Твой пока дышу (СИ) - Семакова Татьяна

И снова все сомнения поганой метлой из своей головы выгоняю. Нет больше внутренних аргументов «против», все неважны, только не сейчас, когда он такой! Искренний, открытый, честный и, несмотря на грубость, уязвимый.

Если б я только знала…

Мечтаю, несильно покусывая его губы, копошась в его непривычно длинных волосах, улетая в свои фантазии, представляя, как была бы счастлива эти годы.

И хорошо, что не знала!

Совершенно неожиданно врезается в голову осознание, без труда разрушая кажущийся капитальным замок иллюзий.

Если бы он признался сразу, если бы вывалил на меня своё чувство, когда я кружилась в веренице своих прочих влюблённостей, я бы оттолкнула его от себя. Никогда бы не легла с ним больше, никогда бы не узнала настоящего, никогда бы не полюбила. Ничего бы не было, ни меня сегодняшней, ни моей малышки.

Снимаю с его шеи оковы и расслабляюсь, полностью передавая управление.

Смотрю во все глаза на то, как он расстёгивает пуговицу за пуговицей на своей рубашке. Голодным взглядом пожираю, краем глаза засекая его надменную ухмылку. Знает, подлец, что хорош. Знает, дьявол, упивается моим вожделением, даже не подозревая, какие внутри меня узлы закручиваются. Как сладко ноет сердце просто от того, что он рядом.

Срывает с себя рубашку, дёргает молнию на брюках, спускает вместе с трусами и на долю секунды замирает, придумывая, как бы поэротичнее избавиться от остального, стоя при этом на коленях.

– Подарю тебе штаны на кнопках, – хихикаю, не выдержав напряжённой по всем параметрам паузы.

– Подари, – ехидничает в своём стиле, просто вставая на кровати. – И сама можешь уже не одеваться, – тут же угрожает голый сексуальный маньяк.

Вышагивает из своих вещей и так резко падает сверху, что я взвизгиваю и зажмуриваюсь, ожидая, что он попросту раздавит меня. Каркас кровати издаёт предсмертный хруст, наши тела вполне отчётливо дают крен на одну сторону, но адреналин так жёстко пробивает нервные окончания, что уже не до чего. И он лишь добивает, впиваясь своими губами в мои и бесстыдно врываясь горячим языком в рот.

– М-м-м… – мычит так сладко, так вкусно, что я едва сдерживаюсь, чтобы не подхватить в унисон, насильно проталкивая рвущийся на волю стон обратно в грудную клетку.

В отместку за это варварство над своим естеством получаю мощный взрыв за рёбрами, как будто заглотила гранату с сорванной чекой за секунду до неизбежного. Буквально подбрасывает на кровати, принуждая врезаться окаменевшими сосками в потряхивающую от частых ударов сердца грудную клетку Куманова.

– Убиваешь нахрен… – хрипит мне в рот, поднимая табун сумасбродных мурашек по всему телу.

Мягко скользит одним пальцем по разбухшему клитору, и я пошире открываю рот, пытаясь захватить как можно больше кислорода перед решающим прыжком, но он намертво запечатывает его своими губами. От неожиданности напрочь забываю, что можно дышать носом, как будто нет у меня больше других частей тела кроме тех, которых он касается.

И без того задыхаюсь, и без того мозги плывут, так ещё он без перерыва орудует пальцами, раздвигает складочки, черпая пальцами соки, вульгарно хлюпая моим возбуждением.

Не соображаю. Ловлю его шею в кольцо рук, прогибая спину, беспрерывно двигая бёдрами навстречу его пальцам, бурно набираю обороты и готовлюсь предстать беспутной девкой пред райскими вратами, но он слишком хорошо знает моё тело.

Ловит момент за секунду до оргазма, убирает руку и довольно ощутимо шлёпает по лобку, сбивая мои крылья.

– Не-е-ет… – хнычу совершенно бесстыдно, потеряв всякий контроль, но он молча продолжает похлопывать, неритмично сбавляя накал. И снова возвращается к своей пытке, с упоением зацеловывает, покусывает и так развратно стонет, что меня начинает колотить.

Миллионы мегатонн энергии ищут высвобождения, с каждым разом до очередного осаживающего хлопка проходит всё меньше времени, с каждым разом его ласки ощущаются всё острее, но то, что он делает со мной дальше выходит за рамки моего восприятия.

