На день погребения моего - Томас Пинчон

мне велели позаботиться.

 — А, конечно. Эти голоса, которые вы слышите. Ладно, что они вам говорят, мистер Уокер?

— Вы имеете в виду — в последнее время? Много говорят об одной керосиновой компании в Кливленде. На самом деле дня там не проходит без происшествий. Вы знаете капитала», что бы это ни значило. Голоса говорят, что сейчас — подходящее время, чтобы скупить акции.

  — Всё в порядке, мистер Вайб?

 — Всё хорошо, Бруно, спасибо. Давай уважим этого джентльмена. Давай просто купим сто акций этой керосиновой компании, если она существует, и посмотрим, что произойдет.

  — Голоса говорят, лучше — пятьсот акций.

— Вы завтракали, мистер Уокер? Бруно, проведите его в столовую компании, будьте добры.

 Совет, который Фоли Уокер дал в тот день, способствовал невероятному росту легендарного состояния Вайба. Он умял кусок грудинки и дневной объем продукции курятника Компании на крыше H.Q., а кроме того —буханку хлеба и десять галлонов кофе, после чего Бруно, надеявшийся никогда его больше не видеть, все-таки смог вывести его на улицу, дымившего одной из пригоршни гаванских сигар Скарсдейла второго сорта. Неделю спустя, после лихорадочных поисков в опиумных притонах и мюзик-холлах его нашли и наняли на должность «консультанта-исследователя», и с тех пор Скарсдейл не совершал без него никакие действия, связанные с бизнесом, а со временем это понятие расширилось и стало включать результаты поединков по боксу, матчей по бейсболу и, особенно, скачек, относительно результатов которых Фоли редко ошибался.

 Близнецов Вайб, как их вскоре начали называть, часто видели вместе в Монмут-Парке и в Заливе Овечьей головы, пока они удалялись всё дальше в поля, одетые в одинаковые костюмы спортивного стиля в особую канареечно-синюю клетку, крича и размахивая пригоршнями квитанций с информацией о ставках — когда они не мчались с превышением скорости по проспектам Манхэттена в бордовом фаэтоне, латунь и никель которого были натерты до ослепляющего блеска, сидя рядом в своих тусклых пыльниках, нерасторопному пешеходу они являлись столь же неотвратимо, как любые другие Всадники Апокалипсиса.

 — Вы могли бы обосновать необходимость того, — заключил Фоли, — чтобы я стал большим Скарсдейлом Вайбом, чем сам Скарсдейл Вайб.

Кит был вежлив, но не убежден:

— Надеюсь, вы понимаете, в чем я вижу проблему. Предполагается, я должен поверить, что какую-то информацию передают каждый месяц три или четыре года подряд? С таким уровнем личной веры я могу оказаться в палатке, гипнотизируя змей, там я точно сделаю себе имя.

Тут они заметили, что мимо них прошмыгнул прославленный изобретатель:

— Извините, доктор Тесла! — крикнул Фоли. — Вы не возражаете, если мы воспользуемся вашим телеграфом?

— В офисе, — крикнул через плечо стройный серб и помчался дальше навстречу новым непокорным трудностям дня.

 — Хвала! Айда, ковбои, приготовьтесь удивляться.

 Когда они зашли в комнатушку Теслы, Фоли, не теряя времени даром, набрал ключ Морзе и связался с офисом Вайба на Востоке. Несколько мгновений спустя он словно вспомнил о существовании Кита:

— Какой аванс вы рассчитываете получить за эту сделку?

   — Что, простите?

 — Пятьсот долларов сейчас будет достаточно? Палец Фоли снова со скоростью жука начал набирать номер, быстрее, чем чей-либо взгляд мог за ним уследить, потом — внимательная тишина, и на другом конце провода затараторили в ответ.

— Хорошо, всё в порядке. Всё будет завтра в банке Колорадо-Спрингз, документы составлены специально для вас. Просто придите и подпишите.

   Лицо Кита оставалось бесстрастным:

— Впереди длинная ночь.

Длиннее, чем он думал. Приблизительно в восемь часов вторичная обмотка одного из трансмиттеров взорвалась после нескольких атак на какой-то участок провода, необходимого для использовавшихся низких частот, со стороны взбесившегося лося. Около полуночи парочка степных торнадо гремела так, словно искала в двухсотфутовой опоре ЛЭП компаньона для своего электрического дебоша, а примерно в середине ночной вахты двое разгоряченных алкоголем фрахтовщиков поспорили по дороге из Лидвилла и обменялись выстрелами, но это, как обычно, закончилось ничем, потому что магнитные поля вокруг них были настолько сильными и непредсказуемыми, что сдвинули траекторию стволов, и пули не попали в цель. Огненные вспышки голубого, красного и зеленого цветов и рукотворные раскаты грома занимали небеса до рассвета. Дети в соседней школе для слепо-глухих сообщали о том, что слышали и видели частоты, которые не могла объяснить современная им медицина.

Утром, выпив кофейник на дорожку, Кит оседлал коня и поехал в банк, где всё было так, как обещал Фоли. Кассир, чьи брови выглядывали из-за зеленого пластикового прилавка, посмотрел на Кита с таким интересом, который едва ли проявлял когда-нибудь к кому-либо:

— Еще один парень дока Теслы, да?

Кит провел тридцать шесть часов без сна после гальванического безумия и странного поведения людей и животных, поэтому воспринял эти слова как послание из мест, возможно, намного более дальних, чем те, из которых оно поступило на самом деле. Где-то на Ист-Платт-Стрит на обратном пути, направляясь к башне с трехфутовой медной сферой на верхушке, которая ловила солнечный свет прерий, Кит вдруг был поражен страстной жаждой, или, как он думал об этом потом, осознанием желания принадлежать к этой банде путешествующих в Эфир и его тайны, стать, por vida, на всю жизнь, одним из парней дока Теслы. На расстоянии мили от испытательной станции он вдруг понял, что готов согласиться с планом Фоли на его жизнь.

 — После окончания колледжа я буду работать на мистера Вайба, пока не выплачу долги, верно?

—  Да, верно, а если вы подпишете еще вот этот документ, просто стандартная форма...Конечно, воспринимайте это как оплачиваемый воинский призыв. Мы — старые хрычи, помнящие Восстание, мы принимаем эту траекторию движения мира, один элемент общества, желающий избежать чар недовольства, это — ваш случай, вы должны выучить все эти предметы, которые преподают в колледже, иначе мы будем платить за кого-нибудь другого, кто проглотит всё с жадностью. Базовое соглашение. Вышеуказанные лица получают в долг деньги беззаботно и свободно, мы, указанные ниже лица, получаем свою наличность без промедления, и, в зависимости от работы, может быть, даже, иногда удовольствие.

— Но вы говорили, что после Войны считали, что