Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Позади Голубого озера поднимались к востоку невысокие, покрытые льдом и снегом склоны, тянувшиеся к подножию Эребуса. Стоило перебраться через два небольших хребта, сложенных из вулканических пород, – и перед тобой простиралась обширная снежная равнина, по которой можно было путешествовать на санях без опасения попортить их полозья гравием. Склон, спускавшийся к Голубому озеру, оказался особенно удобен для лыжного спорта, и до наступления темной поры, нередко по окончании работ, кое-кто из членов экспедиции скатывался на лыжах с вершины склона высотой около 60 метров. В несколько секунд они достигали замерзшей поверхности озера, стрелой проносились по ней и взлетали на противоположный склон.
К северу от Прозрачного озера простирались холмы из вулканических горных пород, на протяжении примерно полутора километров, разделяемые долинами, более или менее занесенными снегом. Вдали находилось побережье, по правой стороне которого, к северу, был залив Лошадиной подковы – примерно в 6,5 км от нашей зимовки. Дальше, вправо от северной оконечности мыса Ройдс, тянулись склоны Эребуса. С северного берега открывался хороший вид на мыс Берд, а с возвышенности можно было видеть на юге скалу Замок, находившуюся на расстоянии примерно 29 км. Во время предыдущей экспедиции для нас самым обыкновенным делом была прогулка от мыса Хат к скале Замок. Эта скала казалась гораздо ближе, чем была на самом деле, так как в Антарктике вообще расстояния обманчивы благодаря разнообразным эффектам, возникающим от изменчивости света и от искажений, производимых миражем.
База экспедиции Шеклтона на мысе Ройдс
С течением времени эта местность все больше и больше нравилась нам, так как для каждого находилось много достаточно увлекательных занятий. Профессор Дэвид и Пристли видели здесь перед собой новую и чрезвычайно интересную главу исторической геологии. Вообще, повторяю – окрестности мыса Ройдс были гораздо удачнее в смысле возможности геологических исследований, нежели местность у мыса Хат. По склонам окрестных возвышенностей были разбросаны сотни валунов, и изучая их, геологи надеялись познакомиться с прошлым острова Росса. Неиссякаемый источник новых открытий представляли для Мёррея здешние озера. Кроме того, и залив с его постепенно падающими глубинами был богат морскими животными, виды которых изменялись в зависимости от глубины. Залив также представлял собой неисчерпаемый кладезь ценнейших находок для биолога. Не мог пожаловаться и наш метеоролог Адамс, так как в непосредственном соседстве с его метеорологической станцией поднимался величественный Эребус с облачком дыма на вершине. Этому соcедству мы в значительной степени обязаны интересными результатами в области метеорологии. Для нашего физика чрезвычайно обширное поле исследования представляла структура льда в различных озерах, разнообразные соли, содержащиеся в почве, магнитные особенности горных пород, хотя, надо сказать, что магнитные свойства пород являлись в то же время и большим препятствием для магнитных наблюдений: чувствительные инструменты нередко подпадали под влияние местных магнитных сил. Таким образом, со всех точек зрения надо было признать чрезвычайно удачной местность, избранную нами для зимовки из-за чисто случайной ледовой обстановки. Едва ли мы могли бы найти другое более благоприятное место для научной работы
Уже через 10 дней, проведенных на берегу, дом был в основном готов, хотя, надо сказать, что прошло больше месяца, прежде чем он превратился из пустой оболочки в окончательно оборудованное и обставленное жилье, когда каждый из нас устроился и разместил свои вещи. Жилище оказалось не слишком просторным для 15 человек, но зато в нашей тесной квартире было теплее, чем могло бы быть в большом доме. Самой холодной частью дома, когда мы в нем поселились, был пол, сделанный из однодюймовых фальцованных досок, настланных в один слой.
