Волевой порог - Александр Александрович Тамоников

у самого пункта регулировщиц. Девушка-регулировщица с ехидной усмешкой наблюдала за двумя старшими офицерами. Шелестов сразу, как только машина остановилась, перегнулся через дверку и кивнул. Прокол. Мрачный Буторин обошел машину и уставился на спущенное колесо.

— Товарищи офицеры, — послышался мелодичный грудной девичий голос, — в переделах поста остановка автомобильного транспорта запрещена. Прошу проехать на двадцать метров вперед.

Шелестов хотел было вмешаться как старший по званию, но вовремя сообразил, что приказывать военным регулировщикам он не имеет права. Правда, как офицер СМЕРШа он имел довольно большие полномочия, но козырять вот здесь и сейчас своим удостоверением не хотелось. Буторин тут же встал в позу и решил поспорить, сославшись на особые обстоятельства, но тут всем на помощь пришла крупная женщина с погонами старшины на гимнастерке в обтяжечку. Буторин, увидев ее, сразу благоговейно замолчал.

— Что тут у вас? — Старшина подошла, мягко ставя на траву ножки в начищенных сапожках, посмотрела на спущенное колесо и кивнула. — Поломка? Ничего, товарищи офицеры, чинитесь. А ты, Вероника, по уставу службу неси, да только и в ситуацию вникай!

— Есть вникать! — бойко и весело отозвалась регулировщица и стрельнула глазами в сторону подтянутых симпатичных офицеров.

Буторин все же проехал еще десять метров и поставил машину на относительно ровную и свободную от камней площадку. Смена пробитого колоса на запасное заняла всего минут двадцать. Закончив работу, оперативники подошли к палатке, попросив старшину разрешить помыть руки. Еще одна девушка-регулировщица в неподпоясанной гимнастерке назвалась Катериной и стала с улыбкой поливать из кружки на руки офицерам. Потом старшина смущенно предложила чаю.

Оперативники разговорились с девушками. Старшина Антонина рассказала, что в пяти километрах к югу есть автомобильная часть и там, наверное, помогут починить пробой на колесе. Все-таки ездить без запасного колеса не очень хорошо. Эти места после боев просто усеяны железом.

— Часто вас сменяют? — спросил Шелестов Антонину.

— По двенадцать часов смена. Но иногда… может и дольше. Война, всякое бывало. Сейчас машин мало стало. Одна-две воинские колонны в день проходят, да только колонны в две-три машины всего. Быстро управляемся гражданских с дороги направлять на объезд, пропускать колонны, восстанавливать движение.

Наверное, Антонину следовало бы за ее словоохотливость отругать. Сведения о количестве и составе колонн даже в тылу — информация «для служебного пользования». А в период подготовки войсковых операций так и вообще секретная. Расслабились девочки в тылу. Но Шелестов решил промолчать. Прав Виктор, не место женщине на войне, а если и присутствует, то не жизнью рисковать она должна и не о военной тайне заботиться, а помогать мужчинам оставаться мужчинами, напоминать своим присутствием, ради кого они воюют, во имя чего.

Поблагодарив девушек, оперативники развернулись и двинулись в указанном направлении в поисках автомобильной части. Соваться на сложный высокогорный перевал без запасного колеса было легкомысленным поступком. А иногда такое легкомыслие может и жизни стоить. Обсуждая ситуацию в долине Баксана, строя планы дальнейших действий, оперативники довольно быстро добрались до части. Командир отдельного автобатальона распорядился помочь оперативникам из СМЕРШа. Бойцы сняли пробитое колесо, покатили его на починку, а заодно проверили двигатель, зарядку аккумулятора.

Отказываться от обеда в общей столовой было глупо. За неимением отдельной офицерской, столы для командиров поставили у окна в школьном спортзале. Здесь, на краю небольшого городка, многое сохранилось еще с довоенных времен. И клумбы, обложенные старым кирпичом, и даже ограда вокруг сквера перед городской администрацией. Бойцы в белых передниках расставили тарелки, принесли чайник с кипятком.

— Мы тут чисто по-мужски, — рассмеялся майор-комбат. В штатном расписании и подавальщицы в офицерской столовой есть, и еще кое-какие должности, да только война ведь. Бабам дома сидеть надо, детей растить, а мужчинам воевать. Вот и справляемся сами.

Шелестов обратил внимание на руки комбата. В поры кожи намертво въелась техническая грязь. Майор, видать, и сам не чурается копаться в моторах, проверять работу подчиненных, помогать советом и даже руками. Наверное, часто бывает, что специалистов не хватает, а ремонт срочный. Толковый командир, таких подчиненные любят.

— Скажите, как у вас тут обстановка в тылу? — спросил Буторин, успевая с наслаждением хлебать ложкой наваристые щи.

— Вас, наверное, не погода интересует. — Майор стал серьезным. — Рассказываю. Стрельба иногда слышна, чаще по ночам. Ориентировки получаем регулярно. Но от командиров других частей, с которыми приходится встречаться по службе, я не слышал о нападении на гарнизоны. О захватах военных машин тоже не слышал.

— С местным населением удается ладить? — поинтересовался Шелестов.

— Ну это первое дело, — кивнул майор. — Стариков уважаем, с их женщинами предупредительные. Продукты покупаем. Единственное разногласие и, может быть, их недовольство в том, что мне приходится отказывать им в автомобильной помощи. Они-то думают, раз автомобильный командир, я могу возить их всех, куда попросят, за плату, конечно. А мне приходится отказывать. Приказ у нас строгий на этот счет. В том числе и по вашей линии. Никаких попутчиков из гражданских, никаких левых грузов. У меня люди дисциплинированные, приказы выполняют.

— Выполняют или вы просто не знаете о нарушениях? — спросил Шелестов.

— Что? — Ккомбат поджал губы, и его лицо мгновенно стало непроницаемым. — Виноват. Не понял вашего замечания, товарищ подполковник.

— Это не замечание, — поморщился Шелестов. — Я просто хочу понять. Вы не фиксировали нарушений вашими подчиненными приказа о попутчиках и левых грузах или вы уверены на сто процентов, что ваши подчиненные строго соблюдают приказ? Понимаете, в чем разница? Оцените, пожалуйста, ситуацию как опытный командир.

— Я уверен на сто процентов в своих подчиненных, — упрямо заметил комбат.

Шелестов сменил тему разговора, поняв, что майор не склонен говорить правду. Рискованное заявление о такой уверенности. Люди всякие встречаются. Даже в самых дисциплинированных подразделениях и частях.

После обеда Шелестов попросил разрешения позвонить из части в комендатуру. Новых сообщений от группы Игнатьева не было. Коган находился где-то на комбинате, готовился к приему раненого пленного диверсанта. Дежурный сообщил, что Коган отправил на помощь Шелестову старшего лейтенанта Ковалева и еще одного бойца. Ждать они будут на «полуторке» на развилке в десяти километрах перед перевалом, у поста регулировщиков.

— Хорошо, — сказал Шелестов. — Через полчаса мы там будем.

Попрощавшись с командиром автобата и поблагодарив его за помощь и обед, оперативники снова двинулись к перевалу Донгуз-Орун. Оба молчали и думали, какую информацию добудет Коган. Он следователь опытный, а тут еще в бою пленного взяли. Хорошо, что Платов все же надавил и для них собрали хотя бы небольшую группу пограничников.

Машина неслась по укатанной колесами дороге. Справа уже виднелся ледник Терскол в предгорьях Эльбруса. Еще немного, и дорога резко уйдет влево и станет очень