первый Т-34 в сетке. Упреждение есть. Придержал на шесть часов. Огонь!»
Командир: «Прямое попадание в низ башни! Теперь выбей первого «Сталина». Лучше целься в корпус, сразу под башней. Целься ровнее».
Вся колонна остановилась — Советы могли даже подумать, что нарвались на противотанковые мины с дистанционным управлением, — и не было нужды брать упреждение.
Наводчик: «Придержал на шесть часов. Огонь!»
Командир: «Прямое попадание в корпус! Из этого парня идет дым! Его уже не залатают! Второй «Сталин» уже горит!»
Наводчик: «Какой еще урон мы можем нанести?
Командир: «Предпоследний Т-34, сразу за вторым «Сталиным», явно еще свое не получил».
Наводчик: «Огонь!»
Командир: «Хороший выстрел! Прямо в башню. Черт взял всю колонну. Ни одного выжившего. Прекратить огонь!»
Наводчик: «Я продолжу наблюдение. Может быть, что-то еще двинется».
Командир: «Хорошо. Переключиться на передачу!»
Радист: «Передатчик и приемник готовы!»
Следующий приказ обер-лейтенанта Криппендорфа, заведомо сжатый и направленный двум другим экипажам, с которыми мы не имели визуального контакта из-за раздельных укрытий наших машин, заставил его нарушить радиомолчание.
Командир: «Feierabend! Feierabend!»
Первым делом слово Feierabend означает тишину и негу сумерек. Однако мы, экипажи «ягдпанцеров», мгновенно опознали в нем часть кодовой фразы, а именно Feierabend machen, то есть мгновенно все бросить, моментально прекратить работу или сразу закончить танковую атаку. Учитывая предупреждение всему Вермахту, что враг подслушивает, танковые экипажи использовали радио для общения с помощью разговорных фраз, которые противнику понимать гораздо труднее, чем формальный немецкий язык.
Feierabend! Feierabend! обер-лейтенанта Криппендорфа было, согласно ранее полученным указаниям, кодовым сигналом со смыслом: «Уходим, и быстро. Завести моторы. Отойти задним ходом на сто метров, затем развернуться и следовать за мной».
Мы мгновенно отъехали от тех зданий, нас никто не преследовал. Нас почти, а может быть, и совсем, не обстреливали. Это была чистая засада и чистый отход.
До того как мы их развернули, все три «ягдпанцера» ехали задним ходом с большим удовольствием, чем любая другая машина в Западной Пруссии или, в конце концов, на всем Восточном фронте.
Мы были в восторге. Два ИС-2 и четыре Т-34–85 на шоссе к востоку от Лессена подтвердили смертоносность наших пушек. Кроме того, к нашим услугам были дороги к югу и западу от озера, а также мосты.
Что беспокоило нас, пока мы наматывали километр за километром, так это столбы бурлящего снега, взбиваемые шестью 40-см гусеницами наших трех машин. Что хуже, куда бы мы ни поехали, те же три пары гусениц — каждый «ягдпанцер» имел 2,05 м от гусеницы до гусеницы — оставляли в снегу не затертые ничем параллельные следы. Те колеи легко могли помочь советским штурмовикам засечь наше местоположение и атаковать, что вполне могли приказать их мстительные командиры.
Ивану, конечно, пришлось возмутиться превращением колонны танков в огромные дымовые шашки — еще до того, как она дошла на запад до Грауденца.
Soldatenklau и противотанковые мины в ГрауденцеМы знали, что большая часть Грауденца лежит на восточном берегу Вислы и что его восточная окраина находится в 30 км от места, где мы устроили засаду под Лессеном. Из Лессена главное шоссе входит в северо-восточную часть Грауденца и отклоняется на юг у Вислы, затем, поворачивая на запад, прямо к большому мосту, который стягивает к себе все движение через реку. К югу от этого бутылочного горлышка лежит главный железнодорожный мост.
Проехав на запад, по большей части держась подальше от шоссе между Лессеном и Грауденцем, мы, зная, что нам придется для переправы воспользоваться северным мостом, 26 января вошли в Грауденц с юга. Мы увидели несколько легких зенитных пушек на позиции в южной части городского периметра, и чем ближе мы подъезжали к восточному концу моста, тем больше зенитных установок проезжали. На какое-то время у нас не было причин бояться советских штурмовиков.
