Костяная колдунья - Айви Эшер

языке, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

Со вздохом я бросила сумку на аккуратную деревянную скамеечку у изножья кровати и запустила руки в локоны, осматриваясь. Уму непостижимо: и дня не прошло, как я стала ведьмой, а уже столько всего произошло. Даже не знаю, как все это переварить.

Вытащив из сумки телефон, я пошла в ванную. Не сразу разобралась, как включить воду в душе, и когда у меня это наконец получилось, я принялась танцевать от радости. Комнату заполнял пар; я быстро разделась и включила телефон. Открыв контакты, нажала кнопку вызова — наверное, звонить уже поздно, но я же обещала это сделать, когда доберусь.

— Леонардо Ди Каприо, давно не слышались! — прозвучал восторженный голос Тада.

— Ты не спишь, — сказала я вместо приветствия, удивленная и обрадованная тем, что он ответил.

— А как же! Разве я мог заснуть, не убедившись, что с тобой все в порядке?

Я усмехнулась, включила громкую связь, положила телефон на полку и встала под струю горячего душа.

— Не начинай, а! Кого ты на самом деле ждешь?

— Пьера, — признался он, не промедлив ни секунды. — Он должен позвонить мне, когда доработает. У нас друг на друга большие планы.

— Полегче, парень, мне не нужны такие подробности!

— А ты почему не спишь? Вы добрались, куда собирались, в целости и сохранности? — спросил Тад.

— Я принимаю душ, и да, я в Блэкбрайаре, штат Теннесси. По крайней мере, мне так кажется, хоть я это никак и не проверяла и не задумывалась об этом, пока ты не спросил.

— Ты одна в душе?

Я скептически фыркнула:

— Конечно. С чего бы я стала тебе звонить, если бы была не одна?

— Ну не знаю. Может, потому что ты у нас странненькая? Уж в этом я не сомневаюсь, Леннон.

Покачав головой, я налила на руку немного шампуня. Пах он очень по-мужски.

— А ты как? По-прежнему все в порядке? — спросила я Тада, намыливая голову. И тут же ощутила укол тревоги в животе.

— Да, все хорошо. Когда я вернулся домой, то съел, наверное, самый большой в жизни стейк, а потом сходил за добавкой три раза. Но если не считать вздутия живота, я здоров как лошадь.

— Думаешь, мама когда-нибудь еще подпустит тебя ко мне? — спросила я, пытаясь пошутить, но вышло очень плоско.

— В общем, я почти уверен, что она больше никогда не выпустит меня из виду. Так что если ты не против того, чтобы она таскалась за нами по барам и все такое, у нас все будет замечательно, — поддразнил меня Тад.

От этого стало немного легче, и я улыбнулась.

— Все настолько плохо, да?

— Еще хуже! Этим вечером я собирался пойти потусить и заодно проверить, что мой гей-радар не вышел из строя. Так эта женщина чуть не закатила истерику! Она буквально побагровела от возмущения. И я чуть было ее не сфотографировал, но она налетела на меня слишком быстро. Эй, кстати о фотографиях! Мамусик спрашивает, что ты предпочитаешь: календарь, подставки или толстовку с фото Магды и Гвен, которые получили по заслугам?

Я захохотала в голос. Чтобы забыть о заботах, всего-то и нужно было представить Тада в попытке сфотографировать разъяренную тетю Хиллен и весь этот мерч, который она нашла для фото с Магдой.

— Пожалуй, возьму несколько подставок, а еще можно магнит на холодильник или брелок, если будет, — выдавила я, справившись с очередным приступом смеха. — Слышал что-нибудь о Магде?

— Только то, что ей предстоит операция, а остальных членов семьи для нее больше не существует. Кажется, было еще что-то об отсутствии страховки от землетрясений и дорогостоящем ремонте, но маман перестала слушать голосовые сообщения примерно через минуту, так что понятия не имею, о чем это Магда. Возможно, она слегка переборщила с обезболом.

Я хихикнула и смыла пену с волос.

— Возможно.

— Ну, как там твой Пожиратель смерти? — спросил Тад, мастер нелепых перескоков с темы на тему.

— Во-первых, никакой он не мой, а во-вторых, ничего не было и не будет, — сообщила я, нанося на волосы кондиционер.

— Не позорь меня, Леннокс! Ты просто обязана сделать это ради потомков! Ведь даже если вы не будете жить долго и счастливо, по крайней мере, тебе будет что вспомнить. Побалуй себя, Лени!

Я качала головой, не в силах удержаться от смеха над его выходками.

— Признаю: он горяч настолько, что это заметила бы даже Хелен Келлер [34]. И да, похоже, все при нем, хоть я и не то чтобы на него особенно пялилась, — быстро вставила я. — Но ты же знаешь о моих заскоках по поводу доверия и близости. Ну не могу я флиртовать с тем, кого не знаю, и если не понимаю, хороший ли это парень, — напомнила я ему.

— Мне известны все твои недостатки, — ласково сказал Тад.

— В общем, вот в этом и проблема. Не уверена, могу ли я доверять этому парню. И дело даже не в том, что он сделал меня своим фамильяром, как только зашел в лавку, — меня настораживает другое. Знаю, я должна ему помочь, и я это сделаю, но довериться ему… Да уж, это вряд ли.

— Погоди-ка, что он сделал? — буквально заорал в трубку Тад.

Я перестала расчесывать пальцами колтуны и взглянула на телефон на полке. «Вот блин». Совсем забыла, что до сих пор ему об этом не сказала.

— Да, он сделал меня своим фамильяром, — торопливо повторила я. — Не волнуйся, я сделала с ним то же самое, так что мы вроде как на равных. Однако, безусловно, мы начали не с того.

— Вы, блин, что — привязаны друг к другу? — аж завизжал Тад, и у меня в изумлении отвисла челюсть.

— Откуда ты, черт возьми, знаешь, что это такое? — потребовала я объяснений.

— Черт, Леннокс, как ты могла этого не знать? Хотя это мне как раз известно. Но, Лени, на этот раз ты облажалась по-крупному. Это не просто дерьмо, а дерьмо высшего уровня, и вам нужно отменить эти долбаные чары прямо сейчас.

— Знаю. Мы как раз собирались разобраться с этим завтра после того, как осмотрим дом его брата. А пока расскажи мне, что и откуда, черт возьми, ты узнал. Я ничего не нашла об этом в книге, которую нам в детстве отдала бабушка.

— О таком не пишут в книгах. Возможно, что-то и найдется в гримуаре, но я не уверен. И узнал я об этом не от бабушки, а в Обществе анонимных магов.

— Ты что, шутишь? Разве есть