Девочка из прошлого - Аля Драгам

Давид! Ты нюхаешь мои волосы?

— Они пахнут земляникой. Ты знала?

— Это духи такие.

— Такие разве бывают?

— Ну—e—e, не совсем духи в общепринятом понимании. Масло. — Как еще объяснить—то? — Я тебе покажу дома.

— А что в руках такое веселенькое?

Мы уже перешли дорогу и через небольшой пакт идем к клинике, где Давид оставил машину.

— У подруги скоро ребеночек родится. Подарок купила. Ложку серебряную, такие деткам дарят.

Открываю футлярчик и показываю.

— Прикольная. Надо, кстати, Егору с Ксюхой посмотреть, у них уже вот—вот. Съездим в какой—нибудь день?

— Я? — Ой, от неожиданности чуть не икнула. — Но это… подарки друзьям, это же такое личное.

— Нет, я могу Тимура взять с собой или Артура. Но, — смеется, — нас в магазине не так поймут.

— А Игореша?

— Ну Игорь, конечно, меняет дело. Но у него сейчас трагедия.

— Трагедия?! И ты молчишь?! — они же друзья, а он так спокойно и с улыбкой говорит.

— Ну да. Он готовится к очередной свадьбе. Традиция у него такая, каждый год жениться.

Капец. Зачем это взрослому мужчине? Я в шоке просто, даже остановилась.

— Там долгая история. Его девушка любимая ушла к другому. Вот он все пытается ей что—то доказать.

— Но зачем? Если она ушла, а у него другие. Я же видела его вообще с двумя!

— Потому что, Саш, он идиот. Любит ее. А ведет себя как му… как неумный человек. — И переводит тему: — Так что с подарками? С кем мне советоваться, как не со своей девушкой, м?

Моргаю, все еще думая про Игоря. Как же так… любит и устраивает такое. Не понять мужчин и их логики. А еще говорят, у женщин с ней проблемы. Ну да, ну да.

— Да. Да, хорошо. Съездим, конечно.

— Ага. Моя умница. — Приподнимает и целует. Прямо посреди аллеи! — А во второй коробочке у тебя что? Или две подружки сразу рожают?

А, может, вот он, знак? Ну не просто же так попался мне магазин этот? Даже если обсмеет… зато буду знать реакцию и не мучиться… ну и заодно буду знать, что не стоит ему дарить.

Если быть откровенной, я же их купила с мыслью о нем. Аньку так приплела, чтобы саму себя быстрее уговорить.

— Обещаешь не смеяться? Ну или хотя бы не при мне?

— Ты меня пугаешь. Но хорошо, обещаю.

— Тогда… вот… — и молча открываю коробочку.

Давид внимательно смотрит на содержимое, потом переводит взгляд на меня.

— Я правильно все понял?

Пожимаю плечами. Нервы — ступор. Ну а что? Вовремя.

Мужчина протягивает руку и вынимает цепочки. Потом берет меня за запястье и молча застегивает одну на моей руке.

— Поможешь? — Его голос срывается, потому что он «проглатывает» окончание. Наверное, показалось, что глаза у него странно блеснули.

Застегиваю браслетик. Он снова долго молчит. Стоим и смотрим друг на друга.

— Я не думал, что смогу удивиться чему—то в этой жизни. А потом появилась ты. Ты пришла и принесла в мой мир столько чувств и эмоций, которых никогда не было. Но сейчас… ты меня… —— он не договаривает, вместо слов бережно, потому что его пальцы подрагивают, обхватывает мое лицо и приникает к губам.

У нас уже были разные поцелуи: нежные, страстные, лишающие кислорода, забирающие разум. Но этот — этот нечто особенное. Это поцелуй—признание «ты моя, а я твой». Понятия не имею, откуда это знание берется. Но я четко уверена, что только так!

— Люблю тебя, моя принцесса.

Глава 37.

Я сплю? Ущипните меня!

— Ой! Ты чего?

— Ты сама попросила ущипнуть.

— Я задумалась и случайно сказала. А ты сразу…

Смотрю и не могу поверить, что за такой короткий промежуток времени человек из незнакомца может стать самым родным. И не потому, что у вас одни родители, нет. А потому, что в определенный момент твоя душа переплетается с его душой, ты незримо настраиваешься на его эмоции и настроение, ты говоришь, а он понимает. И почему ученые столько мучаются и не могут сказать, что же есть это слово — «душа»? Всё же так просто! Это любовь.

Вот идет по улице, к примеру, парень. Улыбается, подмигивает, глаза светятся. Он влюблен. Его душа поет. Или девушка — в самой простой одежде, без макияжа, а красивее моделей из телека. Просто она любит. И ее душа цветет.

Но чтобы все это понять, надо самой испытать.

Так я думала, пока мы, держась за руки, ехали домой. От размышлений отвлекла остановка машины.

— А куда мы приехали? — стоит возле большого торгового центра.

— Посиди несколько минуток, ладно? — Давид чмокает в нос и убегает.

Мысли плавно перетекают на родителей Дейва. Ох, все же как мне непривычно его так называть! Хотя такой вариант мне и нравится, звучит озорно и по—мальчишески. Из всех разговоров я поняла, что у него доверительные отношения с мамой и папой. Как он переживает сейчас за них! Обязательно каждый вечер созванивается с отцом, и долго разговаривает. Маме пока говорить тяжело, насколько знаю, поэтому днем ее навещают, а вечером звонят дежурному врачу и справляются о самочувствии. Если бы у меня была мама, я бы тоже навещала и звонила. Часто—часто.

— Ты чего нос повесила, моя хорошая? Кто обидел?

— Никто, — улыбаюсь. — Задумалась. А где ты был?

— Что—то ты сегодня очень часто задумываешься. Точно все в порядке? Не болит ничего?

— Не—а. Честно—честно. Так куда ты ходил?

— Дома увидишь. Пока секрет.

Хитрый. Я же видела, что он принес и поставил в багажник сумку, похожую на переносной холодильник. Придется ждать до дома.

— Давид, я не спросила, как мама? Ей лучше?

— Лучше. Сегодня она даже говорила. Но ей тяжело, голос пока в норму не пришел. Батя счастлив, что она на поправку пошла. Всё ждет, когда ее выпишут. Теплицу установил. Раньше столько ругани было, не хотел ни цветов, ни остального. А мама загорелась идеей. Так сейчас клумбы ей разбил вокруг дома. Теперь же сажать надо, сам не хочет. Ждет. И у мамы новый стимул. — Лукаво так улыбается, и продолжает: — Хотя самый первый, это с тобой познакомиться.

— Откуда она про меня знает?

— Я рассказал. Ты