Трактат об удаче (воспоминания и размышления) - Евгений Сапиро

– учитывая, что времени нашему правительству вряд ли будет отпущено много, по принципиальным политическим вопросам в «кошки-мышки» не играть, четко обозначать свою позицию, если понадобится – вызывать огонь на себя.

По первой задаче это проявилось, прежде всего, в пресечении реформаторского зуда по отношению к документам по национальной политике, разработанным до меня под руководством В. Тишкова и В. Михайлова.

Для усиления прикладной составляющей в министерстве были созданы два принципиально новых подразделения. Перед департаментом мониторинга этнополитических и социально-экономических процессов в регионах России была поставлена задача выявления и непрерывного отслеживания положительных и негативных тенденций, характерных для тех или иных регионов. Департамент обеспечивал информацией второе подразделение – управление предупреждения и урегулирования конфликтных ситуаций. Задачи управления достаточно четко отражены в его названии. На обеспечение работы этих двух подразделений мы начали «перенацеливать» наши территориальные органы, имеющиеся во всех макрорегионах страны. То, что двигались мы в правильном направлении, подтвердила ситуация, сложившаяся после дефолта. Через неделю (к 1 сентября) мы имели не только достаточно полную картину сложившейся социально-экономической ситуации и мер по преодолению кризиса в различных регионах, но и оценку эффективности этих мер, предложения по тиражированию действенных и пресечению ошибочных. Диапазон этих мер был не только широк, но и экзотичен (вплоть до введения на территории субъекта Федерации режима «чрезвычайной ситуации»)[26].

Под решение прикладных задач поднастраивалась структура других блоков министерства: экономического, создаваемого на другой основе; этнического; муниципального…

О вызове огня на себя.

В большой политике необходимо постоянно помнить о вопросе, заданном В. Маяковским: «Если звезды зажигают – значит, это кому-нибудь нужно?» Дело в том, что любое «это» всегда имеет политический или финансовый эквивалент. И когда оно появляется на горизонте, не вредно получить ответ на пару прозаических вопросов.

Кто (что) скрывается под кодовым названием «кто-нибудь»?

Не имеет ли «кто-нибудь» то самое «это» за счет моих собственных ресурсов или полномочий?

Нередко ответ на второй вопрос оказывается положительным. Согласитесь, что это неправильно.

Несправедливость исправить можно, но при этом чаще всего приходится огорчить «кого-нибудь»: он в свое время добился для себя этих преференций, он к ним привык, он спинным мозгом чувствует кредитный принцип: «берешь чужое, отдаешь – свое».

Поэтому каждый, кто пытается устанавливать или, более того, восстанавливать справедливость, ущемляет чьи-то интересы.

Ущемляет больно, тем самым вызывая огонь на себя.

При работе в ЗС и СФ я представлял интересы Пермской области. С этих позиций меня периодически будоражили несколько тем, связанных с особым статусом российских республик и автономных образований[27]. Когда в конце 1997 года я не был избран председателем Законодательного собрания Пермской области и четыре месяца был рядовым областным депутатом, у меня появилось время написать статью. Как раз на ту самую тему, до которой руки прежде не доходили.

Ссылаясь на статью 5 Конституции России, определяющую равенство прав всех субъектов Федерации, я ставил под сомнение легитимность и целесообразность особого статуса республик по сравнению с областями и краями. Отмечалась двусмысленность сложной подчиненности автономных образований (с одной стороны, они входят в состав области или края, с другой – являются самостоятельным субъектом Федерации) и оспаривалось их право на эту самостоятельность. Из всего этого следовал вывод: в России должно быть примерно 50–55, не больше, экономически самодостаточных и равных по политическому статусу субъектов Федерации.

Идея, кстати, не была оригинальной: ее за несколько лет до этого озвучивал В. Жириновский. Я же рассматривал ее прежде всего с экономических позиций и предлагал схему плавного, без суеты, перехода от разговоров к делу.

Я, конечно, понимал, что статья не вызовет восторга у руководителей республик и автономий, представителей национальных элит, но как государственник был убежден в правильности своих предложений. Знал, что мои взгляды разделяет большинство руководителей не «национальных» регионов и федеральных структур.

А что касается потенциального недовольства очень влиятельных политических фигур, то какой спрос с одного из двух тысяч депутатов региональных парламентов?

Статья была направлена в «Российскую газету», более месяца ждала своего часа и была опубликована через неделю после моего назначения министром региональной и национальной политики.

Вышла она не за подписью министра, но написал ее – министр!

Не прошло и недели, как 16 руководителей субъектов Федерации, в том числе мои друзья из Коми-Пермяцкого округа Н. Полуянов и И. Четин, подписали «телегу» президенту Борису Ельцину о том, что министр Сапиро ведет себя неправильно. Я на них не в обиде: дружба дружбой, а служба службой.

Вообще-то, эти и ряд других, не менее конфликтных тем, связанных с федеративным устройством страны, я не собирался умалчивать. Правда, собирался я это делать не так резко. Статья досрочно выпустила джинна из бутылки. С «карьерной» точки зрения она сыграла отрицательную роль – я потерял часть своих сторонников, дал повод сыграть на этом недругам. Да и президенту и премьеру я доставил лишнюю (а, главное, не ко времени) головную боль. В то же время и тогда, и, тем более, с позиций сегодняшнего дня я не жалею об этих и ряде других резких «телодвижениях»[28].

Еще одной политической «священной коровой» России 1990-х годов были договоры о разграничении полномочий между федеральным центром и субъектами Федерации. Первые такие договоры (соглашения) появились в условиях противостояния России и Союза и играли на руку сторонникам российского суверенитета. Первопроходцы договорного процесса – Республики Татарстан, Башкортостан, Якутия – под это дело отвоевали для себя не мало эксклюзивных прав: налоговых льгот, использования природных ресурсов. Пользуясь статусом «родины вождя», кое-что сумели отстоять для себя свердловчане. А как же остальные субъекты Федерации? Сначала де-факто действовало правило: кто не успел – тот опоздал.

Затем была принята Конституция Российской Федерации, провозгласившая равенство всех ее субъектов. Регионы (и мы, пермяки, в том числе) стали требовать допуска в «клуб договорников». У федерального центра было несколько вариантов выхода из сложившейся ситуации. Или заключить подобные договоры со всеми желающими, или сделать то же самое, но «новеньких» наделить сильно урезанными правами (на всех всего не хватит). Можно было пересмотреть имеющиеся договоры, обеспечив равенство полномочий всех субъектов или вообще отменить договорную систему.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});