Под северо-западным углом дома имелось пустое пространство, примерно в 1,2 метра, на другом конце пол находился вровень с землей. Стало очевидно, что пока существует под полом свободное пространство, мы будем страдать от холода, поэтому решили преградить туда доступ холодному воздуху. Для этого было задумано поставить с юго-восточной и южной наветренной сторон стену из ящиков с провизией. Чтобы совершенно исключить проникновение воздуха с этих сторон, мы сначала поставили на небольшом расстоянии от стен дома два или три ряда ящиков. Пространство между ними засыпали вулканической землей вровень с ящиками так, чтобы не оставалось никаких щелей, а затем сверху нагромоздили остальные ящики на высоту в 1,8–2 метра. Этого хватило лишь на две смежные стороны дома.
По обеим сторонам крыльца постепенно были возведены еще две пристройки. Одну из них выстроили из сухарных ящиков, покрыв крышу войлоком и брезентом, – это была кладовая Уайлда, который заведовал выдачей провизии. Пристройка по другую сторону крыльца имела более высокое назначение – она должна была служить Моусону в качестве физической и химической лаборатории. К сожалению, в конце концов, ее также пришлось превратить в кладовую, так как температура в ней была не выше наружной, а из-за влажного и теплого воздуха, проникавшего туда из дома, все, что помещалось внутри нее, немедленно покрывалось самыми фантастическими узорами из крупных ледяных кристаллов.
Подветренная сторона дома, в конце концов, была превращена в одну из стен конюшни, так как мы решили держать лошадей зимой под кровлею. Во время метели 18 февраля и в течение следующих трех дней животные, хотя и пострадали, но главным образом из-за тех ран и ушибов, которые они получили на судне по дороге на юг. Мы сочли, что содержание лошадей в помещении, даже без отопления, будет для них полезнее, чем пребывание на открытом воздухе. К 9 марта[61] постройка конюшни закончилась. Одна короткая стена конюшни была образована двумя рядами ящиков с маисом и имела в высоту 1,72 метра; другую, более длинную стену, сложили из мешков с лошадиным кормом. На другом конце врыли в землю широкую доску и к ней приспособили ворота. Над всем этим растянули брезент, который прежде служил крышей временной хижины и затем все это закрепили и защитили от ветра досками и планками. Таким образом, конюшня была готова. Внутри нее протянули вдоль стены дома проволочный трос, к которому привязывались недоуздки лошадей. В первую же ночь, когда лошадей поместили в конюшню, они не дали никому из нас ни минуты покоя – некоторые из них оторвались с привязи и убежали в долину, где мы держали их раньше. Как-то позже Гризи, одна из самых бойких лошадей, просунула свою голову прямо к нам в окно, так что нижнюю половину окон пришлось заколотить досками. При первом же сильном ветре крыша конюшни стала так трястись и рваться, что мы с минуты на минуту ожидали, что ее совсем унесет; поэтому после бури на крышу положили все сани, кроме тех, которые были в употреблении и протянули из конца в конец крепкую веревку. Как только пошел снег, он засыпал сани, и крыша получилась превосходная, в дальнейшем никакой ветер на нее не действовал. Позднее к этим наружным пристройкам прибавился еще один вид – конуры для тех собак, которые собирались щениться, и помещения эти никогда не пустовали.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Дневники полярного капитана - Роберт Фалкон Скотт - Биографии и Мемуары
- Первое российское плавание вокруг света - Иван Крузенштерн - Биографии и Мемуары
- Николай Георгиевич Гавриленко - Лора Сотник - Биографии и Мемуары
- Куриный бульон для души. Сила благодарности. 101 история о том, как благодарность меняет жизнь - Эми Ньюмарк - Биографии и Мемуары / Менеджмент и кадры / Маркетинг, PR, реклама
- Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование - Алексей Варламов - Биографии и Мемуары
- Король Артур. Главная тайна Британии - Вадим Эрлихман - Биографии и Мемуары
- Жизнь из последних сил. 2011–2022 годы - Юрий Николаевич Безелянский - Биографии и Мемуары
- Рассказы о М. И. Калинине - Александр Федорович Шишов - Биографии и Мемуары / Детская образовательная литература
- Иосиф Сталин. От Второй мировой до «холодной войны», 1939–1953 - Джеффри Робертс - Биографии и Мемуары
- Скуки не было. Вторая книга воспоминаний - Бенедикт Сарнов - Биографии и Мемуары