Мемуары торрека (СИ) - Пир Томас

Игорь Викторович здоровьем не радовал, хотя всё же понемногу шёл на поправку. Порой на капитана нападали припадки, он бредил, сильно потел, лихорадил и пугал нас всех до чёртиков. Кровать в такие минуты подпрыгивала едва ли не до потолка. Мы всё гадали каким чудом койка ещё не рассыпалась в прах, но она держалась.

Как оказалось, когти краала были ядовиты. Аборигены не могли поверить, что после встречи с монстром раненный воин может выжить, но Кэп, будто назло всем невзгодам, с каждым днём выглядел все лучше. Ещё немного и он обязательно придёт в себя.

После ужина я пошёл к Тири. Странное дело, мы вроде бы и виделись не так давно, но я уже успел соскучиться за её голосом, за её доверчивым взглядом и милой улыбкой. Представить свою жизнь без лесной амазонки я больше не мог. Дойдя к её дому, я немного смутился. В этот раз на пороге меня встречал староста Жорес.

— Добрый вечер, господин Жорес, как поживаете?

— Добрый вечер, сир, — улыбнулся Жорес. — Вот, только пришёл с полей. Земля в лесу неважная, но кое-какой урожай собрать всё-таки выйдет.

— Это здорово. А где Тири?

Жорес нахмурился, будто не хотел отвечать:

— Тири помогает Ульме печь хлеб. Не волнуйтесь, скоро она уже должна обернуться.

Дальше Жорес засмущался, будто не зная, стоит ли произносить слова, которые вертелись на языке. Спустя несколько секунд он всё же решился:

— Сир, я бы хотел с вами поговорить о моей дочери, если вы, конечно, позволите?

— Я не против, давайте поговорим.

Мы прошли в дом и сели за стол. Повисла неловкая тишина. Жорес сдвинул брови, как бы решая с чего лучше начать. Сейчас его сходство с Тири было просто поразительным. Спустя несколько мгновений староста таки заговорил:

— Сир… понимаете?.. дело в том… в общем, в раннем детстве моя девочка осталась без матери. Лера — супруга моя — заболела желтянкой и умерла. Я воспитывал Тири один, потому, наверное, она и выросла такой непоседливой. Больше ни одна девчонка в общине не умеет охотиться и ходить по лесу. Она обучена грамоте, прекрасно управляется с хозяйством, вкусно готовит, а как Тири шьёт, вы уже и сами увидели. — Проговорил Жорес, оглядывая мою рубаху.

— Но всё же, Тири всего лишь маленькая девочка, — продолжал староста, нервничая всё сильнее. — Сир… понимаете?.. Тири сильно вами увлеклась и… если вдруг… если вы вдруг… её обидите, Тири этого просто не переживёт.

— Обижу? — недоумевал я.

Староста не спешил отвечать. Жорес опустил глаза, временами бросая на меня испуганные взгляды, и нервно потирал бороду. Казалось, ещё немного и взволнованный отец рухнет в обморок.

— Тири не подходит для утех, — подрагивающим голосом заговорил Жорес после долгой паузы. — Моя дочь очень ранима… бесчестия она просто не вынесет, — выдал он на одном дыхании, наблюдая за моей реакцией.

— Жорес, вы переживаете зря, — поспешил я его успокоить.

— Я не посмею обидеть Тири и никогда не поступлю с ней бесчестно. Наоборот, я отношусь к ней очень серьёзно…

— Но как это может быть? — перебил меня староста, его брови удивлённо ползли к волосам. — Ведь мы вам неровня.

— Все люди равны, и мы с вами тоже.

— Вы… вы не шутите? — буквально взвизгнул Жорес. — Но ведь это… это немыслимо… да я просто не могу поверить своему счастью. Да я… я… сир, я и мечтать не мог о такой радости.

Жорес вскочил и забегал по дому. Его лицо раскраснелось, а глаза лучились таким счастьем, что я чуть со стула не грохнулся. Честно сказать, такого я совсем не ожидал, реакция Жореса меня насторожила.

— Андрей, ну скажите же — когда вы планируете торжество?

— Торжество?.. — ещё сильнее напрягся я.

— Ну да, торжество. Мы всегда отмечаем свадьбы большим праздником.

— Какие свадьбы? — уже в полушаге от обморока обронил я, примерно представляя ответ.

— Ну как же? Вы ведь только что мне сказали, что серьёзно относитесь к Тири.

