Бездушные. Изнанка - Дарья Данина

лично будет этим заниматься. Уж он-то об этом позаботится.

- Ну, раз так… - Седовласый мужчина стягивает с рук перчатки, и бросая их на столик, помогает Руслану принять сидячее положение. – я спокоен.

- Как супруга? – ловко переводит тему Туз, осматривая аккуратно приклеенную повязку на левом боку.

- В целом, неплохо. Но возраст… сам понимаешь… крепче мы не становимся.

- Привет передавай.

- Обязательно. Она до сих пор вспоминает тот неподъемный букет на юбилей.

- Понравился? – правый уголок губ тянется вверх.

- Не то слово! – доктор обводит их домашнюю операционную беглым взглядом. – Тебе отдохнуть нужно, Руслан. Хотя бы несколько часов.

Несколько часов? У него сегодня встреча с полковником. Не хотелось бы её переносить… взгляд на Нико.

- Отлежись. Я проедусь до полкаши сам. – и на том спасибо.

- Спасибо. – произносит вслух, сползая с кушетки и расправляя плечи. – А обезболивающее?

- Уже. – Пожимает плечами врач. – не сильное. Но всё же. Вечером ещё примешь.

- Понял…

- Идти можешь?

- Могу. – отмахивается Туз, прикладывая ладонь к повязке.

Хотелось как можно скорее оказаться рядом с ней. Взглянуть в необычного цвета глаза. Обжечься ещё раз. Заполучить порцию ярких вспышек. Словно долбаный наркоман. Вдыхать её ярость и страх.

Испугалась. Испугалась не на шутку, осознав, что натворила. Храбрая глупая кошка, что сует свою морду к огню.

На слабых ногах Рус доковылял до своей спальни и замер. Приник к двери, вслушиваясь. Ничего. Как обычно.

Опустил ручку и медленно распахнул дверь, тут же находя девчонку сидящей на широком подоконнике. Вздрогнула, оглядываясь на него. Ноги спустила. Острые белые зубки взяли в плен припухшую нижнюю губу.

И вновь этот взгляд. Будто он на её глазах потрошит живого человека. Видел, как испуганный взгляд скользнул по его торсу, задерживаясь на белоснежной марле. Маленькая ведьма, полюбуйся на свою работу. Ювелирную, как сказал доктор.

Мужчина захлопнул дверь, и брюнетка снова ожила, вздрагивая. Несколько взмахов пушистыми чёрными ресницами.

Она чуть не убила его. Так? Сама не заметила, как её пальцы нащупали на столешнице, среди разбросанных бумаг, деревянный колышек. Пальцы машинально ухватились за него. Сжали в кулак и, после нескольких сильных толчков бёдрами, рука самостоятельно взметнулась вверх и вонзила в мягкую плоть острый грифель. Чувствуя, как рвутся под острием ткани. Ощущая, как сердце колотится по корню языка…

Пальцы Руслана сейчас сжимали серый конверт. Несколько слабых шагов и он бросает его ей под ноги.

Взгляд цепляется за фотографии, что мгновенно рассыпались по полу. Смотри, ведьма. Любуйся.

Влада хмурится, глядя то на него, то на фотографии в своих ногах. Медленно соскакивает с подоконника и опускается на корточки. Цепляет тонкими пальцами фотографии, всматриваясь в знакомые лица. Филиппо и Анита. Её одногруппница и.. подруга? Что?

Они держатся за руки. Везде. На каждой чёртовой картинке. Смеются, запрокидывая голову. Обнимаются. Совсем не по-дружески.

Ноги слабеют, и девушка опускается на колени, сгребая фотографии в кучу и пытаясь сложить их в ровную стопочку. Сама не понимает зачем. Руки дрожат, не слушаются, и фото снова рассыпаются, будь они не ладны!! Чёрт! Нижняя губа начинает предательски дрожать, а в глазах быстро мутнеет. Нет. Он не должен этого видеть. Не должен видеть, как ей больно из-за этого. Только не он.

Поджимает губы, и бросает фотографии. Дышит тяжело и поднимается на ноги. Ничего не видя перед собой, не поднимая головы, несётся в ванную и, как можно тише закрывает за собой дверь, прижимаясь к ней спиной.

Дрожь под кожей. Пыталась дышать через нос, плотно сжимая губы. Она знала, как выглядит сейчас. Полная горечи и обиды. Униженная. Проигравшая. Сломленная.

Ублюдки. Они все ублюдки! Все до единого!

Всхлип. Тихий. Зажатый. Глухой. Почти на надрыве. Боль, которая впивалась под рёбра, была невыносимой. Она уверена, что ей больнее, чем было Руслану, когда острый карандаш впился в его плоть. Он сделал ей ещё больнее. И он об этом знает.

Руслан осторожно опустился на постель, закидывая тяжёлые ноги на упругий матрац и опускаясь на мягкие подушки. Хотел было закинуть руки за голову, но весь левый бок прострелила неприятная боль. Нахмурился, зашипев, и положил под затылок только правую руку.

Эта девчонка сделает из него инвалида, ей богу. Закрыл глаза, слыша тихие и приглушённые всхлипы брюнетки из ванной комнаты. Её плач. Пронизывающий до костей. Болезненный.

Прости уж…

Непонятное отвращение всколыхнулось в груди. К самому себе. Что за херня, мать твою?!

Выругался вслух и постарался ни о чем больше не думать. Пару мгновений таращился в белый потолок и снова закрыл глаза. Не думать. Больше. Ни о чем.

Поплачет и успокоится. Забудет.

Глава 26

Спит? В самом деле?

Руслан тяжело вздохнул, покачивая головой, и взглянул на толстый слой полотенец под ней.

Дурёха. Губы почти красные. Припухшие, искусанные. Веки тоже опухли. Так много плакала? Сопит в две дырочки прямо в ванной, укрывшись своим халатом.

Злость на неё поутихла, оставляя после себя мутный осадок, что мгновенно растворяется в воздухе при первом порыве ветра.

Склонился над брюнеткой, просовывая руки под расслабленное тело, и морщась от стреляющей боли в боку, поднял на руки. Тихо зашипел. Чтоб её…

Влада даже не шелохнулась. Не заёрзала. Не приоткрыла глаза. Даже звука ни единого не издала. Спасибо. Сейчас это как нельзя, кстати.

Прошёл с ней в спальню, мягко опуская на постель, и медленно, осторожно, вытаскивая из-под неё заледеневшие руки.

Выпрямился, возвышаясь над своей пленницей, и прошёлся взглядом по её фигурке. Откровенно говоря, ничего выдающегося. Всё очень скромно.

Но его цепляет не по-детски. Хочется смотреть. Рассматривать. Изучать. Следить. Вылизывать жадным взглядом каждый чёртов изгиб. Так, чтобы она даже на расстоянии это ощущала. Чтобы оглядывалась каждый раз, зная, что это он.

Хотелось вновь и вновь касаться своими губами её губ. Он никогда не любил эти лишние прелюдии в виде обмена слюнями. До тех пор, пока в его жизни не появилась она. Её он, просто-напросто хотел сожрать. Это необъяснимо. Кротовой ему одновременно много и слишком мало. Какого хера ему так мало?! И много… до такой степени, что дышать забывает.

Влада вдруг зашевелились, переворачиваясь на бок, а его сердце на миг подпрыгнуло в кульбите.

Она рыдала там так долго. Из-за чего? Или из-за кого? Или переваривала всё, что навалилось на её хрупкие плечи? Ему становится тошно. От всего. И от себя.

На мгновение в голове