Проклятие старого ювелира - Борис Бабкин

– Привет, капитан, – простуженно прохрипел мужчина лет тридцати пяти. – Ты тут поаккуратнее, а то подхватишь…

– Я, кроме СПИДа, ничего не боюсь, – усмехнулся вошедший в номер Ларионов. – Вообще-то посмеиваются местные: следак из Генеральной паникует, атипичной пневмонии боится.

– Да хрен ее знает, что за зараза, – высморкавшись, отозвался тот. – Вроде лето, тепло, а тут с самолета сошел – и сразу навалилось: и температура, и насморк, и чих. В общем, что-то непонятное. А ты чего пришел?

– Я завтра отбываю, – усаживаясь на стул, сообщил капитан. – Отмычку в Москву повезу. Добро дали наконец-то. Как я понял, дела Алимова и Отмычки связаны между собой.

– Скорее всего нам просто повезло, – откашлявшись, проговорил следователь. – Без экспертизы видно, что изъятое у подружки Отмычки и найденное у Алимова – от одного производителя. Правда, в Москве Торбу, ну того, которого Отмычка…

– Да я в курсе, – кивнул Павел. – Тут с Отмычкой проблемы. Он же без…

– Отвезешь завтра, – отмахнулся следователь. – Это с элитой уголовщины или с мафией проблемы возникают. Пересидят час и без адвоката не разговаривают. А такие, как Отмычка, сидят и сидят. И плевать ему, с санкцией или без. Тебе он претензии высказывал?

– Да нет. Ну а Алимова тоже в Москву повезут?

– Скорее всего да. Я ведь почему и приехал… Тут кое-что прояснилось, поэтому следует подумать о безопасности господина Алимова. В прошлом году в Якутии были задержаны двое золотоискателей. В Хабаровске, где они постоянно живут, произвели обыск и обнаружили те же изделия, что были найдены у задержанного в Питере продавца. Разумеется, обоих доставили в Хабаровск, а потом произошло нечто странное: в первую же ночь оба повесились в камерах. Полгода назад такая же участь постигла взятого в Хабаровске штурмана БМРТ. Он устроил в ресторане драку, был задержан, и у него нашли драгоценности. Он тоже повесился в первую ночь в ИВС. Вот такие дела…

– Да я и сам понял, – сказал Ларионов, – что здесь не все спокойно… Как только взяли Алимова, у начальства появилась какая-то нервозность. К тому же его очень хотели сунуть к уголовным тяжеловесам. В общем, сам понимаешь…

– Вот поэтому Алимова скорее всего и отвезут в Москву, – перебил его следователь. – Меня эта хворь непонятная свалила, мать ее… Никак я с этим самым Алимовым не встречусь. Медицина говорит, еще с недельку без выхода. Знаешь, мне уж думается, а не специально ли меня заразили?

Ларионов рассмеялся.

– Тебе, конечно, – улыбнулся следователь, – веселиться можно. А тут приехал по срочному делу, и нате вам. Хоть звони и сообщай, чтоб другого присылали. Начальство рвет и мечет. А что твой подопечный?

– Ты о каком именно спрашиваешь? Я приехал к Бешеному, а тут Отмычку брать приказали.

– Отмычка дает показания?

– Уверяет, что даст. Слушай, Соболев, когда я здесь застрял, так и думал, что ты появишься. Ведь уже третий раз мы с тобой вроде как в паре работаем. – Ларионов засмеялся. – Познакомились в Архангельске, я там Кучерявого брал, а ты по делу с рыбой шебуршился…

– Точно, – кивнул Соболев. Он чихнул и высморкался. – Вот прицепилась, зараза!.. А ты как Отмычку повезешь? Самолетом или…

– Конечно, самолетом.

– Вообще-то штормовое предупреждение было. Так что можешь застрять в аэропорту.

– Нежелательно! – Капитан вздохнул.

– Кипяток, – открыв «кормушку», проговорила толстая женщина, контролер СИЗО.

Бритоголовый парень черпаком налил горячую воду в поставленную Алимовым на квадрат «кормушки» алюминиевую кружку.

Алимов перенес кружку на стол, сел на койку, вздохнул.

– Надоело все, – пробормотал он. – Говорили, что в любом случае больше двух суток не отсижу, где бы ни попался. А тут, в Хабаровске, уже в тюрьму перевезли. Все, Гарик, – обреченно пробормотал Алимов, – хана тебе. Врежут лет восемь, если не больше. И как быть, не знаю. Все-таки, наверное, сделаю чистосердечное признание. Правда, поторгуюсь. Если твердо пообещают небольшой срок и безопасность, все расскажу. Надо будет выторговать, чтоб по делу я шел только как курьер… – Достав сигарету, он прикурил. – Ну, как только следователь Генеральной прокуратуры вызовет, все ему и скажу. Генеральная прокуратура все-таки кое-что значит. Ведь бывали случаи, когда люди от большого срока уходили, помогая следствию.

«И как я его отравлю? – стоя у двери в камеру, в которой сидел Алимов, думала толстуха. – Ну его на хрен этого Зверя! – решила она. – Сдать его к черту, и все. Пусть только появится, сразу сдам».

