Ранний старт - Сергей Чернов

было, — завершаю я. Кое-кто, — не будем показывать пальцем, хотя это был младший Ерохин, — завистливо вздыхает. Добавляю перчику:

— С тех пор нас стали звать висельниками, а не выселковскими…

— А у вас как лето прошло?

У Ерохиных тоже неплохо. Ходили на рыбалку, играли с местными в футбол. И да, дрались время от времени, но в регулярных войнах им участия принимать не посчастливилось.

Катя особо не распространялась. Бледненько её восторги морем выглядят на фоне масштабов событий, созданных мной на родине предков. Ей вообще скучнее всех было. Ну, с родителями на море, ну, после общего родительского отпуска поездки на дачу. Сбор цветов и прочего гербария.

Старший Ерохин дотерпел только до цветов. Слегка морщится и уходит. Зря. За Катей очередь Зины. У неё событий меньше, но по эпичности превосходят мои. Всем нутром чую. И шрамиком небольшим на левой бровке обзавелась.

Вечером вытаскиваю подарки. Месяц вечерами в Березняках пыхтел. Городки сделал. Каждому и каждой, — кроме Кирюшки, тот мал ещё, — выточил палку. Красивые они получились. Из вишнёвого и яблоневого дерева, полированные, так и просятся в руку. И сами городки, тоже из плодовых деревьев.

Торжественно вручаю, народ с восторгом разглядывает, гладит пальцами. Хорошо Обормота нет. Тот слюной от зависти изошёл бы.

Кате отдельный подарок. Наткнулся в лесу на заманчивую засохшую рогатульку, похожую на ветвистые оленьи рога. Аккуратно выпилил, очистил от остатков коры, заполировал и залакировал. Проделал в несущей части пару отверстий. Получилась красивая экзотическая вешалка. Занёс ей позже и отдельно, чтобы остальные не завидовали. Обрадованная девочка умчалась в квартиру озадачивать папахена на предмет крепежа.

Начиная с этого вечера пытаем Зину на предмет её приключений. Ох, и тяжёлая это работа! Нет, она не против, но каждое слово приходится клещами вытягивать, перекрёстные допросы устраивать. Пулемётной очередью она только неприличности говорить может. Положим, я тоже кое-что за кадром оставил. Был у Басимы интересненький разговор с моим отцом…

— Санечка, знаешь… — бабушка непривычно помялась, — а ты оставь Витю у меня. Насовсем. Он вроде тут прижился…

Папахен смотрел на любимую тётушку очумело. Спросили меня. Пожал плечами из хулиганских побуждений, хотя такого желания не испытывал ни капельки. Соскучился по друзьям и Кирюшке до ощущения вакуума внутри организма. Однако очень захотелось увидеть реакцию отца. Не согласился он, пришлось прятать гадкую улыбочку. Ну, как же! Кого он с Падловной будет эксплуатировать? Себе на заметочку взял, если что, мне есть куда удрать. Басима меня с радостью примет. Но об этом никому рассказывать не буду.

Через три дня с Зиной что-то сложилось. Не до конца, но хоть как-то. Раскрасил, добавил от себя недостающее, примерно через неделю излагаю всем. Слушают все, раскрыв рот и периодически покатываясь со смеху. И сама Зина тоже. Когда закончил, наставительно говорю:

— Примерно такого рассказа мы от тебя ждали. Учись владеть языком. Одними ругательствами не проживёшь.

— У тебя всё равно круче, — высказывается Димон. Старший согласно кивает.

— Не скажи, — сомневаюсь я, — у Зины какой-то совсем другой жанр получился. Нет, у меня разнообразней, спору нет, но она такое сделала…

Эпизод без номера. Приключения Зины и мема «Ржавый якорь»

В обычный деревенский дворик вбегает девочка с сумкой. Бодигард двора, крупный кудлатый собакен с авторитетной мордой альфа-самца деревни и окрестностей встряхивается. Никак развлечение?

