Твой последний сон - К. И. Слород

уже пора отпустить?

Каллен по-кошачьи тихо вышла из комнатки и пошла к дверям соседней. Она уже привыкла без приглашения заваливаться в комнату Сэмми, поглощая энергетику со всех свободных поверхностей. К Мэтти же без стука она не заходила: отношения отношениями, но личное пространство важно. Каллен почти занесла кулак, чтобы постучаться, как услышала негромкий разговор. Пойдя на поводу у мимолетного желания, прижалась ухом к двери.

— …Я знаю, что делаю, Натали!

Услышав имя мамы, Каллен вздрогнула. Дверь скрипнула.

— Я… позже ещё перезвоню, — уже тише произнес Мэтти. Каллен успела лишь сделать шаг назад, когда дверь открылась.

И так чрезмерно стервозный внешний вид умножился раз на сто. Мэтти выглядел таким раздражённым, словно его оторвали от крайне важного дела.

— Ты что, подслушивала? — прикрикнул Мэтти, — Затирала мне про личные границы, а сама под дверью ошиваешься?

— Я всё слышала, — почти невозмутимо произнесла Каллен, — Ты говорил с моей мамой.

— Конечно, ты ведь её навестить не захотела, а она скучает…

— Зачем ты ей звонил? — она сделала шаг навстречу. Мэтти небрежно кинул телефон на стол.

— Просто поболтать. Большое дело?

Каллен сама не заметила, как подлетела к Мэтти, перехватывая его запястье. Смотрела ему четко в глаза, не отпуская. Потерялась в чувствах и мыслях, путая свои с чужими. Никогда ещё не «читала» никого специально. Не держала контроль над силой: каждый раз это происходило само собой.

Время словно остановилось. За полсекунды она услышала больше, чем хотела бы.

Отскочила назад от Мэтти, что сменил гнев на недоумение.

— Что… — только хотел воскликнуть он, но Каллен тут же перебила.

— Ты говорил, — в ушах стоял гул, и она еле разбирала свои же слова, — Что я не пентакль. Что ты мне не веришь.

— Посл…

— Так какого хрена ты рассказываешь моей маме что не помнишь момента, как влюбился в меня?! Ты говорил, что я всё надумала! Ты называл меня клептоманкой! Ты говорил, что я не могу забирать воспоминания!

— Столица, остынь!

Непривычно напуганный Мэтти вызывал лишь ещё больше вопросов. Значит, всё, что сейчас услышала Каллен — правда?

— Мэтти, — перед глазами плыли черные круги, а шея уже начала болеть из-за медальона, зажатого в нервно трясущейся руке, — Ты знаешь, что я пентакль.

— Да, но…

— Я не просила ответа! — голос срывался, — Ты годами, целыми годами сводил разговоры о пентаклях в шутку! И что теперь, что теперь? Это — твой апогей? Решил меня больной сделать в чужих глазах? Зачем? Я просто… просто не могу понять. Зачем ты так со мной поступил?

— Столица… — Мэтти медленно провел руками по воздуху, глубоко вдохнув; Каллен не последовала за ним, — Это всё для твоего блага.

— Блага? Какой нахрен блага, Мэтти? А, что если…

— Успо…

— А что если бы у меня не было сил? Что… что если… Если я не могла бы…. Подтвердить. Доказать. Себе. Доказать себе, что я и правда не больная. Что я не просто клептоманка с дедуктивными способностями. Что я правда… Правда что-то. Ты хоть… Хоть подумал об этом? Да, у меня разные заскоки случаются, но с головой-то всё в порядке. А ты… Ты просто пытался… Что ты пытался сделать?

Страшный грохот отлетевшего в сторону стула слегка отрезвил. Каллен уставилась на него, впервые видя, что Мэтти настолько вышео из себя. За два года совместной жизни предметы по их дому ещё не летали.

— Давай посмотрим на всё объективно, Столица, — он выдавливал каждое слово сквозь сомкнутые зубы, — Я делал это для твоего блага. Я знаю твою любовь к необдуманным поступкам. Если бы ты была уверена, что бессмертна — тебя бы уже не было в живых…

— Пентакли не бессмертны…

— Ты не сможешь. Выжить. Здесь. Одна.

— Воп… Вообще-то это ты… ты захотел дом снимать, мне и в общежитии нравилось…

— Прекращай перекладывать на меня ответственность за свои действия. Как ребенок. Противно слушать.

Мэтти пнул несчастный стул, схватил телефон со стола и упал на кровать, демонстративно листая ленту. Или же заблокированный экран: с этого ракурса Каллен не было видно.

Отвратительное чувство неправильности не отпускало. Далеко не первая ссора, из которой кто-то пытался выскользнуть, не доходя до финала. Но Каллен просто всем своим естеством чувствовала, что Мэтти ведет себя не так. Он любил острить и токсичить, но не в отношении Каллен. За спиной — возможно. Но никогда в лицо.

«Услышанные» минутами ранее фразы вихрем пронеслись в памяти. Мэтти знал, что Каллен забирает воспоминания с сильными эмоциями. И, похоже, что он их записывал.

— Мэтти.

Тот даже не шелохнулся.

— Мэтти. Ответь. Что ещё я у тебя забрала?

— Что забрала? Ты о чём? Опять про свои выдуманные суперсилы?..

— Прекращай этот цирк! — крик отразился от стен, эхом оседая на пол.

Кровать заскрипела. Мэтти медленно сел, смотря четко в глаза. Видимо, понял, что увиливать больше нет смысла. Каллен не решалась подойти ближе.

— Понимаешь. Всё это время я держалась лишь за чувство любви, — начал он на удивление спокойно, — Ты права: забрала ты многое. Наверное, я и правда очень тебя любил, раз эти воспоминания были самыми сильными. Натали посоветовала записать всё, что вызывало яркие чувства за последние годы.

Мэтти цокнул языком, аккуратно опустил руки на колени, снова посмотрел на Каллен и продолжил:

— Их не осталось. И даже того дня, когда… Я осознал свои чувства… — лишь на секунду Каллен заметила воодушевление, тут же погасшее, — Я думал, что смогу вспомнить, каково любить тебя. Я правда был готов попробовать вспомнить. Может, и вышло бы. Но ты затеяла этот разговор! И сейчас я понял, что нам правда нужно время.

У Каллен сжалось сердце. Она не могла вычленить и долю чувств, что сейчас её охватывали. Все краски смешались в непроглядный черный цвет.

— Ты должен… должен был мне это рассказать…

— Почти каждый раз, когда мы целовались, пропадало что-то важное. Теперь ни в чем уже нет смысла, да и целовать тебя я больше не хочу. Ты не сделаешь хуже, чем сделала уже.

— Я…

— Столица, детка. Нам правда нужен перерыв. Представь, как бы ты чувствовала себя, если бы в один момент потеряла самые лучшие воспоминания. Да, они есть на бумаге, но из головы они стерты. Этих эмоций я больше не испытаю. Не почувствую по ним ностальгию. Их больше нет.

— …вся эта хрень про… про «благо»… Зачем ты мне врал? Ответь от своего сердца, а не… — Каллен пропустила нервный смешок, — А не как обычно.

— Не хотел расстраивать, — Мэтти посмотрел в сторону, — Я знал, что если расскажу — ты сбежишь. Ты уже