Очерки истории шумерской астрономии - Геннадий Евсеевич Куртик

с детерминативом d) и mul dtir-an-na «Радуга» (в написании задействован детерминатив d).

Второе место по числу названий занимают священные предметы. Они называются священными, поскольку входили в число атрибутов богов и нередко участвовали в ритуальных действиях, совершаемых в храмах386. В некоторых случаях их названия записывались, как и имена божеств, с детерминативом d, что подчеркивало их особый священный статус.

Можно полагать, что и все остальные названия в этом списке имели также отношение к мифам и ритуалам. Сказанное справедливо также и для животных, имена которых использовались как названия созвездий. Мы полагаем, что какой-либо предмет или персонаж мог оказаться на небе как фигура созвездия только в том случае, если он предварительно как действующее лицо мифа приобрел некоторое значение на земле. Возникновению месопотамских созвездий предшествовало, вероятно, создание системы мифов, действующие персонажи которых (их названия и связанные с ними символы) послужили основой для выделения созвездий.

Эти мифы, однако, в большинстве своем до нас не дошли. В Месопотамии отсутствовала астральная мифология, подобная греческой, в которой с мифологической точки зрения объяснялось бы возникновение созвездий387. Нам известно всего два таких сюжета — это старовавилонский миф «Гирра и Эламатум», упоминавшийся выше [Walker 1983; Куртик 2002, с. 292–293], а также космологическая поэма «Энума элиш» (VI 82–94), в которой повествуется, в частности, о сотворении созвездия mul gišpan «Лук», оба текста аккадские [Куртик 2007, с. 90–91, b06].

При этом нужно иметь в виду, что все или почти все мифологические персонажи, предметы и животные, названия которых использовались как названия созвездий, так или иначе были задействованы в шумерских мифах388. Однако нет никаких оснований полагать, что известные к настоящему времени шумерские мифы имели хоть какое-либо отношение к созданию созвездий389.

Вместе с тем очевидно, что такие мифы существовали, но они почему-то не вошли в письменный канон, сформированный во II тыс. Отсутствие в шумерских мифах астральной тематики, связанной с созвездиями, может служить аргументом в пользу более раннего происхождения созвездий, если предположить, что в период, когда происходила письменная фиксация шумерских мифов, астральные сюжеты, относящиеся к созвездиям, были уже забыты. Когда в конце II тыс. новые поколения писцов пытались осмыслить происхождение созвездий, они вынуждены были прибегнуть к новым мифологическим и религиозным гипотезам и установить связи «созвездие — божество», которые ранее не предполагались.

«Восхождение на небо» и выделение созвездий

Мы уже говорили о том, что имена некоторых царей в «Шумерском царском списке» поразительно напоминают названия созвездий. Среди них: a2-lu-lim, ddumu-zi, en-sipa-zi-an-na, ka3-li2-bu-um и zu2-qa2-qi4-ip [ETCSL, Text 2.1.1: 3, 15, 20, 55, 58]. Доказать тождество этих царских имен с названиями созвездий не представляется возможным, но такая идея иногда высказывается в современной научной литературе (гл. 6, прим. 3 на с. 159).

В «Шумерском царском списке» имеется еще одна особенность, заставляющая предполагать связь имен некоторых царей с созвездиями. Имена царей в этом списке записываются, как правило, без детерминатива божества. Есть, однако, несколько исключений, относящихся к III династии Ура (XXI в.) и I династии Исина (XXI–XIX вв.), которые приведены с детерминативом dingir. В числе этих имен: Шульги, Амар-Зуэн, Ур-Нинурта, Бур-Син, Липит-Эллиль, Эрра-имитти, Эллиль-бани и др. [ETCSL, Text 2.1.1: 343, 345, 365, 366, 368, 370, 371]390. Особый интерес для нас представляет имя царя Шульги, традиционно связываемого с небесной областью. Рассмотрим этот вопрос подробнее.

В административных текстах мы встречаем упоминания о посмертном «восхождении на небо» двух шумерских правителей. Одно из них касается урского царя Шульги (2093–2046), второе — царя Ишби-Эрры (2017–1985), основателя I династии Исина391. В первом тексте (по-видимому, из Пузриш-Дагана) сказано об освобождении от работ на семь дней 21 рабыни во время, когда «Шульги взошел на небо» (ud dŠul-gi an-na ba-a-e11-da-a); текст датирован последним, 48‐м годом правления Шульги, месяц 11 [BCT 1, 132: 1–9]. Во втором, недатированном тексте из Исина речь идет о тратах, необходимых для проведения «великого оплакивания в день, когда царь (Ишби-Эрра) взошел на небо» (er2 gu-la ud lugal an-še3 ba-a-da) [BIN 10, 190: 10–12]. Это «оплакивание», сопровождавшееся «восхождением», вероятно, предшествовало коронации царя Шуилишу (1984–1975), наследовавшего трон в Исине [Steinkeller 2013, p. 465–466].

П. Штайнкеллер показал, что погребение царя и его «восхождение» — это разновременные события, с которыми были связаны особые ритуальные действия. Что касается Шульги, он умер, видимо, в 10‐м месяце последнего года правления (если не раньше), а «взошел на небо» в 11‐м месяце, как об этом сообщается в тексте [Steinkeller 2013, p. 460–463]. В промежутке между данными событиями душа царя находилась в преисподней, в соответствии с общемесопотамскими представлениями о посмертной судьбе человека. Целью «восхождения» было занять определенное положение на небе в качестве звезды или созвездия, которые считались вечными и неизменными, и таким образом уподобиться божествам. По этому поводу В. Горовиц и Ф. Уотсон писали: «…возможно, восхождение Шульги на небо, (засвидетельствованное) в хозяйственной табличке, относится к посвящению Шульги и его собратьев по III династии Ура в божественный статус» [Horowitz, Watson 1991, p. 411]. «Восхождение» и «обожествление» — это, по сути, два равнозначных определения одного события, а именно обожествления царя.

В текстах содержатся также эпитеты, подчеркивающие особый астральный характер Шульги, его связь с небом, в том числе: dŠul-gi-an-na «небесный Шульги» в гимне, посвященном e2-ḫur-sag, храму Шульги в Уре [TCS 3, No. 9: 132], а также dŠul-gi-dumu-an-na «Шульги, сын неба» в двух текстах из Пузриш-Дагана, датируемых эпохой Амар-Зуэна (2045–2037) [Steinkeller 2013, p. 461, note 11]. В шумерских гимнах, посвященных Шульги, царь нередко уподобляется звезде, причем используются выражения mul-an «небесная звезда», mul-gin7 «подобный звезде», mul-an-gin7 «подобный небесной звезде» [Куртик 2007, sh24; Selz 2014, p. 57–59].

Название mul dŠul-gi, «звезда/созвездие обожествленного (царя) Шульги» содержится в старовавилонских одноязычных списках звезд [MSL XI, p. 133, col. viii 41, p. 138, rev. ii 2´]. Данное название обозначало, видимо, созвездие (поскольку до и после него в текстах идут названия созвездий), которое, однако, не пережило старовавилонский период; оно не встречается больше ни в каких других текстах (см. выше гл. 6, с. 158)392. Это единственный известный нам пример, в котором царское имя явным образом используется для обозначения небесного объекта.

Посмертные «восхождения» на небо совершали, по-видимому, не только Шульги и Ишби-Эрра, но и другие обожествленные цари. Из того, что известно о погребении Шу-Суэна (2036–2028), еще одного царя III династии Ура, можно заключить, что он также «восходил на небо» и