Огромная псина вскакивает, гремя цепью, которой удерживают быков. Монстр в собачьем обличье хрипло и страшно рычит, натягивая цепь до струнного напряжения. Торчат мощные клыки в жутком оскале, сверкают бешеные глаза, живая иллюстрация к страшилке Стивена Кинга о взбесившемся псе Куджо.

Через секунду натяжение цепи ослабевает, рык утихает. Страшный пёс садится на жопу и очумело потряхивает головой. Девочка его не заметила?! Как такое могло случиться? Взрослые здоровые мужчины проходят, опасливо косясь. Это самые мужественные и отважные. Но тут маленькая девочка.

Зина окидывает весь дворик одним ковровым взглядом и устремляется к двери в дом. За забором слышатся голоса, калитка снова отворяется. Входят две крупные женщины, одна всё-таки крупнее, это тётка Глафира. Вторая похожа на неё, но сразу видно, с другого плеча, не с того, где чёрт сидит. Лицо спокойное и приветливое. Тётя Маша, как сказала Зина.

— Ой, Глаша! — Спохватывается хозяйка. — Совсем не подумала… Полкан, ты Зиночку не напугал?

Полкан смущённо помахивает хвостом: извини, хозяйка, не получилось. Потом пятится, но собрав остатки всего своего собачьего мужества, в конуру не ныряет. Притуливается рядышком. Громыханье, похожее на артиллерийскую канонаду, постепенно стихает.

— Ох, и насмешила ты, сестрица! — Вытирает слёзы Глафира. — Скажи спасибо, что Зиночка твоего кабыздоха мимоходом не придавила! Она может! Ржавый якорь ему в сраку!

Таких оскорбительных речей Полкан уже не выдерживает, ныряет в конуру, обиженно звеня цепью.

Недоверчиво глядящая на сестру хозяйка убедится в её правоте через несколько дней. Когда увидит, как сестра с племянницей меняют ей подгнившие столбы забора. Зиночка, пыхтя и напрягаясь, будет помогать матушке подтаскивать брёвна. Понятное дело, с вершинки бралась, но всё-таки…

Комментарии.

— Не было такого! — Спорит Зина.

— Откуда ты знаешь? — Возражает Катя. — Ты уже в доме была, и видеть не могла. Скажешь ещё, брёвна не таскала?

Силой Зину не придавишь, но логикой можно. Она вздыхает и замолкает.

— Скажи, Зин, — мне надо кое-что уточнить, — твоя мама долго в деревне гостила?

— Две недели, — после паузы отвечает девочка. — Потом свалила нафиг.

— Две недели, — торжественно начинаю я, — две недели деревня жила в страхе, ужасе и с надеждой, что когда-нибудь это кончится. Они были не в курсе, что Зина ещё круче…

Ерохины валятся на траву от смеха. Им ли не знать? Сами в таком положении были.

На следующий день тётя Маша случайно застаёт во дворе сбивающую нормальному человеку мозг набекрень картинку. Зина стоит вплотную к конуре и время от времени лупит по ней палкой. Полкан изнутри пытается грозно рычать и лаять, но непроизвольно сбивается на жалобный визг.

— Выходи, блядская морда, сучий потрох, ржавый якорь тебе под хвост! Вылезай, зоопарк блохастый! — Зиночка опять лупит палкой по конуре.

Комментарии.

— Про зоопарк я не говорила, — бурчит Зина.

— Ну, потом скажешь. Дарю, — не спорю я. Народ опять ухахатывается.

— Зиночка, ты чего? — Осторожно и ласково спрашивает тётя Маша. Путём вкрадчивых расспросов ей удаётся понять, чего Зиночка хочет от бедного пса.

Оказалось, что девочку страшно раздражает затрапезный вид собаки. Тётя Маша вдруг замечает, что этот угол двора приведён в порядок. Крапива и прочий бурьян по углам и под забором зверски выдраны с корнем, всякие щепки, обглоданные кости и прочий мусор куда-то исчезли. Действительно,