Трогать нельзя - Ника Фрай

дом и расстегиваю рубашку. Иду на кухню и достаю виски из холодильника. Отпиваю и смотрю в окно. Луна так освещает комнату, что и свет не нужен. Я и не включаю.

Отпиваю еще и слышу какой-то шорох. Что за хрень?

Вглядываюсь вниз и сажусь на корточки. Усмехаюсь и одной рукой беру это мохнатое недоразумение, поселившееся у меня в доме.

— Тебе хозяйка не сказала, чтобы в комнате сидел? — спрашиваю у него, приподнимая на свет.

Ну, что тут может нравиться? Дохлик, одним словом.

— Мяу.

— Показать тебе, что бывает за непослушание?

А он берет как-то выворачивается и чувствую его теплый шершавый язык на моем пальце. Я даже чуть не роняю его от офигевания.

Пока прихожу в себя, он еще раз лижет меня.

Собираюсь опустить его опять на пол, но тут слышу шаги.

Глава 46. Марат

Не шевелюсь, удерживая дохлика, и наблюдаю за девчонкой. Она меня пока не видит, зато я…

Чувствую, как на груди волоски дыбом встают от этого зрелища.

На ней сейчас топ и короткие шорты. Сверху, правда, какой-то халат накинула. Нафига? Не даёт рассмотреть! Хотя и от того, что я вижу, в штанах тесно становится.

— Марик, Марик, — тихо произносит она и наклоняется.

Марик?!

Встаёт на колени совсем рядом и заправляет волосы за ухо.

— Марик.

И тут этот самый Марик узнает, похоже, хозяйку и начинает царапать меня и пищать. А я не даю ему выбраться.

— Мяу! — пищит он уже громче и Алина вскидывает на меня испуганный взгляд.

— Ой.

И смотрит так, снизу вверх. И я смотрю. На девчонку на коленях в моих ногах.

И лучше бы ей встать. Как можно быстрее.

Что она и делает.

Переводит взгляд на котенка.

— Простите, пожалуйста, — лепечет тихо.

Я ставлю бутылку на стол, не сводя с девчонки взгляда, и прикладываю прохладную ладонь к груди. А там словно разгоряченная плита. Все пылает! Я глажу напряжённые грудные мышцы и ступаю на девчонку.

— Мы же договаривались, что я его не увижу, Алина, — хриплю с усмешкой.

Я возбуждён. А как иначе? Я, девчонка, ночь. У меня и днем-то на нее стоит, а уж сейчас… Там все порвет нахрен.

— Извините, — шепчет она, тоже не отводя взгляда, — это случайно. Правда… Я попить хотела, приоткрыла дверь, а Марик выскочил. Этого больше не повториться. Обещаю.

Лепечет это все, а мне похуй. Случайно — не случайно.

Просто иду на нее. А она отступает. Но я-то вижу, что ей ещё шаг остался. А там — столешница. Все.

Усмехаюсь, наблюдая, как девчонка упирается задницей в эту самую столешницу и испуганно оборачивается в поисках пути отступления.

Быстро наклоняюсь и ставлю котенка на пол, выпрямляюсь и упираюсь руками в столешницу по обе стороны от хрупкого тела.

Смотрю на Алину, а сам прямо ощущаю, как участилось дыхание. Мне опять воздуха мало и я вдыхаю его жадно и громко.

— Ты же знаешь, что за все проступки надо отвечать, — произношу тихо и медленно, наслаждаясь ее близостью. — Ещё полшага — и коснусь ее. Но я не делаю этого.

— Я… — шепчет Алина. — Не отдавайте его собакам. Пожалуйста. Он больше не будет.

Окидываю ее взглядом и она дрожащими пальцами туже завязывает узел на своем шелковом халатике.

Я облизываю губы и впиваюсь взглядом во вздымающуюся грудь. Я же трогал ее уже. Давно. Тогда в машине, в нашу первую встречу на заправке.

Я помню, какая она.

— Не отдавайте, — опять шепчет она жалобно и я поднимаю взгляд на ее лицо.

Какой отдать, девочка? Да я этого дохлика теперь никому не отдам. Как вовремя он выбежал. Нарушитель.

Сразу видно, будет нарушать постоянно. Любопытный.

А кто должен за его «косяки» расплачиваться?

Хозяйка.

Усмехаюсь про себя.

Но вслух произношу серьезным тоном:

— Ради чего же я должен пожалеть дохлика и не наказывать его?

Молчит.

Моргает глазищами своими и молчит.

— Поцелуй меня, — не могу больше.

Пиздец как хочу ее губы. И ее хочу. Во все дырки. И много раз. И чтобы…

Брррр.

Трясу головой. Сейчас точно двинусь, если не остановлюсь.

Глаза Алины становятся круглыми.

— Что? — шепчет пересохшими губами.

— Ты поцелуешь меня и я прощу дохлика. На первый раз, — усмехаюсь я, придвигая руки ближе к ее телу.

— Но…

— Тебе его совсем не жалко? — наклоняю голову и смотрю ей в глаза.

Это, конечно, пиздец. Я стою и уговариваю телку поцеловать меня.

А ведь легко могу развернуть ее одной рукой, нагнуть и…

Но не делаю этого. Не хочу.

У меня яйца поджимаются и член зудит от этого всего. Я как будто уже трахаю ее. А ведь даже еще и не коснулся. Только запах ее чувствую и глазами пожираю. Но мне оказывается и этого достаточно. И это же пиздец!

— В щеку? — спрашивает она и смотрит на мою скулу.

— Конечно, — улыбаюсь я и приближаюсь.

Все. Между нами пара сантиметров. Если вдохнуть полной грудью, то я точно коснусь ее.

Поворачиваю голову, стою и жду.

Девчонка нерешительно мнется. Смотрит то мне на щеку, то вниз. Облизывает губы.

Сука. Не могу больше. Если она сейчас…

И тут ощущаю теплые мягкие губы на скуле. И дыхание задерживаю. И сразу же резко разворачиваюсь. Все. Мои губы касаются ее губ.

Улыбаюсь в этом украденном поцелуе и прижимаюсь, наконец, к девчонке. Ширинкой — ей в живот.

А руками обхватываю лицо, чтобы не отвернулась. А ведь пытается.

Но я хочу этот поцелуй. Закрываю глаза от удовольствия.

Опять ее вкус. Языком сразу же проникаю в нее и мну губы.

Сколько длится этот поцелуй, не знаю. Но чувствую, что дышать трудно становится. И поэтому чуть отпускаю ее.

— Что вы делаете? — слышу тут же.

Открываю глаза.

Смотрит на меня и тоже часто дышит.

— Вы же в щеку обещали, — пищит дрожащим голосом.

— Я подумал, что такое нарушение тянет на большее, Алина, — ухмыляюсь, одну руку кладу ей на затылок, а второй — обхватываю ее за талию.

Она пытается отодвинуться. Но все, что она может, — это залезть на столешницу. Ну, тоже неплохо.

— Вы пьяный? — спрашивает, уворачиваясь от моих губ. — Я чувствую. Вы пьяный! — и кладет ладони свои мне на грудь. Прямо на кожу! Рубашка-то расстегнута.

И как разрядом прямо по сердцу. Это касание. Она пальцами соски мои задевает.

— Пьяный, — усмехаюсь я и чуть толкаюсь ширинкой в нее. — Еще какой пьяный.

— Отпустите, — просит Алина и пытается оттолкнуть меня. — Так нечестно. Пустите!

— Тихо, девочка, — хриплю я, опуская руку на задницу