Я должен объяснить, что пилоты советских «ильюшиных» (Ил-2, или Shturmovik, штурмовых самолетов) обычно применяли против танковых колонн на открытой местности два тактических приема на выбор. Один из них состоял в том, чтобы атаковать колонну сзади, с малой высоты по кругу, стреляя противотанковыми ракетами и, если необходимо, повторяя круговой заход до того, как удалиться в направлении, противоположном тому, откуда они прилетели. Этот прием был известен как «круг смерти». Другой прием, называвшийся «ножницы», состоял в том, что несколько самолетов подходили к колонне сзади на малой высоте, затем, делая широкий зигзаг с одной стороны колонны на другую, каждый самолет стрелял из двух своих 37-мм пушек. Этот прием использовал тот факт, что танки с бортов защищены гораздо слабее, чем в лоб, и что в борт каждый танк представлял большую мишень, чем в лоб или в корму. Более того, прием «ножницы» сбивал с толку танкистов, которые, находясь снаружи своих танков, пытались использовать свои пистолеты-пулеметы как зенитное оружие.
«Полевой устав № 462: использование пулемета и винтовки по летящим целям», вышедший 18 января 1935 года и действовавший всю Вторую мировую войну, указывает на стр. 92, что, ведя огонь по самолету примерно 10 м общей длины, нужно брать упреждение в одну длину корпуса при его скорости 250 км/ч и пять длин корпуса для скорости 350 км/ч. Shturmovik, c длиной корпуса 11,65 м и максимальной скоростью 372 км/ч, требовал, таким образом, упреждения в пять своих корпусов. Вышеназванные упреждения — наставление не давало способа расчета упреждений и не указывало дистанции, на которых они действуют, — нужно было применять к самолету, движущемуся под углом 90 градусов к пулемету или винтовке.
Внутри Грауденца здания мешали советским летчикам использовать и тот и другой прием. Уж, конечно, нам не приходилось бояться советских штурмовиков. Не в городе.
У моста толпились тысячи немецких солдат, многие с машинами и снаряжением. Там же собралось неописуемое количество беженцев, старых и молодых, большинство вцепилось в свои пожитки. В общем, огромная толпа, и все желали перейти по мосту, чтобы оставить покрытую льдом Вислу между собой и Советами, гнавшимися за ними по пятам.
Некоторые предприимчивые гражданские, в основном те, кому было сравнительно нечего нести, шли неестественно короткими шажками по шпалам железнодорожного моста, явно надеясь, что ни один германский поезд не заставит их прервать путь до того, как они доберутся до западного берега Вислы — до Померании.
Мы также видели разбитые остатки механизированных частей, ни у одной из них не было знака 7-й танковой дивизии, жирного Y на броне. Наша дивизия еще не дошла до моста.
Казалось, что мы, танкисты, вечно будем делать то, что называется «стоять на месте» — на холоде, в паре кварталов от моста. Так мы себя чувствовали всю следующую ночь.
Но вскоре после рассвета 27 января нас, три «ягдпанцера» с экипажами, взяла в оборот банда Soldatenklau в шернеровском стиле, которой командовал саперный майор. При этих любителях красть честных солдат было несколько военных полицейских, которые расчищали нам дорогу — не к мосту, а в противоположном направлении, к складу на боковой улице, где они дали нам кофе и немного еды, а также немного горючего для машин — но ни бронебойных снарядов, ни осколочных. В Грауденце Soldatenklau были чем-то большим, чем обычная придорожная операция.
- Линия фронта прочерчивает небо - Нгуен Тхи - О войне
- Скитания - Герхард Грюммер - О войне
- Танки к бою! Сталинская броня против гитлеровского блицкрига - Даниил Веков - О войне
- Последний поход «Графа Шпее». Гибель в Южной Атлантике. 1938–1939 - Майкл Пауэлл - О войне
- Корабли-призраки. Подвиг и трагедия арктических конвоев Второй мировой - Уильям Жеру - История / О войне
- Оскал «Тигра». Немецкие танки на Курской дуге - Юрий Стукалин - О войне
- Подводный ас Третьего рейха. Боевые победы Отто Кречмера, командира субмарины «U-99». 1939-1941 - Теренс Робертсон - О войне
- Месть Танатоса - Михель Гавен - О войне
- Дневник немецкого солдата - Пауль Кёрнер-Шрадер - О войне
- Величайшее благо - Оливия Мэннинг - Историческая проза / Разное / О войне