«Неужели повезет? – расхаживая по камере, думал Отмычка. – Ну нет, мент есть мент. Хотя в тот раз, когда меня хапнули вместе с гопстопниками, он меня домой отвез. Может, и на хрен мне все это упало? Точно, не нужны мне все эти дела».

– Замков собирайся, – услышал он звук отодвигаемого засова. – Выходи, тебя, похоже, переводят или в Москву поедешь.

– Совсем, что ли? – спросил Отмычка.

– Ага, – кивнул старший сержант милиции, – тебя здесь и так вон сколько времени продержали…

– По собственному желанию, – стирая усмешку с губ милиционера, перебил его вор. – Я знаю секрет государственной важности, поэтому меня и держали у вас. А кормили сам знаешь как. Не у каждого официантом капитан МУРа.

Милиционер, округлив глаза, внимательно взглянул на него.

– Есть! – Допрашивавший троих парней опер довольно улыбнулся. – Значит, подействовало. Так… – Он поднес ко рту переговорное устройство. – Ну вот что, Мягков, я должен знать, куда отправляется господин Кутрич. И не дай Бог, если твои орелики его потеряют.

– Слушай, Огурцов, – ответил ему насмешливый голос, – а как на это посмотрит начальство? Ведь санкции-то нет…

– Давно ли ты стал законником, капитан? – рассмеялся оперативник. – Главное сейчас – завести Барона. Когда человек нервничает, он делает кучу ошибок. Вот на этом мы его и подловим. Я давно этого жду… – Он вздохнул.

– Сделаем, майор, – весело согласился оперативник. – Литр с тебя и закуска.

– Все будет на высшем уровне! – рассмеялся Огурцов.

– И что мы здесь будем делать? – спросил подошедший к окну Отмычка.

– Сейчас будем пить чай, – улыбнулся Ларионов. – Через два часа должны объявить, открыта Москва или нет. Вот тогда и решим.

– Что-то ты темнишь, начальник, – повернулся к нему Отмычка.

– Давай чай заваривай, – нарезая колбасу, предложил капитан.

– Все, – прекращая разговор, сказал Вячеслав, – жить будем у нас. Когда все успокоится, переедем к тебе.

– Он прав, – поддержала брата Маша. – Сейчас тебе лучше жить у нас.

– Понимаю, – улыбнулась Лена. – Тогда надо перевезти вещи. И еще, – повернулась она к Вячеславу, – когда мы идем в загс подавать заявление?

– Сегодня. И насчет усыновления тоже. Коля должен носить мою фамилию.

– Сотовые отключить, – приказал Барон. – На связь выхожу только я. Ясно?

– Никак не могу дозвониться до Барона, – проговорил в сотовый Палач. – Где он?

– Понятия не имею, – ответила Илина. – Я тоже уже час не могу выйти на него. Не знаю что и думать. А зачем он тебе нужен?

– Тайга с людьми денег требуют. Ведь просто так…

– Как только я на него выйду, – перебила его Илина, – я тебе сообщу. А вы нашли старателей?

– Да. Ночью можно их кончить. Правда, здесь мент мешает, да и мужики работать просто так не желают. Они, кстати, уже давно не получали поощрительных.

– Разве есть и такие? – удивилась Илина.

– Барон придумал, – усмехнулся Палач.

– Ты когда в город вернешься?

– Как с Лукой и его приятелями управимся, сразу приеду. – Отключив сотовый, он посмотрел на курившего Тайгу. – Что-то настораживает меня. Нет желания в поселок соваться, а я в предчувствия верю.

– Ну я – нет, – ответил Тайга.

– Убил я хозяйку и кента своего, – проговорил в телефонную трубку Суслик. – И Лука ранен. Приезжайте, я у Птахи, бабы Крота. Адреса не знаю… – Он положил трубку, налил в стакан самогона и одним махом выпил.

– Если я сдохну, – услышал он слабый голос Луки, – за Барона все обскажи. Нельзя, чтобы он, сука, чистым остался. Сдай его вместе с потрохами… Ты верно сделал, что в ментовку звякнул. Все равно нашли бы и замочили. А Филин, сучара, запорол меня, как хряка… – Он сплюнул кровью.

– Может, выживешь, – снова наливая самогон, вздохнул Суслик. – Тебе-то ничего не будет. Конечно, если про Кнута узнают, то тогда…

– Отхожу, похоже, я в мир иной, – прерывисто дыша, проговорил Лука.

– Сваливаем! – вынырнув из густых зарослей, воскликнул узкоглазый парень. – Похоже, там бойня была. Два трупа вынесли и раненого. И мужика какого-то в наручниках. Уходить надо.

– Кого именно? – зло спросил Палач.

– А хрен его знает! Когда я подошел, там как раз менты были и «скорая» подкатила. Я в сторону отгреб, наблюдал издали. А потом сразу сюда двинул.

– Уходим, – решил Тайга.

– Твою мать!.. – процедил Палач. – Тот, кто остался, наверняка кольнется. Что же там произошло-то?