Вот это залёт…

— Э-э… я… э-э… — Только и смог я промычать под обеспокоенным взглядом Жореса. Затем немного собрался и выпалил на одном дыхании:

— Но ведь ещё рано.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Да, да, конечно. Тири ещё мала. Не беспокойтесь, я понимаю ваши тревоги. По нашим обычаям невесте должно исполниться шестнадцать, чтобы она могла выходить замуж, так что воля Керита будет исполнена. Ещё целый год придётся ждать, но ничего — я свою милую ждал два лета …

Жорес ещё чего-то там говорил, но я его уже не слышал, с головой нырнув в пучину тревожных мыслей. Отказать ему? И как он поступит? Вдруг завтра же выдаст мою королеву за какого-нибудь прыщавого Арси. Но с другой стороны… свадьба. Мы договорились о СВАДЬБЕ! Это как же меня так угораздило-то?

Улыбаться. Самое главное сейчас — улыбаться.

* * *

Солнце сегодня было особенно жарким. Надоедливые лучи считай до красна раскалили мою форму, в то время как от сырой земли тянуло холодом, так что живот даже немного продрог. Другой бы на моём месте давно уже бросил всё к чёртовой матери, но я стоически переносил все невзгоды. Вот уже три часа мы с Тири смирно лежали в кустах и не шевелились.

Я бы, конечно, с радостью перевернулся на бок, а ещё лучше встал и размялся. Но это был бы огромный позор. Ведь Тири лежит точно также и… да Господи!.. она, кажется, вросла в землю и ничего её не тревожит. Я же скоро взвою: всё тело онемело, конечности затекли, а спина вот-вот обратится в дерево.

Всю последнюю седмицу Тири учила меня ходить по лесу и выслеживать дичь. Лучшего повода сбежать от работ и проводить больше времени вместе и не придумать. А что? Я на охоте, считай главный добытчик отряда. Даже мясо домой приношу, так что, выходит, ещё и кормилец.

Хотя с первой охоты я пришёл с пустыми руками. Нам попался кабан, но стрельба из лука не давалась мне легко. Даже наоборот — я сломал грубый лук Тири. Просто порвал тетиву. Ну… ещё плечо немного треснуло во время натяжки. Ну… как немного?.. словом… пополам оно треснуло.

Ой-йой, что тогда было!..

Мне на мгновение показалось, что Тири испепелит меня взглядом. Таиться смысла больше не было, так что она встала надо мной в полный рост, сложила руки по бокам и строго уставилась мне в глаза. До того в гневе я Тири не видел. Ну что тут скажешь, даже тогда она выглядела так мило, что я едва сдержал дикий хохот. Чтобы не разозлить красотку ещё больше, мне пришлось опустить голову к земле и прикрыться руками. Так я смог несколько раз незаметно хмыкнуть, чтобы не расхохотаться на всю округу.

— Я целый лисан за отцом по пятам ходила, чтобы он сделал мне этот лук.

Я виновато поднял руки. Ну что я мог ей тогда сказать? Пришлось пообещать, что заставлю лучшего мастера в посёлке сделать ей лук ещё лучше прежнего.

С того дня я брал на охоту винтовку. Тири не могла нахвалиться таким оружием, а когда она сама сбила белку с вершины млиса, её восторг отозвался звонким смехом:

— Ваши охотники, наверное, самые счастливые люди на свете.

— Наверное, хотя это оружие не для охоты.

— А для чего же тогда?

— Для войны.

Тири ненадолго задумалась, а потом снова продолжила:

— Значит из этой?.. кхм… «винтовки» убивали людей?

— Вряд ли. Наш арсенал хранился в академии для тренировок. То есть в бою наше оружие, скорее всего, не бывало.

Тири облегчённо вздохнула. Община попирала насилие, потому охотнице было неприятно держать в руках боевое оружие.

На том наш разговор тогда и закончился. Теперь же мы который час лежали в засаде в густых зарослях дикого лемеса и ждали «гельена». То есть оленя, вроде того, что капитан подстрелил в первый день, что обязательно должен прийти на облюбованную нами поляну.

Сама просека была ничем не примечательной. Её окружали голубые ели, которые успели мне порядком поднадоесть. Над ними густыми кронами высились краснолистные куи и золотистые млисы. Побеги дикого лемеса усеяли яркие разноцветные цветки, похожие на земные орхидеи. Запах у них был просто божественный. Один такой я сорвал утром и заплёл в волосы Тири возле уха, ну… чтобы охотница лучше сливалась с лесом. Трава на поляне была куда выше и сочнее, чем в остальном лесу. Виной тому был быстрый ручеёк, что протекал по центру и питал всю растительность.