Немного отстраняется, давая сделать мне полноценный вдох. И на этом самом дурманящем притоке жизненно необходимых молекул в лёгкие, безцеремонно проникает в вагину двумя пальца, тут же слегка сгибая в фалангах и без дополнительной подготовки начиная дерзкую стимуляцию изнутри.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Поначалу непонятно. Поначалу новые неизведанные ощущения кажутся ошеломляющими. Неправильными какими-то, сбивающими с толка, непривычными. И он ловит моё волнение, мой потерянный взгляд считывает, отвлекает поцелуями, нагружает неразборчивыми пошлыми бормотаниями, кружит пальцами по пресловутой точке «G», находит доступ и изнутри и снаружи, не оставляя мне ни малейшего шанса.

Своего он добился.

Это действительно пытка. Действительно мука.

Меня трясёт и расщепляет, оргазм приближается, всё явственнее ощущаю, как собирается внутри меня энергия, но чем сильнее накрывает, тем сильнее я чувствую такой естественный в повседневной жизни, и такой неуместный в постели позыв.

Инстинктивно напрягаюсь, торопливо облизывая губы. Колени дрожат в попытке сомкнуться, но деваться некуда.

– Расслабься, доверься мне… – шепчет дьявол на ухо.

– Что-то не так, Паш, – бормочу в стыдливом припадке, – что-то не так, точно тебе говорю! Я… блин, даже вслух не могу признаться!

Как сказать мужчине в момент близости, что вот-вот описаюсь?!

Господи!

ГОСПОДИ!!!

Лицо неминуемо вспыхивает краской стыда. И это нихрена не миловидный девичий румянец на щеках, я как будто вижу, как пожарище отражается на его бледном сосредоточенном лице ярко-красными всполохами. Заливает конкретно так, кажется, будто испарина на раскалённом лбу шипеть начинает, превращаясь в пар.

– Отпусти, расслабься… – продолжает нашёптывать лукавым бесом, убаюкивая бархатным баритоном, утаскивая в свою бездну похоти и разврата, – кайфую от тебя, кайфую, маленькая, крышесносная моя девочка... Моя… моя, блядь, моя, моя, моя!!!

Неожиданно для себя, отпускаю. Доверяюсь ему абсолютно, улетаю высоко-высоко, выше звёзд, в совершенно новую галактику. В совершенную.

В какое-то иное измерение попадаю, нереальное, иррациональное, опустошающее и, вместе с этим, наполняющее до краёв. Не понимаю ни где я, ни кто я, полнейший разрыв с телесной оболочкой. Это не оргазм. Не просто вспышка на несколько секунд, это чудовищная пропасть между реальностью и неземным блаженством, это вакуум, это полная отдача, перезагрузка всех систем после ядерного взрыва, разметающего все пережитые когда-либо эмоции на искрящиеся в чистейшем эфире частицы.

Это громкий сладострастный стон, сдерживать который нет ни желания, ни возможности.

Это его самодовольный голос, безжалостно кромсающий тупыми ножницами беззащитную в тот момент душу, парящую над нашими головами.

– Да-а-а… наконец-то, блядь! Кричи, сладкая, кричи так, чтобы оглох к херам!

Это… как себя чувствует лисица, когда за дело берётся таксидермист? Когда достают все внутренности, оставляя лишь шкуру, и набивают паклей? Примерно так… только я на начало экзекуции была ещё жива.

Глава 15

Невозможно. Аномально. Иррационально. Факт.

© Павел Куманов

Замер у душевой, всеми силами пытаюсь осмыслить какого чёрта произошло, но, походу, отупел до критической отметки. Вынесло к херам от её стонов. Выключило, отрубило связь, оборвало контакты.

Сдох. Воскрес. И снова, сука, сдох.

Приняла меня, как будто бы. Как будто бы открылась, доверилась, дала карт-бланш, все козыри были на руках, бурлила кровь, горячими волнами приливая к паху. Накатывая, выжимая из разбухшего члена неконтролируемые соки предэякулята, пробивая разрядами в мошонку, сводя мышцы, заставляя орудовать пальцами быстрее и жёстче.

С неописуемым восторгом наблюдал, как меняется выражение её лица. Как поглощает всё её естество энергетическая буря, как ошеломительно прекрасна она была на пике страсти. Как завороженный следил за тем, как приоткрывается её ротик, захватывая сладкие пересохшие губы своими. Облизывая, компенсируя резкость движений пальцев раздирающей грудину нежностью.